– Ну, как тебе? – это всего лишь кепка, но я показала на себя, как Кэрри Бредшоу, позирующая в «Сексе в большом городе». Прозвучало по-дурацки, но казалось, что я примеряла свадебное платье. Он подарил мне кривоватую ухмылку, от которой у меня подкосились ноги, и присвистнул. Уэст потянулся к кепке, и у меня затрепетало сердечко. На секунду я почувствовала, будто мое тело приземлилось на пол, словно Уэст меня отпустил. Но нет. Он не стал ее снимать, а просто наклонил, как мне нравилось, чтобы прикрыть по бокам мое лицо. – Ты красавица, – низким голосом произнес Уэст. – И кепка тоже пойдет. – Спасибо. – Нежность в моем голосе вывела меня из себя. – И не прикольно, парень. Если ее согнешь, придется покупать. – Вранье. Спроси любую девчонку, с которой я переспал. Я уныло хихикнула. Меня совсем не забавлял тот факт, что Уэст известен своими похождениями. – Тем более мы все равно ее купим, – решительно заявил он. Я отвернулась, чтобы надеть свою старую кепку, и посмотрела на ценник, после чего громко фыркнула. – За пятьдесят пять баксов? Не смеши меня. – Я оплачу. – Нет, – покачала я головой. – Ты уже оплачивал мне ужин. Нельзя, чтобы это входило в привычку. Но Уэст с важным видом пошел к кассе, крутя на пальце розовую кепку с вишенкой и не обращая на меня никакого внимания. Простонав, я поплелась за ним. Так я и знала, что он будет делать все, что ему вздумается. – Это не привычка, а компромисс. Я куплю тебе нужную по моим словам вещь, теперь твоя очередь что-нибудь мне купить. Как насчет яблок? – Он дернул за цепь на брюках (которая, как заметило мое тяготеющее к девяностым годам сердце, очень подходила моей любимой эпохе) и вытащил кошелек, бросив перед продавцом несколько купюр. – Вот черт! Ты Уэст Сент-Клер. Колледж Шеридан, да? – Лицо парня просветлело. Они по-братски пожали друг другу руки. – Видел в прошлом году твой бой с Уильямсом. Ну ты его и взгрел. Он вообще еще жив? – Не уверен. – Уэст засунул в рот яблочный леденец и снова стал наглым засранцем. – Тебе стоит пойти в профессиональный спорт. Ты лучший боец, что я видел. Всех бы там уделал. – Ты хороший парень, – ответил Уэст. – Подпишешь мне кепку? Он подписал, а еще согласился сфотографироваться с парнем. Мы вышли из магазина в приподнятом настроении. – Так что мне нужно, по-твоему? – Он вернулся к нашему компромиссу. Сделав вид, что задумалась, я постучала пальцем по губам. – Щит на гениталии. Уэст засмеялся. – А ты шутница, Техас. – Эй, это не я оставила тебе балетные туфли, когда даже имени твоего не знала. Уэст засунул кошелек в карман и отдал мне пакет с моей новой кепкой. – Ты ни разу не упоминала об этом. Я уже задумался, было ли это вообще, и начал подвергать сомнению свое психическое здоровье. – И правильно делаешь. Но нет, они еще у меня, лежат дома. Пока не знаю, что с ними делать, но мой комплекс бедной девочки не позволил бы мне их выбросить, – со смехом призналась я. – Хочешь, верну? – Оставь себе. Не уверен, что балет мне зайдет. Я вроде как взрослая девочка. – Уэст прикинулся смущенным, и я фыркнула, представив его в балетной пачке. Зайдя в переулок, я быстро сменила кепку и вернулась в новой розовой бейсболке. Уэст засвистел мне вслед, и я надменно прошла мимо него, виляя попой, как истинная роковая женщина. У него снова зазвонил телефон. Он отклонил вызов. – Ты когда-нибудь ответишь? – Я повернулась и пошла назад спиной, смотря на Уэста. – Я не возражаю, если у тебя есть дела поважнее. – Нет у меня дел поважнее, – гаркнул он, его настроение снова стало угрюмым. – Наверное, тебе хотят сказать что-то важное. Чем чаще я думала об этом, тем больше понимала, что случайная партнерша не станет названивать ему по сотне раз. У меня свело живот от волнения. Это что-то посерьезнее. – Сам как-нибудь решу. Твоя очередь, Техас, – крикнул Уэст вслед, и я рванула вперед. – Ты куда? – Ты когда-нибудь ел пирог фрито, Мэн? Уэст расплылся в самой глупой, самой милой улыбке, которую я видела. Его глаза сверкали, как драгоценные камни. Однажды я смотрела документальный фильм о падении Берлинской стены. Видела, как тысячи людей приносили туда молотки и кирпичи, громили ее голыми руками, сияя триумфом и гудя от глубокой, темной боли. Именно это и произошло с моими защитными стенами, когда Уэст озарил меня искренней улыбкой. Стена стала рушиться кирпичик за кирпичиком, когда тысячи маленьких Уэстов принялись колотить по ней кулаками, разрушая до основания. – Это вряд ли, – Уэст наклонил голову набок. – Тогда пошли к Кристине. Нам есть что посмотреть. И поесть – фрито. Уэст снова наклонил голову, и последний кирпичик в моей стене превратился в пыль. – Веди. – Так… странно. – Уэст откинулся на спинку стула и бросил вилку прямо в пирог. Я охнула и прижала руку к груди. – Ты сейчас серьезно? Он кивнул, взял вилку и хмуро стал резать пирог. – Да что это вообще такое? Говядина, фасоль, сыр, соус энчилада, кукурузные чипсы, сметана, кукуруза, пеканы… – перечислял Уэст ингредиенты. – Сразу в памяти всплывает, как у Рейчел в «Друзьях» слиплись две страницы, и она приготовила тот мерзкий пирог с говядиной и клубникой. Это все надо выкинуть в раковину на кухне, а не в один пирог. – О, – радостно улыбнулась я. – Кухонная раковина тоже тут есть. На самом дне. В одном слое от хрустящей корочки. Уэст покатился со смеху. Я попросила счет и оплатила его. – Тем более чтоб ты знал, Джоуи очень понравился тот пирог. – Джоуи вообще любил поесть. Это была шутка. – Я так понимаю, ты привереда. – Не совсем. Мерзопакостная дрянь – это уже предел. – Задумавшись, Уэст почесал квадратный подбородок. – И киски. Киски я тоже не ем. Я поперхнулась диетической пепси, сплюнув немного обратно в стаканчик. – Чего-чего? – Ты спросила про мои привычки в еде. Решил выложить все начистоту. – Почему ты не… – Я не стала заканчивать вопрос. Никогда не болтала с парнями о сексе. Вообще-то, о нем я никогда не разговаривала ни с Карли, ни с бабушкой. Марла тоже по очевидным причинам не вариант. И дело не в том, что я им не занималась. Занималась. В свои шестнадцать. С моим бывшим парнем Такером. Но в действительности мы никогда не обсуждали секс, и опыт вышел, мягко говоря, неудачным. – Не ем киски? – закончил за меня Уэст, радуясь моему смущению. – Это слишком интимное действо. Я ничего не имею против кисок. Люблю проводить с ними время. Просто не хочу знакомиться слишком близко с теми, кто ведет беспорядочную половую жизнь. Вот будь у меня постоянная девушка, тогда другое дело. – А у тебя была постоянная девушка? Он кивнул. – В школе. Ел ее на завтрак, обед и ужин. А у тебя? – Аналогично. – Он делал тебе куни? – спросил Уэст до обиды небрежным тоном. Я почувствовала, как горят уши. – Да. – А ты отвечала взаимностью?