Сергей, не останавливаясь, сделал жест, как будто приподнял шляпу. — Да, верно, давайте пока идем представимся еще раз. Я — Максим Романов, рестораны «Максим». Умею готовить и договариваться с людьми. — Я Наталья Кладас, у меня виноторговая компания. «Кладас Роял», может слышали? Но я не только про вино, я знаю практически все вообще об алкоголе. Шедший первым Сергей еще раз вытянул вверх большой палец. — Очень приятно. Сергей Топчин. Я придумал соцсеть «Рядом», когда у вас были мобильники, вы скорее всего тоже чуть-чуть мне платили. Но без компа я думаю я бесполезен, никаких физических умений у меня нет. — Ну, ты же крепкий мужик, охранником на неделю устроиться не хочешь? — Ты уже что-то придумал? — Сергей притормозил и поравнявшись с Наташей пошел с ней в ногу. — Да, Макс, у тебя есть план? Не то, чтобы четкий план, скорее его очертания уже действительно начали прорисовываться у меня в голове. Дано: город, три человека, один умеет готовить, один разбирается в алкоголе, ну и просто здоровый молодой мужчина. Вопрос: где им заработать еду и ночлег? Ну явно не теорема Ферма! — Да, у меня есть план. Пока у нас чистая одежда, нам нужно этот вопрос закрыть. После одной ночи на улице или возле костра, нам уже никуда не устроиться. Кстати про костер… У меня в кармане куртки шапка и носовой платок в джинсах, больше ничего не было. У вас есть что-нибудь? — Не то, что я надеялся на какие-то подарки, но всегда есть «а вдруг». — Тоже шапка и чехол для очков. — Сергей похлопал себя по карманам. — Да, вязаная шапочка и платочек, больше ничего. — Получается, на продажу у нас ничего нет? Колец-сережек не вижу, но может цепочки, Наташ, может пирсинг? — Нет, у меня ничего нет. — Наталья прикоснулась к груди, как будто проверяя, есть ли на ней цепочка. Так, беседуя, мы подошли к городской околице. Пирамида разрушенного двухэтажного толи барака, толи какого-то промышленного здания из красного кирпича, отмечала границу города. В подтверждение тренькнули часы и по экрану побежала надпись: «вы вошли в город». «Добро пожаловать в Эль-Мирадор», подумал я, еще раз окинув взглядом пирамидальные развалины. Ни знака с названием населенного пункта, ни аборигенов пока не видно. Зато появился звук. Еще до появления машины из-за поворота мы услышали шум мотора и лязг плохо смазанной ходовой по ямам. Сергей дернулся было спрятаться в кусты, но мы же не партизаны на оккупированной территории. Я велел всем сойти на обочину. К нам приближается побитый бело-синий УАЗик. Когда до машины оставалось метров сто, на крыше включилась мигалка, а когда она остановилась, я очень, очень сильно удивился и даже чуть-чуть растерялся, а это происходит со мной крайне редко. Глава 10 К нам приближалась потрепанная казенной жизнью полицейская машина. Бампер, капот, похоже даже крыша УАЗика были побиты, везде вмятины, на капоте видны ржавые пятачки, как будто сколы от камушков никогда не ремонтировались. Машина представляла собой откровенно жалкое зрелище. На мятом синем номерном знаке — пятидесятый регион. За мутным лобовым стеклом — полицейские в униформе. Бело-синяя люстра на крыше ярко светилась. Я предполагал, что организаторы игры сделают нечто, вроде комитета по встрече. Какие бы поводки на каждом из нас не висели, но показать, кто тут главный, кто пишет правила, они должны. Поэтому полицейская машина вполне вписывалась в мой сценарий. Более того, как только я увидел, что приближаются полицейские, я был на сто процентов уверен, что на заднем сиденье едет Станислав. Но из остановившейся в пяти шагах от нас машины вышел не распорядитель, а Роман, капитан первой команды. — Ну что, пехота, не устали пылить? — Роман, как и мы все, был одет в фиолетовые джинсы, тяжелые строительные ботинки, свитер крупной вязки с низким горлом и шарообразную кожаную куртку. — Давай, команда, садись в карету, подвезу! Он как будто в задумчивости осмотрел нас. — Только сзади вчетвером мы не уместимся, поэтому Макс, как капитан команды, давай ты назад, в клетку. Инстинкт хорошо развит у диких животных. Одомашненный зверь теряет этот навык. Точно так же с человеком. Чем выше уровень образования, знаний, всего того, из чего состоит наше «рацио», тем ниже уровень шестого чувства. Не берем в расчет чутье или инстинкт в бизнесе или в том, чем занимается человек. Тут способность предвидеть, предсказывать события приобретается с каждым годом опыта. А вот тревожные звоночки, ни на чем не основанные, не имеющие никакого материального оправдания, они с каждым дополнительным баллом IQ становятся все тише. Мой уровень IQ много выше среднего, я далек от дикой природы, насколько вообще может от нее удалиться житель мегаполиса. Но при этом тревожные колокольчики прям-таки загремели у меня в голове! Инстинктивно, вернее, на основе опыта всех проведенных мною социальных единоборств, даже не придавая этому какого-то значения, я встал на какую-то кочку чтобы быть еще выше Романа и повернулся так, что солнце, хоть и стоящее высоко над горизонтом, но все же будет светить в глаза моему собеседнику, скрывая мои черты контровым светом. — Ром, ты уверен? — Спокойный голос человека, который уже все просчитал и все знает. Замешкался. Он и правда что-то задумал. Роман обернулся к ментам, которые вопросительно смотрят на него из кабины. Почесал нос и тут же перенес руку на затылок. Он начал сомневаться в принятом решении. Отлично, у меня есть две секунды, пока он висит в вакууме решения. — Устранив меня ты не выиграешь. Тебе придется руководить двумя командами. Третьего капитана тут нет. По условиям команд должно быть две. Нам лучше договориться. Ты будешь отвечать за своих людей, я — за своих. — Не две секунды конечно, но он выслушал. И видно, что задумался. Все, дальше не давлю, он лидер, лидер без дураков, он при излишнем давлении наоборот, вопреки поступит. Тут лучше вот как отыграть… — Ром, ты прояви мудрость, давай вместе в кузове посидим, без лишних ушей обсудим. — И чуть лести, кинуть кость для его эго. — Расскажи, как ты с ментами смог договориться, я бы так быстро не сумел… — На этих словах я сделал шаг с бугорка и наши глаза оказались на одном уровне. — Ты же Романов? Макс Романов, у тебя столовки? — Роман принял какое-то решение. Если мне оно не понравится — придется им жертвовать. Но в ментовской кузов я один точно не полезу, я в тюрьме когда-то день провел, не думаю, что местечковое СИЗО, или где там держат в этом городе арестантов до суда, много комфортнее. А главное, мне в ближайшие семь дней нужна полная свобода перемещений. — Я Романов. И если ты меня узнал, то и мою репутацию ты знаешь. Я справедливый. Я и наградить могу, и наказать. Но все — по-честному. — Судя по лицу, он решил отступить. Не сдался, а лишь сейчас отступает. Ясно, к нему спиной лучше не вставать. — А ты и правда решил меня сейчас в тюрячку посадить? Ну давай, признавайся! — Так все по-честному, я же тебе говорил, один удар за мной. — Он улыбнулся. По каталогу улыбок это что-то из раздела «я тебе показываю зубы, чтобы ты не забывал, что они у меня есть». — Ну что, полезли в клетку, пошушукаемся… Через тридцать минут мы, все семеро участников игры, сидели на двух скамейках в каком-то тусклом, несмотря на весну, парке. Вокруг уже рыжела без регулярного полива трава, чахлые кустики по краям щербатых плиточных дорожек, какие-то полуоблетевшие деревья. Вокруг грязно-белые и карминовые кирпичные трех и четырех этажные дома. Странно, но первые этажи не пестрят вывесками и стеклянными витринами. Похоже, коммерциализация первых и цокольных этажей сюда еще не добралась. А главное, никого. За все время поездки в полицейском УАЗике и за те пять минут, что мы сидим в парке, я увидел лишь пару-тройку каких-то серых личностей, непременно в кепках или шапках и темной, «не маркой» одежде. То, что именно такой гардероб и нам предоставили организаторы, говорит о том, что конфронтации с местными в сценарии нет. Иначе, нас бы одели как-то вызывающе, да просто оставили бы в прежней одежде. Эта мысль меня порадовала. Тогда я не знал, что она совершенно не верна… По дороге Роман рассказал, что мы в Московской области. Как только вертолет высадил первую команду, к ним подъехал тот самый милицейский «Бобик». Совершенно случайно вышло так, что за несколько дней до старта игры Роман Гарсиа, владелец нескольких бизнесов и просто завзятый тусовщик, был в одной компании, где так же развлекался сын руководителя управления собственной безопасности ГУВД этого района. Когда сын перебрал с выпивкой и начал куролесить, Роман почему-то взялся ему помочь и даже успокоил, увезя в какую-то кофейню, отпоив его чаем и передав на руки вызванному водителю. Так они подружились. Как заявил Роман, договориться с провинциальными ментами ссылаясь на недавнее знакомство было совершенно не сложно. Роман дал понять, и полицейские ему поверили, что вся наша компания — столичные бизнесмены, решившие поразвлечься. Такое вот погружение в неведанную жизнь простых людей. Тем более, как оказалось, о нашей группе полицию города предупреждали, а вертолеты, на которых нас доставили, они и сами видели. Правда, полицейским настрого приказано было к нам не приближаться, жалобы от нас (и на нас) не принимать, а по каждому такому случаю обращаться к непосредственному городскому полицейскому начальству. Но корысть — непременный спутник низко оплачиваемых сотрудников. Роману стоило только посулить подъехавшим стражам порядка оплату их транспортных услуг по неприлично высокому тарифу, и они уже гостеприимно распахивали перед ним дверцу своего лунохода. А по дороге, за обещание отдельной платы, силовики согласились и одного из участников игры задержать… Роман действительно договорился, что меня подержат в изоляторе до конца дня, чтобы я пропустил командную встречу. Мне очень понравилось, что, рассказывая это, Роман не проявлял никаких признаков сожаления. Я его ударил, чтобы продемонстрировать свое превосходство. Он организовал мое задержание, чтобы продемонстрировать свое. Честно, логично, справедливо. Похоже, мы с ним сработаемся. Потом. Когда каждый шаг нашей дружбы будет зафиксирован на бумаге, с описанием штрафных санкций за нарушение договора. А пока, я помню, за ним один удар. Там же в полицейской машине, я спросил Романа про звонок «в большой мир». Если он легко договорился с полицейскими, то что мешает взять у них на минуту мобильник? И уже через максимум пять часов в город въедет эскадрон поддержки, с комфортабельными домами-трейлерами и рефрижератором с едой. В таких условиях мы легко проведем семь дней, и вся эта игра будет сведена к обычному корпоративному выездному «тим билдингу». Я еще раз прокрутил в голове все слова Станислава-распорядителя. Никаких пунктов, вызвав на подмогу кавалерию, мы не нарушаем. Однако на мои слова о звонке Роман только как-то странно хмыкнул и сказал, что у полицейских телефонов нет. — Это игра, в которой мы все, все вместе должны заработать максимальное количество баллов. Вспомните условия, вспомните все слова ведущего. — Кажется, я уже в третий раз повторяю эти слова. — Но зачем же нас тогда делить на команды? — я не заметил, кто это спросил, кто-то из команды Романа. Оставив вопрос без ответа, я продолжил: — Я предлагаю договориться и каждый день выдавать ответ «да», соглашаться на сотрудничество. Так мы ежедневно будем зарабатывать по два балла, по одному каждая команда. Итого, через неделю, будем иметь четырнадцать баллов, это и есть максимально возможное количество. — Я против. Я считаю, что если бы организаторы не хотели конкуренции, они бы, ну не знаю, дали бы нам всем пазл из десяти тысяч фрагментов составить. — Тот же голос, который задал предыдущий вопрос. Я посмотрел на говорившего. Это был толстяк-чиновник. Как он представился? Зам министра? Странно. В прошлый раз, когда он открывал рот, он мямлил какую-то пережеванную дичь, а теперь говорил уверенно, даже напористо. — Вы не можете быть против математики. А тут именно она, вопрос чисто технический. В сквош можно одному играть, мяч в корзину можешь один покидать. Но в большинстве игр не может быть меньше двух участников. Иначе матрица ответов рушится, нельзя играть в эту игру одной командой. И если бы мы заранее не договорились, у нас ого-го какие баталии бы при принятии решений могли возникнуть. — А кто вам вообще дал право со мной так разговаривать, даже в обычных обстоятельствах мне было бы плевать на ваше мнение, а сейчас тем более, вы не наш капитан, у нас вот, — толстяк кивнул на Романа, — свой капитан. — Роман, позволь я одного из твоих людей покалечу? — Совершенно бесстрастно спросил я. Ну что за детский сад, в самом деле. Демократия хороша в мирное время… — Я то с тобой, Макс, согласен, но и Ваня, знаешь ли прав. Давайте голосовать. Если вы верите Максиму и согласны каждый день голосовать за сотрудничество — поднимайте руку, как большинство решит, так и поступим. Поторопился Роман. Ну кто ж так вопрос на голосование ставит. Ты не мог свою карьеру без голосований провести. Всегда нужно сначала предлагать поднять руку тем, кто против. Желательно вообще с фразой: «Пусть кто против — сейчас открыто руку поднимет и расскажет, почему он не согласен». Большинство выступать скорее всего не захочет, вот руку и поднимут один, максимум двое. Ну а все, кто руку не поднял — все они автоматически получаются «за». Нужно спасать положение. Если мы не наберем возможный максимум, организаторы, уверен, какие-то подлости дополнительные по итогам принесут на наши головы. Нужно перебить настрой людей. — А кстати, коллеги, перед голосованием, давайте вот о чем подумаем. По правилам нам запрещено город покидать, а вот кого-то сюда позвать мы имеем полное право. — Я обвел взглядом сидевших на скамейках товарищей. — Я пока что не много местных жителей видел, но думаю, если наши дамы вежливо попросят телефон у прохожего, хоть один из десяти, но даст позвонить. В жизни очень редко бывает либо все хорошо, либо все плохо. Нет худа без добра. На этой максиме стоит вся наша жизнь. Конечно если вы не Пьеро, постоянно и всецело печальный и видящий лишь плохое, или не Арлекин, даже в неудаче находящий повод для улыбки. То, что сказал Роман, тоже было двояко, новость одновременно была и плохой, и, в то же время, очень плохой. Именно так. Я оптимист, но даже я найти что-то хорошее в следующих словах я не смог. — В городе не работает сотовая связь. Никакая. Ни один из большой тройки операторов не работает. Что-то с базовыми станциями. Тут в городке всего-то пятнадцать тысяч население, вот позавчера всех и предупредили, что связь сегодня отключат. И сотовые операторы, в качестве извинения, всем жителям, прям вот всем, у кого симки есть, по семь тысяч платят. Налом. По тысяче в день за каждый день поломки. Через час начнут раздавать, потому и менты торопились и в городе пусто. Все уже у администрации, в очереди. Вы про такие акции операторские когда-нибудь слышали? Плохая, просто плохая новость. Признаться, я с самого начала, как только узнал, что действие будет проходить в городе, был уверен, что смогу как-то раздобыть сотовый и быть на связи со своим безопасником. Значит, организаторы вот так решили вопрос. Ну что же, отключить базовые станции операторов — вполне себе рабочее решение. Я не специалист, но даже мне понятно, что помимо стандарта GSM есть еще масса вариантов. Элементарно, один источник, транслятор, плюс повесить на сотне столбов в правильных местах модемы-ретрансляторы — вот тебе и собственная сеть, окутавшая весь городок. Вот и сообщение нам на часы приходят, и наше местоположение в реальном времени организаторы видят. Но из этой, просто плохой новости, напрашивался очень плохой вывод. Пятнадцать тысяч население. В таких городах детей обычно не много, доходы тут явно низкие, молодежь отсюда уезжает. Но, опять же из-за низких доходов, у многих тут будет не одна, а две активные сим карты. С одной детям в Москву звонить, с другой симки с подругой из соседнего дома сериал обсуждать. Возьмем предельную цифру пятнадцать тысяч симок. По семь тысяч. Итого сто пять миллионов рублей, больше полутора миллионов долларов. Налом. Какими бы любителями зрелищ не были организаторы, отдать только живыми деньгами полтора миллиона, только за отсутствие связи… А ведь самим операторам не меньше нужно отдать за отключение. Каждому. У операторов акции торгуются, им технические недельные баги, если о них станет известно, могут много дороже выйти. Так что тут дешево не подкупишь. И что это значит? Правильно. Все победить в этой игре не должны. Кто-то из моих товарищей, из тех, кто сейчас сидит на скамейках, оплатит все расходы. А может даже и все мы… Мои размышления прервал Грикор: — А почему мы обычным, проводным телефоном не воспользуемся? Интернетом в конце концов? Я могу за звонок на почте полы помыть, мне не сложно. — Думаешь, я об этом полицейских не спросил? — Усмехнулся Роман. — Только провод перебит, он один к городу подходил, оптоволокно. Но вчера его дурак экскаваторщик перебил. Обещают отремонтировать. В течении десяти дней… — Мне просто интересно, — я даже улыбнулся, — по какой причине мы не сможем нанять кого-то, чтобы он в соседний город съездил, оттуда позвонил или письмо из интернет кафе отправил. Или ручки и бумага у них в городе тоже неожиданно закончились, а на слух аборигены ничего запомнить не способны? — Нанять? И чем ты расплатишься? — Роман тоже улыбался. — Но ведь ты смог убедить полицейских поработать таксистами, можно их еще раз об услуге попросить. Если они, например, к моим друзьям с запиской от меня приедут — их труд будет достойно оплачен. — У ментов есть на наш счет приказ, не мешать, но и не помогать. Эти двое, что меня возили, они уже раскаялись, что повелись на уговоры, даже от будущих денег отказались. Поэтому остается «мирное население», но что-то я его пока в этом городе-призраке не особо наблюдаю. Я взглянул на часы. 15:02. Нужно торопиться. Каким бы маленьким ни был городок, но для выполнения моего плана мне потребуется время. А встреча уже через два часа. — Тогда действуем, как договорились? Встречаемся в 17:00 и вместе выбираем сотрудничество? Глава 11 До встречи, где мы все обязательно должны быть, всего два часа, а дел еще уйма. Если бы я умел жить без излишеств, без комфорта, я, наверное, никогда бы не разбогател. Ну правда, а зачем? Если все ваши потребности укладываются в тысячу долларов в месяц, то зарплата в полторы тысячи — это худшее, что может вам дать судьба. Вы тотально расслабитесь, пятьсот долларов «на черный» день, откладываемых ежемесячно — дадут вам уверенную подушку безопасности. И все. Вот она, пресловутая «зона комфорта», которая затягивает почище любой трясины. Такой вот рак, тихий убийца развития.