— Я должен был верить тебе с самого начала. У меня не было никаких оснований не доверять тебе. — У тебя также не было оснований не доверять твоей матери. За это замечание он любил её ещё больше. — Я никогда не был влюблён, — признался он. — И я не очень хорош в таких вещах. Макс не знал, означала ли улыбка на её лице, что она его понимает, но он решил не копаться глубже и продолжил: — Даже если бы Молли не имела ничего общего с этой безумной истории между мной и тобой, я бы всё равно захотел провести остаток своей жизни с тобой. Я никогда не встречал кого-то вроде тебя. Я всегда думал, что если испытывать подобные чувства к кому-то, то будешь ощущать, что за спиной захлопнулась ловушка. Ты понимаешь, что я имею в виду? Кари покачала головой и добавила ещё одно «нет». — Ты намеренно пытаешься усложнить всё для меня? — Конечно, нет. — Ты самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал. Кари бросила на него скептический взгляд. Макс знал, что она любила его. Её глаза сказали ему всё, что ему нужно было знать. Он видел взгляд, которым Кари всегда рассматривала свою дочь, когда та находилась поблизости, и похожий взгляд, которым смотрела на него. Макс был убеждён, что Кари не волновало, что он играл в футбол для НФЛ или был ответственным за овощи и фрукты в супермаркете за углом. Так же, вероятно, она не нуждалась в нём так, как он нуждался в ней, но мужчина знал, что она любила его. Если ему повезёт, Кари будет любить его до конца своей жизни. В этот момент он почувствовал нечто очень странное. Макс почувствовал, что через него протекла странная лёгкость, и как будто в буквальном смысле сняла с его плеч огромный груз. — Именно так ощущается любовь, правда? Она ни разу не оторвала от него свой взгляд. — Любовь облегчает дыхание, — сказал он ей. Казалось, Кари обдумывала его слова. — Если ты влюблён, вода на вкус свежей и луна светит ярче. Её глаза заблестели. — И все эти песни про любовь, в итоге, начинают приобретать смысл, — сказал он. Макс следовал правильным путём, так как глаза Кари наполнились слезами. — Это может показаться невероятным, — сказал он, — но я думаю, что теперь понимаю, как Том Круз чувствовал себя, прыгая на диване в «шоу у Опры». Кари засмеялась. — Я никогда ещё не чувствовал к кому-то нечто подобное, кроме тебя. Я люблю тебя, Кари Мерфи, и никто не может сказать мне, что это не так. Я всегда думал, что любовь – это такая сумасшедшая, ощутимая штука, но она не работает так. Она не имеет неоновой вывески и не кричит тебе: «Эй, приятель, это оно!» Любовь – это не то, чего можно взять в руки или потрогать. Она просто существует. Кари до сих пор не сказала ни одного проклятого слова, но видимо заметила, что её грудь отвлекает его, потому что поднялапростыню и завернулась в неё. — Я не позволю тебе выйти отсюда, — продолжил он, — до тех пор, пока ты не согласишься стать моей женой. Макс подошёл к ней, и она встретила его с распростёртыми объятиями, из-за чего простыня окончательно упала. Но, должно быть, он был чересчур быстрым и двинулся слишком внезапно, потому что в следующую секунду всё изменилось. Его ноги подкосились, и колени подогнулись, а затем всё вокруг погрузилось в чёрный туман, и Макс упал на пол. — Не сейчас, — прошептал он. — Не забирай меня сейчас. Глава 22 Линдси дождалась, пока машина Коула исчезнет из вида, лишь потом вошла в здание на Ла Гранж Авеню. Хотя Коул однозначно был обижен, но настоял на том, чтобы отвезти её в «ЭКО-Центр». После того, как она зарегистрировалась, подошла к детской стене, огромной стене, на которой находились истории, увенчавшиеся успехом клиентов, рядом с фотографиями их детей. Линдси приходила к стене каждый раз, когда бывала здесь, рассказы этих женщин вдохновляли её снова и снова. Если всё пойдёт по плану, то совсем скоро она будет держать на руках своего собственного ребёнка и повесит сюда его фотографию. Дверь открылась, и медсестра назвала её имя. Линдси последовала за женщиной в один из шести смотровых кабинетов. После того, как её взвесили, медсестра проверила пульс и измерила температуру. — Как вы себя сегодня чувствуете? — Хорошо. Я немного нервничаю. Беременная медсестра подарила ей ободряющую улыбку. — Сколько осталось ждать? — спросила Линдси. — Ещёдве недели и один день, — сказала медсестра, смеясь. — Не то, чтобы я считала или что-то в этом роде. — Вы пользовались услугами донора? — задала вопрос Линдси, прежде чем поняла, что была груба. — Мне очень жаль, я не должна быть настолько любопытной. — Не переживайте, всё хорошо, — сказал сестра, поглаживая живот. — Но этот маленький парень является результатом лучшей ночи моей жизни... в мой медовый месяц в Париже. Дата рождения малыша Джека назначена точно в день, спустя девять месяцев после того, как мой муж и я приехали в город любви. Линдси вздохнула. — Как романтично. После того, как Линдси устроилась поудобней, вокруг верхней части руки ей обернули манжету сфигмоманометра (прим.ред.: то же что и тонометр). Медсестра накачала манжету и приложила стетоскоп в изгиб локтя, прослушала её пульс, пока спускала воздух. Она записала несколько цифр и передала Линдси бумажную сорочку. — Наденьте её здесь, пожалуйста, когда я уйду, и... о, чуть не забыла. Медсестра вытащила файл из стопки с документами, лежащей на стойке. На нём было написано: «Ребёнок пекаря». — Внутри находится компакт-диск, — объясняла она. — Многие женщины, которые приходят к нам, хотят услышать голос донора или несколько ответов на определённые вопросы. Некоторые из них даже записывают интервью, чтобы ребёнок мог послушать его позже. Кроме того, там также есть детская фотография донора, о которой вы просили, — медсестра посмотрела на папку и улыбнулась. — Ох, вы сделали хороший выбор. И, безусловно, будете очень рады. Он очень милый, — она вручила Линдси файл и успокаивающе похлопала по руке. — Я предлагаю вам переодеться в рубашку, а затем посмотреть на фотографию, пока вы ожидаете врача. — Как долго длится процесс? — Менее чем через час вы будете свободны. — Это очень быстро, — сказала Линдси. — Спасибо. Дверь закрылась, и звук, с которым она захлопнулась, заставил сердце Линдси биться быстрее. Она глубоко вздохнула, а затем посмотрела вниз, на конверт в своей руке. Её пальцы дрожали, когда она открывала его. С большой глянцевой фотографии формата А4 на нее смотрел мальчик с вьющимися светлыми волосами и широкой улыбкой. На вид ему было около двенадцати лет. У него был выраженный подбородок для мальчика такого юного возраста, и такие же глазами стального цвета, как у Коула. Линдси улыбнулась изображению и стёрла слезу со щеки. Она редко плакала. Это были слёзы радости, или просто напряжение? Что собственно с ней происходит? Этот день должен был стать одним из самых счастливых в её жизни. Но Линдси внезапно затошнило, и первый раз за последние несколько месяцев она стала сомневаться в своём решении. Она слишком долго ждала этот день, чтобы беспокоиться и сомневаться. Чувство, которое поразило её, было неожиданным и нежелательным. Линдси встала, положила файл на стойку и подождала, пока лёгкое головокружение не исчезло, прежде чем развернула бумажную сорочку и начала раздеваться. *** Кари склонилась над Максом, который лежал на больничной койке и выглядел бледным и слабым. Она протянула руку вдоль края кровати, стараясь не задеть иглу в его руке, пока бралаМакса за руку. Его пальцы были холодными. — Я волновалась. Что сказал доктор Стоун? — Он в растерянности, — ответил Макс. — Точно так же, как это было с доктором Смитом два месяца назад и доктором Пирсоном два года назад. Они сейчас проводят несколько тестов, чтобы выяснить, что со мной происходит. — Я не должна была подписывать твои документы, — сказала Кари. — Это всё моя вина. — Я снова поправлюсь, — сказал Макс, протягивая свободную руку, чтобы прикоснуться к её щеке. — Теперь, когда ты снова вошла в мою жизнь, у меня есть причина, чтобы жить. Он на мгновение закрыл глаза. При мысли о том, что Макс может быть серьёзно болен, у Кари сжало сердце. Она не могла потерять его. Не сейчас, никогда. Дверь открылась — Макс, — позвала Кари, сжав его руку, — у тебя посетители. Когда он открыл глаза, рядом с его кроватью стояли Бреанна и Молли. Девочка встала рядом с Кари, а Бреанна с другой стороны. — Как ты? — спросила девушка брата и не смогла скрыть панику в своём голосе. — Я чувствую себя великолепно, — солгал Макс. — Я мог бы подняться на Эверест, если бы врач меня выписал. Молли протянула руку через бортик кровати и положила ему на плечо. Он накрыл её маленькие пальчики своей рукой. — Разве ты не должна сейчас быть в летней школе? — Бреанна отвезёт меня туда, — ответила она. — Но сначала я хотела навестить тебя. — Вы слишком много беспокоитесь. Со мной всё хорошо. Я непобедимый Безумный Макс, или вы забыли об этом? Молли пальцами провела по его затылку. — У тебя тут сыпь.