Макс перевёл взгляд обратно на клуб, и решил, что может ещё ненадолго остаться. Но вместо этого пошёл к своей машине. Мужчина абсолютно ничего не соображал. Он знал, что на самом деле Кари хотела услышать признание в любви. Но Даттон не был особенно хорош в этих чувствительных девчачьих штучках. Проклятье! Он даже не был уверен, что смог бы распознать любовь, если бы она укусила его за зад. Макс был старшим братом, защитником и единственным сыном своей матери. И теперь также был отцом. На нём было слишком много ответственности для одного человека. У Даттона не было времени, чтобы сесть и обдумать эти сентиментальные вопросы о любви. Может быть, если бы он посмотрел несколько романтических фильмов, которые снова и снова пересматривали сёстры, всхлипывая перед телевизором, то смог бы понять, что на самом деле хотели женщины и о чём они думали. Макс не имел ни малейшего представления о таких вещах. Все эти разговоры о покупках и моде не помогли ни в малейшей степени. И песни о любви – ради Бога! Что это, собственно, должно было быть? Был ли он действительно последним единорогом? Последним мужчиной в мире, который не имел ни малейшего представления о том, что такое – настоящая любовь? Как он мог подумать, что они с Кари были на правильном пути? Макс думал, что они могут быть счастливы вместе. Кари была первой женщиной, которой он когда-либо делал предложение. Единственной женщиной, с которой мог бы провести остаток своей жизни. И она не хотела иметь с ним ничего общего. То, что Кари убежала с Хоффманом, стало последней каплей его терпения. Один мужчина мог вынести только определённое количество отказов. Через двадцать минут, когда Макс загнал машину в гараж, он чувствовал себя эмоционально опустошённым. В доме было тихо и темно. На двери висела записка от Бреанны, в которой говорилось о том, что сегодня ночью её не будет дома. Макс вздохнул и открыл дверь. Он стянул кожаную куртку и бросил её на скамейку; слишком устал, чтобы разбираться ещё и с одеждой. Когда мужчина поднялся наверх, его охватило глубокое чувство одиночества. Он вошёл в спальню и закрыл за собой дверь. Затем медленно избавился от обуви и носков, и начал расстёгивать рубашку. — Почему ты так долго? Макс обернулся. Когда его глаза привыкли к темноте, он разглядел силуэт. Кто-то лежал в его постели. Глава 21 Линдси стояла около бара и ждала, пока Терминатор вернётся из мужского туалета и отвезёт её домой, потому что Кари уехала домой без неё. Была уже полночь, а завтра ей предстоял долгий день. Впервые за двенадцать лет завтра Линдси не будет дома, чтобы встречать детей, о которых она заботилась. Дженни заменит её, пока она будет проходить процедуры связанные с ЭКО. Но через девять месяцев у неё уже будет собственная семья, и жизнь, наконец, станет наполненной. Коул подошёл к ней, пока она ждала. Его широкие плечи было трудно не заметить. — Давай, дорогая, — сказал он, гремя ключами. — Я отвезу тебя домой. — Терминатор отвезёт меня, — ответила она резким тоном. Коул покачал головой. — Мне очень жаль, детка, но он и Ребекка пять минут назад исчезли через заднюю дверь. Она схватила свою сумочку и вышла наружу. Терминатор не оставил бы её. Линдси осмотрела стоянку. Машина Терминатора исчезла. — Зачем бы ему такое делать? Она посмотрела на Коула. Он нерешительно пожал плечами, но в его глазах женщина увидела правду. Линдси постучала пальцем по его крепкому плечу. — Что ты сделал? Что такого ты сказал Терминатору, из-за чего он убежал так быстро? — Я сказал ему правду. Она вопросительно подняла бровь. — Я сказал ему, что ты моя. — Это смешно. Я не принадлежу тебе. Я никому не принадлежу. Я независимый человек, и делаю то, что хочу и когда хочу. Я не перед кем не отчитываюсь, и сама принимаю решения! Пока её истерика не стала сильнее, Коул осторожно взял Линдси под локоть и отвёл к своей машине. Он открыл пассажирскую дверь, и она села, не задавая никаких вопросов. Женщина пробормотала что-то о том, насколько мужчины и собаки похожи, за исключением того, что собакам можно доверять. Коул закрыл за ней дверь и обошёл машину с другой стороны. Он сел и завёл двигатель. — Теперь давай проясним одну вещь, — сказал он, прежде чем вывел автомобиль со стоянки. — Ты можешь протанцевать всю ночь с кем захочешь, но до тех пор, пока принадлежишь мне, домой возвращаешься только со мной. Она скрестила руки на груди. — Я не принадлежу никому. Коул протянул к ней руку и провел пальцами по её подбородку, потом прочертил линию вверх и мягко погладил губы Линдси. Она задрожала всем телом. — Поехали со мной домой, — сказал он. От хриплого звука его голоса она покрылась мурашками. — Завтра утром у меня назначен приём. Коул наклонился к ней и поцеловал закрытый рот Линдси. Потом немного отодвинулся и улыбнулся. — Я надеюсь, что ещё смогу изменить твоё мнение. Сердце Линдси забилось сильнее. Коулу Флетчеру вновь и вновь удавалось заставить её почувствовать себя подростком на первом свидании. — Этого не произойдёт, Коул. — Поехали ко мне домой. Если до завтрашнего утра ничего не изменится, я сам отвезу тебя туда. Он не прекращал целовать женщину, и его тёплые, соблазнительные губы сводили Линдси с ума от желания. Одна проведённая ночь с Коулом Флетчером не убила бы её. — Обещаешь, что отвезёшь меня туда утром? Коул откинулся на сидение и посмотрел на неё. — Честное скаутское. *** Кари наблюдала, как Макс в темноте расстёгивал рубашку. После того как она отказала Дереку Хоффману и рассказала ему правду, а именно то, что была безнадёжно влюблена в Безумного Макса, она уже почти подъезжала к дому, прежде чем поняла, что не хочет идти домой. Кари хотела Макса и никаких больше мелких игр. Итак, она развернулась и направилась к шоссе. Бреанна как раз выходила из парадной двери, когда женщина постучала, та и впустила её. Девушка пожелала ей удачи и отправилась на встречу со своими друзьями. — Я думал, ты никогда больше не придёшь, — сказал Макс. — Я уже была на полпути домой, когда поняла, что не смогу выдержать, если проведу ещё хотя бы один день своей жизни без тебя. — Это радует. Макс положил свою рубашку на стул и подошёл ближе к кровати. — Извини на счёт озера, — сказал он, расстёгивая ремень. — Я не должен был делать тебе предложение в присутствии Молли. Она ничего не ответила. — Получила удовольствие, танцуя с Хоффманом? — Возможно, ты получил больше удовольствия, наблюдая за мной? — Ты сводишь меня с ума. — А ты просто слишком упрямый. — Я надеялся, что ты появишься намного раньше сегодняшней ночи. Что так сильно тебя задержало? Кари засмеялась. — Ты не можешь всегда получать то, что захочешь, Макс. — Я едва ли могу тебя разглядеть, ты голая? — Полностью. — Тогда ты только что опровергла собственную теорию. С тех пор как я встретил тебя первый раз, четырнадцать лет назад, я не хотел ничего сильнее того, чтобы ещё раз увидеть тебя обнажённой в своей кровати, — он стянул свои брюки и боксеры и лёг на матрас, протянул руку, пока не коснулся её лица. Макс прислонил свой лоб к её, и один долгий момент они просто лежали. Кари могла чувствовать его дыхание на своей шее. — Скажи мне, что это не сон. Кари улыбнулась и протянула к нему руки. Она хотела его. Хотела на протяжении почти всей своей жизни, и бессмысленно продолжать сопротивляться. Не важно, что произойдёт потом, она сможет с этим справиться. — Ты не спишь, Макс. Он провёл рукой по её щеке. Его голый торс соприкоснулся с грудью Кари, когда Макс наклонился через женщину, чтобы дотянуться до лампы и включить. Мягкий свет осветил комнату. Его взгляд блуждал по её обнажённому телу, будто стараясь запомнить каждую деталь. Кари подавила желание прикрыться. Их глаза встретились. — Ты прекрасна. Она наблюдала за ним, пока он рассматривал её, и положила руку на подбородок Макса — Я боюсь отвернуться в сторону. Боюсь, что когда снова посмотрю на тебя, ты исчезнешь.