— Я никуда не уйду. — Обещаешь? — Клянусь, — он медленно провёл пальцем вниз по её груди, затвердевшему соску, к животу. — У меня до сих пор ещё есть твоя футболка, — прошептала Кари. — Моя футболка? — Та, которую ты одолжил много лет назад, после того как пролил на меня пунш. — В самом деле? — сказал Макс, покусывая её ухо. — Ты всё ещё думаешь об Алиссии? Макс заправил ей волосы за ухо и снова прикусил его. — Алиссия? — Девушка, которая разбила тебе сердце в ту ночь, когда ты отвёл меня в свою комнату. — Я даже не помню, как она выглядит. Платье, которое было на тебе сегодня вечером, произвело на меня огромное впечатление. — Ох, в самом деле? — Да, абсолютно. Я не хочу, чтобы ты снова танцевала с Хоффманом. — Ты ревнуешь? — Я завидую. — Но не ревнуешь? — спросила Кари, поглаживая пальцами его мускулистую шею и плечи, и затем провела по ним губами. — Это гораздо больше ревности. То, что я чувствую нельзя выразить словами. Кари погладила своей рукой его крепкую руку и улыбнулась. Макс поцеловал её и откинул волосы, чтобы добраться до шеи Кари. Она почувствовала покалывание по всему телу и крохотные вспышки внутри. Когда Макс обхватил её грудь тёплой рукой, Кари резко втянула воздух. Он перекатился на спину, потянув её за собой, пока она не растянулась на нем по всей длине. Его рот был горячим, а язык ещё горячее. Использовать тело Макса вместо матраса было больше, чем она могла вынести. Между ног Кари почувствовала пульсирующую плоть. Его кожа была горячей. Всё в нём было горячим, и она чувствовала безумное возбуждение в своём животе, пока покрывала тело Даттона поцелуями и играла языком с одним из его твёрдых сосков, до тех пор, пока он, наконец, не застонал. Макс снова перевернул Кари на спину, лег на неё и вжал тело женщины в матрас. Каждая частичка её тела до боли желала его. Когда Макс начал целовать Кари, яростно и страстно, это произошло. Она ближе притянула мужчину к себе и вжала свои бёдра ему в живот, перебирая пальцами его густые волосы. Макс отбросил голову назад, чтобы отдышаться. — Я уже забыл, насколько ты дикая. Кари засмеялась. Он засмеялся в ответ и провёл по её губам своим языком, заставляя извиваться от желания. — Макс, — прошептала она, готовая взорваться в любой момент. Он сел и наклонился над ней, чтобы дотянуться до верхнего ящика тумбочки и достать презерватив. При мысли о том, что она почувствует его внутри себя, Кари едва могла дышать. Это было слишком давно. Когда Даттон натянул презерватив, его мышцы напряглись. Она почувствовала на своих губах мужские губы. Однако этот поцелуй был другим... нетерпеливым, и всё же Макс остановился, чтобы попробовать Кари, и насладиться её ртом. Она схватила руками Даттона за плечи и почувствовала его твёрдость на своём бедре. В этот момент не существовало ничего, кроме них двоих. Кари покрывала шею Макса поцелуями, пока он двигался внутри неё, вызывая серию взрывов. Он был больше, лучше и горячее, чем женщина помнила. Всё, что Макс делал, каждое его прикосновение, каждый поцелуй, продолжали возрождать в ней страсть, пока их тела сливались воедино. Во время его последнего толчка она разлетелась на тысячи осколков. *** Линдси проснулась в объятьях Коула и повернулась так, чтобы увидеть светящиеся цифры на будильнике. Было полшестого. Ей нужно было отправляться в шесть часов, иначе, она никогда бы не успела вовремя на ЭКО. Женщинаубрала его руки, встала с кровати, собрала одежду и пошла в ванную. Приняв быстрый душ, она высушила волосы полотенцем и скользнула во вчерашнее платье и туфли на высоком каблуке. Линдси посмотрела в зеркало и сморщила нос. Её глаза выглядели уставшими, а волосы оставляли желать лучшего, но Линдси это не заботило. В конце дня она могла быть уже беременной. При этой мысли женщина почувствовала нервный трепет в желудке. Она открыла дверь ванной, прокралась на цыпочках по пушистому ковру и прежде чем выйти, ещё раз остановилась у основания кровати. Одеяло сползло, открывая взгляду широкую мускулистую грудь Коула. Ей пришлось бороться с желанием снова заползти к нему в кровать. Что, если он был для неё правильным мужчиной, который всегда был бы рядом, на которого она смогла бы полагаться, и с кем могла бы пройти сквозь огонь и воду? Может быть, Коулу Флетчеру было суждено стать отцом её детей. Но, может быть, и нет. Она сделала глубокий вдох. «Придерживайся плана». Когда Линдси пошла вниз, ей впервые представилась возможность внимательней рассмотреть дом Коула. Слово «здоровенный» могло лишь приблизительно описать огромных размеров здание. Вчера у неё не было времени осмотреться, потому что она была слишком занята Коулом, в то время как он перевернул весь её мир с ног на голову и заставил забыть обо всём, кроме него. Дом был невероятным. Коул был невероятным. Она взяла на кухне телефонную трубку и нажала несколько кнопок. Через мгновение Линдси попросила оператора соединить с компанией такси. Однако прежде чем оператор вернулся на линию, через её плечо Коул выхватил телефон и положил его обратно. — Что ты делаешь? — спросила она. — Ты не собиралась попрощаться? — Я планировала позвонить тебе позже. Я опаздываю, и не хотела будить тебя. — Позволь мне быстро захватить свои ключи от машины, и я отвезу тебя домой. — У меня нет времени заезжать домой. Мне нужно ехать сразу на ЭКО. Это в самом центре города. — Ты до сих пор хочешь это сделать? Она кивнула. — И ничто не может изменить твоё мнение? Даже если скажу тебе, что думаю, что между нами происходит что-то особенное? — он провёл руками по волосам. — Ты не такая как все, ты это знаешь? Я в отчаянии. Пожалуйста, помоги мне, я не хочу, чтобы ты это делала. Ты даже не готова дать нам шанс. — Я не могу. — Хочешь сказать, что не хочешь? — Хорошо, не хочу. Но ты не понимаешь. — Тогда объясни мне. — Я хочу быть с тобой, Коул. Хотела бы дать нам шанс. Но я просто должна это сделать. Когда я была ребёнком, то делала всё, что мои родители хотели от меня. Я делала всё, чтобы получать хорошие оценки, делала все домашние дела и так далее. Я была любящей, заботливой дочерью. Но что мне это принесло? Мой отец разозлился, что я ушла, окончив среднюю школу, поэтому он не хотел иметь со мной ничего общего, просто так, — она щёлкнула пальцами. — Мой первый настоящий парень сделал то же самое после того, как я сказал ему, что в один прекрасный день хочу завести много детей. Сегодня он ещё был, а завтра его уже и след простыл. Другой мужчина, с которым я была вместе в течение трёх лет, бросил меня спустя два дня после того, как сделал предложение. Я могла бы ещё продолжать, но избавлю тебя от уродливых деталей. Итог: я не понимаю мужчин. Никогда не смогу понять. Так что же я такое делаю? Я строю свою собственную жизнь и становлюсь самостоятельной. Мой бизнес процветает, потому что я забочусь о каждом ребёнке, как о своём собственном. Встречаюсь с мужчинами, если у меня есть на это желание. Я не ужасный человек, Коул. Я каждый раз делаю миссис Диллер из почтового отделения комплименты и два раза в неделю готовлю ужин пожилой даме напротив, потому что она живёт как отшельник и боится всего на планете. Каждый год один день в месяц я провожу, собирая продукты и одежду для бездомных. Я делаю всё это потому, что хочу и не ожидаю ничего взамен. Но потом, первый раз в своей жизни я решила сделать что-то для себя, что-то, что уверена, сделает меня самым счастливым человеком на планете. Что-то, что заставляет меня чувствовать себя живой и целостной. Я решила больше не ждать идеального мужчину, а просто взять инициативу и получить своего собственного ребёнка. Я не эгоистка, но я сильная, и знаю, чего хочу. Я рожу ребёнка, Коул. И если ты захочешь играть в моей жизни и в жизни моего ребёнка определённую роль, то ты знаешь, где меня найти. Он провёл пальцами по волосам: — Я знаю, что ты мечтаешь о детях и, не смотря на это, не исчез. Я тоже люблю детей. И ты значишь для меня кое-что, больше, чем думаешь. Но я не могу тебе сегодня ничего обещать. Для этого просто ещё слишком рано, и я не думаю, что ты тоже можешь дать мне какие-либо обещания. Нам нужно время, чтобы вырастить наши отношения, время, чтобы убедиться, что основа достаточно сильна для долгого будущего. Но если ты сделаешь это сейчас, даже если знаешь, что у нас обоих есть чувства друг к другу, и даже если понимаешь, что должна отказаться от чего-то большого, то я полагаю, что между нами всё кончено. Она настаивала на своём. — Я должна это сделать. И я хочу это сделать. — Тогда вероятно, это на самом деле прощание. Линдси не хотела выбирать между ним и ребёнком, однако, она с самого начала понимала, что, в конце концов, ей придётся это сделать. Её горло сжалось, когда она увидела, что он уходит, чтобы разыскать ключи от автомобиля. *** Тем же утром, в то время как Макс ждал, пока сварится кофе, он читал информацию на банке с арахисом, которую оставил Дэн. В одной порции арахиса было сто семьдесят калорий и, как правило, не содержались транс-жиры. Неплохо! Кроме того, они были замечательным источником протеина. Он забросил полную горсть себе в рот и достал две кофейные чашки из шкафа. Добавляла ли Кари в свой кофе молоко и сахар? Чёрт, пила ли она кофе вообще? Было так много вещей, которые он не знал о ней. Какая музыка ей нравилась? Какой любимый цвет? В каком месяце она родилась? Ему вдруг показалось крайне важным узнать о ней все эти вещи. Возможно, это не обязательно являлось вопросом жизни и смерти, но Макс просто хотел бы знать о ней всё. Это не обязательно должно быть сегодня или завтра, но он хотел провести остаток своей жизни, знакомясь с Кари, проникать в различные слои её личности и узнавать о ней всё, что только было возможно. Его сердце сделало сальто, когда он понял, что должен был сказать, что чувствовал к ней. В этот самый момент. Макс забыл про кофе и вернулся наверх. Что делать, если он скажет что-то не так? Или ещё хуже: Что делать, если она откажется выйти за него замуж? Что он будет делать тогда? Может быть, его фантазии прошлой ночью сыграли с ним злую шутку. Эта мысль заставила сердце биться быстрее. Последние шесть ступеней Макс преодолел в три шага, а затем быстро прошёл в спальню. Он был больше удивлен, чем испытал облегчение, когда нашел её именно там, где оставил — в своей постели. Кари потянулась и с любопытством подняла бровь. Может быть, потому что он по-прежнему стоял перед ней в боксёрах, или, возможно, она прочитала на его лице панику? Макс не знал, и ему было безразлично. — Выходи за меня замуж. — Нет. — Проклятье, женщина! Что я должен сделать? Мне нужно признаться в своей вечной любви? Это то, что ты хочешь услышать? — Это было бы хорошим началом. — Меня только сейчас осенило. Я не могу жить без тебя, — сказал он. — Я знал это ещё до того, как мама показала мне письма. Кари села, и её великолепная грудь чрезвычайно мешала ему сосредоточиться, пока он продолжал: