— Похожа на свою мать. Уголки губ Кари еле заметно приподнялись вверх. — Я позабочусь о ней, — сказал Макс, и оставил её стоять на дороге. Он обошёл спереди машину, сел за руль и завёл двигатель. Краем глаза Даттон заметил, что Кари всё ещё стояла на том же месте и выглядела потерянной. — Я думаю, твоя мама хочет сказать тебе до свидания. Молли тоже посмотрела в сторону Кари, тяжело вздохнула и кивнула ей,как принцесса – быстро и эффектно, однако, без большого чувства. Макс тоже кивнул и пришёл к выводу, что, вероятно, было бы лучше прекратить страдания Кари. Часть его хотела выйти, открыть заднюю дверь и сказать женщине, чтобы она забиралась, к дьяволу, внутрь. Любой дурак мог бы заметить, что Кари беспокоилась о своей единственной дочери. Ему причиняло боль то, как она стояла там, такая одинокая и покинутая. — Подожди минутку, — обратился он к Молли. Макс снова выключил двигатель, вышел из машины и пошёл обратно к Кари. Она выглядела слишком заинтересованной тем, о чём он собирался ей сказать. Кари подошла ближе и прислонилась к садовой изгороди, чтобы понять каждое слово. Макс вдохнул аромат её цветочных духов и бросил взгляд на кремово-белую шею. Разумеется, он не достаточно долго смотрел на её декольте, чтобы смочь сказать или сделать что-то глупое. Да, Даттон был зол на Кари, но постепенно начинал задаваться вопросом, как долго сможет сердиться на неё. — Послушай, — сказал он и провёл пальцами по своим волосам, прежде чем посмотрел на машину и убедился, что Молли не могла их подслушать. — Я обещаю убедиться в том, что сегодня вечером она уснёт с включённым светом. Я укрою её одеялом и оставлю дверь приоткрытой, договорились? Лицо Кари просветлело. Она кивнула. Он направился обратно к машине, но снова повернулся. — А ещё я позабочусь о том, чтобы она чистила зубы минимум три минуты и позвонила тебе, прежде чем пойдёт спать. Кари выглядела так, словно собиралась заплакать, что ему снова не понравилось. Поэтому Макс решил оставаться спокойным, пока ещё мог. — Хорошо, — сказал он, — кажется это всё. Поговорим позже. — Хорошо. Когда Макс дошёл до своей машины, Кари позвала его по имени. Он повернулся и стал ждать. — Спасибо, — сказала она. Мужчина кивнул и смотрел ей вслед, пока Кари возвращалась к дому. Девочка Мечта, она всё ещё оказывала на него странное влияние, которое он не мог себе объяснить. *** До тех пор пока Макс не вывел машину на бульвар Санта-Моники,онис Молли обменялись только несколькими незначительными фразами о погоде. Она нервничала. И он нервничал точно так же. Но Макс был взрослым, и поэтому это было его задача позаботиться о том, чтобы дочь хорошо себя чувствовала. Но как, чёрт возьми, он должен был это сделать? Внезапно Даттон понял, что не имел ни малейшего представления, о чём должен говорить с тринадцатилетним подростком. Когда ему нужно было остановиться, он перевёл взгляд на Молли. Её руки лежали на коленях, а смотрела она на холмы. Мужчина снова обратил внимание на дорогу. — Итак, — сказал он, после того как откашлялся, — ты действительно умеешь сворачивать язык трубочкой? Она кивнула, сделала глубокий вдох и уставилась на свои ноги. «Супер, приятель! Продолжай в таком же духе, и скоро слова из неё будут литься как из водопада». Макс закатил глаза от своих необычных мыслей и сказал сам себе, что справится с этой ситуацией. Он только начал разогреваться. — Расскажи мне об этом Гранте. Молли пожала плечами. — Он хороший. «Сконцентрируйся!Попытайся вспомнить, о чём ты разговаривал со своими племянниками, когда они приезжали в гости». Однако в его голове была только призрачная пустота. Это точно была не та же самая Молли, которую он встретил в боулинг центре. Было ясно одно: без сомнений, она была дочерью Кари, и не собиралась облегчать ему задачу. Девочка из боулинга была центром вечеринки, беспрерывно говорящая и веселившая своих друзей. Застенчивая маленькая девочка, сидевшая сейчас рядом с ним в грубой шерстяной юбке и накрахмаленной блузке, была кем-то абсолютно другим. Макс сделал глубокий вдох. Им обоим просто нужно было время... время, чтобы привыкнуть друг к другу и узнать. Далёкий вой сирены разрезал тишину. Он должен был быстрее добраться до дома. Бреанна должна знать, что можно сказать, чтобы Молли почувствовала себя комфортней. В конце концов, она была женщиной, а женщины всегда знали, что делать в таких ситуациях. Когда они добрались до дома, и он припарковал машину, его охватила волна облегчения. Макс вышел и взял вещи Молли из багажника. Когда мужчина уже преодолел половину лестницы, то заметил, что Молли всё ещё сидела в машине и упрямо смотрела прямо перед собой. Он вернулся назад к машине и постучал в окно пассажирской двери. Она продолжала дальше смотреть на свои ноги. Даттон поставил её сумку на землю и открыл дверь. — У тебя всё хорошо? Она покачала головой, или, по крайней мере, он полагал, что покачала. Трудно было сказать. — Ты нехорошо себя чувствуешь? Ты же не больна, не так ли? В таком случае, я могу отвезти тебя обратно, если хочешь. Он привлек внимание Молли. Она смотрела на него таким же глубоким, проницательным взглядом, каким так хорошо владела её мать. — Хочешь, чтобы я вернулась домой? — спросила она с обвиняющим взглядом и тоном, бросающим ему вызов, чтобы он хорошо обдумал правильный ответ. Макс подобрал её сумку и перекинул ремень через плечо. — Ни в коем случае, — он наклонил голову в сторону, чтобы снять напряжение. — У Бреанны совершенно поехала крыша из-за возможности познакомиться с тобой поближе. — А что на счёт тебя? — спросила она. Дьявол! Он просто должен был держать свой рот на замке, потому что каждый раз, когда открывал его, её глаза становились шире. — А что должно со мной случиться? — всякий раз, когда Макс был взволнован, он отвечал вопросом на вопрос, в надежде получить возможность избежать реальной проблемы. В основном Даттон был уверен, что знал ответ, который она хотела услышать. Просто мужчина был не очень хорош в этих эмоциональных вещах, и к тому же, не был готов к этому. — Ты сказал, что Бреанна в восторге от того, что я здесь. Ты тоже рад, что я приехала? — спросила Молли, не желая менять тему разговора и не позволяя сорваться с крючка. Ребёнок определённо провёл слишком много времени с Кари Мерфи. — Конечно, я очень рад, — сказал он тоном, которым с трудом убедил себя, не говоря уже о дочери. Что он должен сказать? Нет? На самом деле Макс просто слишком боялся радоваться. Но скорее ад замёрзнет, чем он признается сам себе, что боится. Она была воспитана двумя женщинами. Вероятно, Макс был первым мужчиной, которым она когда-либо должна была восхищаться. Он не мог допустить, чтобы она поняла, как легко можно было напугать своего отца. В конце концов, он был мужчиной. Большим, крепким футболистом, который избегал крайности и всегда предпочитал знать только самое необходимое. Если бы Молли начала плакать, Даттон позвонил бы в службу поддержки. Судя по выражению лица Молли, его ответ не воодушевил её. Но, слава Богу, наконец, она вышла из машины. Он должен был заставить себя не вытирать пот со лба и не смотреть в небо. Несколько мгновений спустя Бреанна открыла дверь, и Макс никогда ещё в своей жизни не был настолько счастлив увидеть кого-то. Она обняла Молли и повела её через дом на задний двор, где его племянница и племянник плавали в бассейне. Из окна кухни Макс заметил, как легко было его племяннице найти общий язык с Молли. А потом ему пришло в голову, что племянники три дня назад вернулись домой. Что собственно, они здесь делали? — Как всё прошло? — спросила мать, напугав его. Он был уверен, что находился на кухне один. Один из талантов матери – появление из ниоткуда. — Что ты здесь делаешь? — спросил Макс. — Салли и Джилл предположили, что тебе может понадобиться помощь, поэтому я снова вернулась с детьми. Мы приехали полчаса назад. Он повернулся к окну и увидел, как Молли расцвела, когда Брук и Мэтью присоединились к ней, смеясь над своими глупостями. — Спасибо, — сказал он. — Нам с Молли просто нужно некоторое время, чтобы привыкнуть друг к другу. — Что на счёт Кари? Он повернулся к своей матери и был удивлён, что она спрашивала о женщине, которую однозначно не могла терпеть. Это совершенно точно не было в её стиле. Она старательно заботилась только о своей семье, как правило, до такой степени, что это действовало на нервы, однако когда он или его сёстры приводили кого-то домой, то требовались годы, чтобы этот человек стал важным для неё. Бедной Джилл пришлось родить ребёнка, прежде чем его мать приняла Фрэда как часть семьи Даттон. Дэну повезло не на много больше, потому что он был таким человеком, который ни с чём не мирился, даже со своей тёщей. Макс посмотрел в её холодные, серые глаза и сказал: — А что не так с Кари? — Как она отнеслась к тому, что ты стал частью жизни Молли? — В основном, это не имеет никакого значения. Кари сама в этом виновата. Его мать на мгновение задумалась. — У меня сложилось впечатление, что между тобой и Кари пробежала искра, прежде чем ты узнал, что Молли твоя дочь. Неужели я так ошиблась? — Да, у тебя сложилось ложное впечатление. Кари Мерфи в первую очередь профессионал, и уж потом только диетолог. У нас были чисто деловые отношения, — солгал он. — Но ты хотел бы, чтобы она была для тебя чем-то большим, чем диетолог? Он вопросительно подняла бровь. — Всё ещё любопытно, спустя столько лет? — Я слишком стара, чтобы пытаться измениться, ты так не думаешь?