20:57, я поднимаюсь на нужный этаж и вижу, что дверь директорской квартиры чуть приоткрыта. А из-за двери, очень тихо, еле слышно, монотонно, на одной волне, раздается женский вой. Наверное, так может скулить волчица над убитым щенком. Очень тихо и очень печально. Темная узкая прихожая, вправо аппендикс кухни, прямо — дверь в первую, проходную комнату. Но звук не из нее, звук из дальней комнаты, в которой я еще не был. Краем глаза замечаю справа в углу какое-то шевеление. Это Сергей. Правая половина лица темно бордовая, как будто его ударили плашмя лопатой. Правая рука вытянута вверх и пристегнута к стояку батареи. Полулежа он что-то бормочет и качает головой. В комнате отчетливый запах алкоголя. Перехожу в смежную комнату. Разложенный диван с кучей какого-то тряпья. Зарывшись в него, свернувшись калачиком, лежит Наталья. В комнате душно, застоявшийся воздух какой-то горячий и одновременно влажный. Остро пахнет потом и тем же алкоголем. Наталья голая, лишь на голову натянут свитер, из под которого и раздается этот монотонный звук. Неужели я просчитался? Нет, не могут они сразу пойти с такой карты. Кто бы ни был организатор, какой бы он ни был психопат, но делать такой тяжелый ход в первый же день — это никак не вписывается в мое понимание. Тут возможен только один вариант. Я выхожу в первую комнату. Если я прав и это постановка, тогда то, что я ищу, будет где-то рядом. Так и есть. Маленький ключик на большом кольце, лежит на низком журнальном столике. Причем вокруг, на полу, валяются какие-то кружевные салфетки, книга, на ковре лежит вазочка. Вероятно, стол специально очистили. И сцену борьбы дополнить, и чтобы ключ не затерялся и легче нашелся. Я отстегнул руку Сергея. Вернулся в комнату к Наталье. Она уже не скулила, а просто лежала, уставившись в стену. Почему-то я был уверен, что она лежит с открытыми глазами. — Ты можешь говорить? — Я все могу. Мне только что дали понять, что я все могу. — Мне нужно знать, Наташа, пожалуйста, ответь мне честно на один вопрос. От ответа зависит, что я смогу для тебя сделать. Наташа, ты актер? Тебя наняли для игры, или ты и правда богата? Пауза. Наталья вытянулась, перевернулась, нисколько не стесняясь своей наготы, села на диване. Никаких жестов, попыток прикрыться или взять что-то из одежды. В принципе, это должно указывать на ее актерскую профессию. Но ведь и в бизнесе женщин, особо щепетильных, я не встречал. — Максим, судя по вопросу, у тебя есть какая-то информация? Выкладывай. Я окидываю взглядом ее подтянутую фигуру, плоский живот. — Наташа, сколько стоит персональный фитнес тренер? — Не Бог весть какой по мудрости вопрос, но мне отчаянно нужно знать, кто эта женщина. Одно дело, если тут театр одного зрителя, и совершенно другое, если организаторы так действуют с реальными игроками. — Максим, иди в жопу, — совершенно равнодушно, на той же ноте, на которой только что выла, произносит Наталья. — Ты что, хочешь понять, смогу ли я откупиться, чтобы они угрозу не воплотили? Откупиться? Угроза? — Так тебя не… — Меня не. Но обещали. В следующий раз. Пока ты, капитан, где-то шлялся, мне отчетливо показали, что в любой момент меня могут поиметь. В комнату вошел Сергей, ойкнул и тут же вышел. — Выйди и ты, Макс. Мой фитнес тренер стоит мне почти три тысячи долларов в месяц, и это только на его студию в Столешниках. Там он меня и тренирует, и… Поэтому я не стесняюсь тут голой сидеть, но и радости от того, что ты на меня пялишься, не испытываю. Выйди, дай мне три минуты. Через двадцать минут я пил дрянной чай. Вероятно, мой кармический долг перед вселенной чертовски огромен. Даже морально согласившись на растворимый кофе и открыв жестяную банку, я обнаружил в ней рассыпной чай. Разумеется не мой любимый копченый лапсан, и даже не простой черный ассам. Скорее, результат вторичной переработки чайных кустов, которые даже на дрова уже не годились. Наталья с Сергеем пили какое-то белое вино, бутылку которого нашли в ящике возле холодильника. Причем Наташа только сейчас позволила Сергею разлить его по стаканам, а до этого она несколько минут делала с ним какие-то пассы, переливала в кастрюлю, собственно из которой уже и наполнила борщевым половником стаканы, так как бокалов на полках просто не нашлось. Сергей сидел тихо, сгорбившись, всем своим видом показывая раскаяние. Теперь я знал, что произошло с моими людьми в мое отсутствие. Примерно через двадцать минут после моего ухода, Сергей как раз успел сходить в душ, на его часы пришел запрос сообщить точное местонахождение. Побоявшись ослушаться, Сергей отправил в ответ полный адрес, с номером дома и квартиры. Еще через двадцать минут в дверь позвонили. Трое парней в камуфляже и в балаклавах на головах принесли с собой две бутылки водки и пакет апельсинового сока. Молча, что особенно сильно пугало Наталью, они тут же налили ей и Сергею по сто пятьдесят граммов водки. После этого Сергея, все так же молча, пристегнули к батарее, а, когда он попробовал возразить, его просто ударили по голове. Ногой. От удара Сергей, стукнувшийся еще и об стену, потерял сознание. Все так же молча, трое парней провели Наталью во вторую комнату, приказали ей раздеться, и в течении получаса, сидя на полу, молча, пили водку. Молча, не снимая свои флисовые подшлемники, прикладывались к передаваемой по кругу бутылке. Все это время Наталья, голая, сидела на диване и в ужасе ждала. Через пол часа парни, так же молча, вышли из квартиры. Сколько бы я не прокручивал вводные, решение выходило лишь одно. Привлекать внешние силы, звонить или как-то вызывать безопасника не вариант, поскольку это будет означать мой выход из игры и потерю контакта с организаторами. Я предполагал, что, если я выйду из игры — я просто никогда больше не увижу ни Станислава, ни тем более не доберусь до организаторов. Я не тешил себя надеждами на связи в спец структурах, МВД или ФСБ. Тот, кто противостоит мне, гораздо сильнее меня. Это не пораженчество, это данность. Значит и заклад, ГК «Максим», я теряю. Хотя, мою компанию, мое детище, в любом случае у меня отнимут. В этом я не сомневался. Всегда, в бизнесе абсолютно всегда вопрос в деньгах. И моя компания — это выгода, которую получит организатор игры, если все пойдет по его плану. Значит просто нужно сделать так, чтобы тех, кто играет против меня не стало. Вот опять, сложная неподъемная работа сводится к ряду простых, вполне себе выполнимых действий. Через распорядителя-Станислава выходим на его шефа и либо договариваемся с ним, либо уничтожаем. Минуты, когда я безгранично верю в свои силы не так уж редки. А верить в победу — уже на половину победить. — Наташа, в доме есть еда? — Ты больной, Макс? Я тебе рассказываю, что это никакая не игра, нужно выбираться из этого дерьма как можно скорее. Мне бы только до телефона добраться. — У тебя что в закладе? — Просто спросил я. Судя по скисшему лицу, попал. Женщина тут же согнула спину и поднесла руку к лицу. — Мать. У меня мать в израильской клинике лежит. Ей всего пятьдесят шесть, она меня в девятнадцать, — глоток вина, чуть поморщилась, но потом сделала еще глоток, — она в девятнадцать меня родила. Она еще может жить. А мне ее историю болезни, с записками врача, с фотографиями. И главное, они гарантируют, что это будет даже не врачебная ошибка. — Наташ, а вот теперь хорошо так подумай. Что станет с твоим бизнесом, если вдруг ты просто не вернешься из этого отпуска? Я ел. Впервые за много лет я ел лапшу быстрого приготовления. Никаких других продуктов, кроме дюжины пачек лапши и булки хлеба, в квартире мы не нашли. Видимо, у директора свои представления о питании. Я не хотел есть, нервы заблокировали все остальные сигналы организма, но я знал, что мне нужны белки, жиры и углеводы. В тот момент, когда я наматывал на вилку последний пучок дешевой лапши, в дверь позвонили. На часах 22:00. Если это не случайность и они действительно столь пунктуальны, значит у парней еще не все потеряно. — Это ко мне. Сергей, открой, пожалуйста. В квартиру вошел Петр-Камень и здоровяк, мать которого работает кастеляншей в местном отеле. — Ты так и не представился кстати, — обратился я к нему, доедая лапшу. — Он Костя, Константин. — Поспешно выдал Петр, видно, что он не уверен в своем лидерстве, поэтому старается внешне проявить максимальную активность. — Очень приятно. Петр, Константин, это, — я вилкой указал на свою команду, — это Наталья и Сергей. Наталья — бизнес вумен, она реально очень богатый человек, возможно, если так сложатся обстоятельства, она тоже, — я сделал акцент на последнем слове, — предложит вам работу. Сергей — специалист, он помогает нам, мне и Наталье, выиграть. Парни кивают. — Максим, вы не просили, но мы вокруг дома прошлись, в подвал и на чердак заглянули, подвал закрыт. И чердак, тоже. И никого вокруг не трется, мы бы заметили. — Петр явно ожидал поощрения за столь мудрые действия. — Отлично, Петр, у тебя стратегическое мышление. — Никогда не жалейте похвалу для сотрудников, это дешево для вас и ценно для них. — Сергей, завари нам, пожалуйста, еще чай. Парни, вы рисовать умеете? Через час парни ушли. Я решил, что на сегодня от них пользы уже не будет. Брать их с собой мне не хотелось. Когда-то я увлекался стрельбой. Несколько месяцев ездил на стрельбище под Краснодаром. Помимо общих знаний об огнестрельном оружии я вынес из того времени еще и мудрое высказывание одного из инструкторов. Он сказал, что никогда нельзя доверять оружию, из которого сам не стрелял. Так же с парнями. Я не хотел, чтобы в самый неподходящий момент они меня подвели. А уверенности в них я, разумеется не имел. Итак, через час я, подробно изучив нарисованную парнями карту города, подходил к единственной местной гостинице. В начале я хотел проверить машину. Очень многие люди используют свой автомобиль как офис. А то, что Станислав ездит не просто на «Хаммере», а на настоящей военной машине, давало мне отличный шанс. Я рассуждал логически. Военная машина просто не может иметь замков на дверях или ключа зажигания. Это противоречило бы логике боевых действий. И после привоза машины в Москву устанавливать замки нету смысла, слишком приметная машина, чтобы ее воровать. Так же из военного прошлого автомобиля следует, что в ней не может быть автоматического, при открывании дверей, включения освещения в салоне. Это прям очень ненужные вещи в военной технике. Поэтому я надеялся, что смогу залезть в машину и покопаться в ней. Но все пошло не так, как я планировал. Начнем с того, что я сначала услышал «Хамви», и лишь потом его увидел. Пока я, стоя за углом здания, рассматривал гостиничную стоянку, с востока, с перпендикулярной улицы, донесся низкий рык мощного дизельного мотора. Машина ехала в мою сторону, у меня оставались буквально секунды на то, чтобы не попасть в зону, пусть не прямого освещения от фар, но в их ореол. Если вы прячетесь — ни в коем случае не двигайтесь. Человеческий глаз в чем-то сродни глазу лягушки. Она в принципе не видит статичный объект. Жаба может умереть от голода, когда вокруг валяются десятки дохлых мух. Так же и человеческий глаз, может не заметить замершего человека, но обязательно дернится в сторону движущегося предмета. Это инстинкт. Все, что движется — может нести с собой угрозу. Поэтому, за те несколько секунд, что у меня были, я упал на руки, приняв упор лежа, и замер. Светлый овал лица вниз, стою в планке на согнутых руках максимально близко к земле, мысленно благодарю организаторов за подбор темных оттенков в одежде. Если те, кто едет в машине, и станут рыскать глазами в поисках прохожих, то смотреть они будут на уровне стоящего человека. Неподвижность и нахождение ниже уровня взгляда. Очень надеюсь, что эти, чисто теоретические догадки, и правда работают. А потом машина подъехала прям ко входу в гостиницу и то, что произошло дальше, навело меня на очень, очень глубокие размышления. Глава 17 Тяжелый армейский внедорожник подкатил к самому крыльцу гостиницы. Сначала хлопнула передняя пассажирская дверь. Вполне логично, в этом отеле наверняка нет службы валетов, парковщиков. Поэтому вышедший первым из машины мой давешний знакомый, директор фабрики, который, несмотря на преклонный возраст достаточно резво слез с высокого порожка, меня не удивил. Вероятно, Станислав сейчас припаркует свою громадину, присоединится к старику и они вместе пройдут в гостиницу. Но дальше произошло то, что навело меня на очень интересные размышления. Вы знаете, что существуют правила рассадки в автомобиле? Есть целый протокол бизнес этикета, кто где должен сидеть, в зависимости от положения пассажира и водителя в иерархии и от принадлежности автомобиля. Например, если за рулем сотрудник компании, не водитель, а именно линейный сотрудник, не важно, какого уровня, или если за рулем сидит бизнес партнер, то самое почетное место — впереди, рядом с водителем. Если автомобилем управляет профессиональный шофер, охранник или, например, рядовой сотрудник встречающей стороны, то самое почетное место — на заднем сиденье, по диагонали от водителя. Второе по престижности — место за спиной водителя. Рядом с шофером будет сидеть охранник, ассистент, переводчик. В общем кто-то, кому не хватило веса для заднего сиденья. А еще, увиденное вызвало у меня вопрос. Я попытался вспомнить, когда в последний раз видел кланяющегося мужчину. Не в Японии или Корее. Не в кино. Не в спектакле. Спрыгнув, достаточно резво для своего возраста, на землю, директор фабрики сделал две очень странные для моего понимания вещи. Он открыл заднюю правую дверь «Хаммера», придержал ее, пока из машины выходил распорядитель игры. Почему-то я уверен, что даже супруга директора выходила из машины сама, не тот он человек, он наверняка не придерживался этого этикета даже со своей женой. А тут… Станислав вышел из машины, держа в руках планшет, и что-то сказал директору. Сказал походя, не задерживаясь, уверенный в том, что директор сам будет крутиться, чтобы все время быть лицом к говорившему. И тут произошла вторая совершенно необъяснимая вещь. Директор поклонился. Это не был поясной поклон холопа, скорее, вежливое сгибание корпуса, как это делают японские политики, или как это принято в азиатских корпорациях. Но это никак не вяжется ни с русской культурой, ни, тем более, с положением директора в городской иерархии. Он сам признавал, что он если и не первое, то уж точно, равное мэру по степени влияния на население города лицо. И по общению с ним я никак не могу его заподозрить в лицемерии героя чеховского «Толстый и тонкий». Помните, как тонкий, меняет свое поведение, как только узнает, кем стал его бывший одноклассник? По моему общению со старичком, он вряд ли перед кем-то бы стал кланяться. Очень, очень странно. Станислав направился к отелю, на ходу что-то перелистывая на планшете, а директор сел на прежнее, переднее пассажирское место и внедорожник, урча мощным мотором, укатил куда-то в перпендикулярный проулок. Распорядитель чуть замешкался на гостиничном крыльце, а потом обернулся, как бы рассматривая окрестности. — Максим Александрович, да будет вам уже прятаться, подходите, я вас ругать стану. — Распорядитель говорил громко, смотрел при этом чуть в сторону от моего угла. GPS трекер в часах. Да что же за день сегодня такой? В который раз я делаю глупость и даже не задумываюсь, даже трепета сомнения не возникает. Я ведь всерьез рассчитывал нанести визит распорядителю. Тайный визит. Попробуйте разместить в одном предложении слова: «радиомаячок» и «тайный визит». Не получается? Правильно. Я встал, отряхнул руки и подошел к гостинице. — И давно вы тут, друг мой? Надеюсь, каменюку за пазухой не прячете? Сразу предупрежу, я — человек функция, напрочь заменяемая и на ход игры влияющая ровно настолько, насколько журналист влияет на освещаемые им события. Говорит открыто, весело, пригнув голову к левому плечу и сощурив глаз, словно кот смотрящий на мышь. — В гости не пригласите, так и будем, на пороге разговаривать? — Надежда на кофе вспыхнула у меня в голове. Я всегда умею находить хорошее. В любой ситуации. — Эээ нет, это уже вне рамок игры. Моя честность конечно имеет избирательный характер, но принимать в гостях капитана одной из команд в день, когда я сам вас в картельном сговоре обвинил — это не комильфо. Так вы давно меня тут поджидаете, замерзли? Неужели он переживает, видел ли я поведение директора? Ну, если он меня, как точку на планшете может видеть, то снять логи моего передвижения тоже, не супер сложная задача, поэтому смысла врать нет. Вообще вранье легко выявить. А вот достоверную фантастику… — Я вас вообще не поджидал. Вы же по трекеру все видите. И вообще, зачем мне вас поджидать, если мне приспичит, голову вам и завтра можно разбить, не то, что я это хочу или планирую, просто это ответ на оба вопроса, и про поджидание, и про камень за пазухой. — Простите, Максим, но я вам не верю. Почему-то я уверен, что вы, после событий в квартире сегодняшних, решили со мной, как с единственным известным вам лицом организаторов игры — поквитаться. Я думаю, что вы считаете, что ответственность распределяется по нисходящей, от верхних уровней, тех, где решения принимаются, до самых нижних, до исполнителей. По моим прикидкам меня вы ставите куда-то явно выше середины этой цепочки, то есть спрос с меня, на ваш взгляд, должен быть ой как высок. Верно? Умный мужик. Я все больше убеждаюсь, что мои контрагенты — очень влиятельные и мудрые противники. Судя по их персоналу.