– Твоя ухмылка до ушей говорит об обратном. – Он щелкнул меня по подбородку. – А ты грубый. – А ты вся светишься. Я перекинула волосы за плечо, внезапно снова почувствовав себя красивой. Сердце растаяло, а тело с ног до головы покрылось мурашками. – Че-е-ерт, – протянул Уэст. – Сущая радость. Кто ты вообще такая? Я словил удачу? – Он остановился, поднял меня с пола и повертел в руках. Сент-Клер нахмурился, сделав вид, будто что-то читает у меня на спине. Инструкцию или руководство по применению. Он присвистнул. Я пинала воздух, пока он не отпустил меня, и хохотала взахлеб. Мы часто касались друг друга – на самом деле касаний было больше, чем за последние мои четыре года. Бабочки в животе парили и без остановки делали повороты колесом. – Ага. Ты настоящая Техас. Я получил улучшенную версию. Ты водонепроницаема? – Не в этот раз. – Жалко. Уверен, ты круто смотришься в раздельном купальнике. – Продолжишь в том же духе – я тебя сама сейчас разберу на запчасти. Я снова чувствовала себя прежней и, не знаю почему, но думаю, что и Уэст испытывал те же ощущения касаемо себя. По какой-то причине мы вытащили на свет свои прежние версии, по которым жутко скучали. Мы остановились возле его мотоцикла. Уэст вытащил два шлема и один пихнул мне в руки. На этот раз я повернулась, сняла кепку и послушно надела шлем. – Два шлема? – закончив, я встала к нему лицом. Уэст пожал плечами. – Знал, что придется растопить твою фригидную задницу. – Ты всегда такой самоуверенный? – Каждую секунду. – Он выплюнул леденец и надел шлем. – А ты всегда такая любопытная? – Когда мне хочется что-то выяснить, – передернула я плечом. – Раз уж мы заговорили о моем любопытстве. Что за привычка сосать яблочные леденцы? Немного устарело. – Не для меня. А ты по чему-то ностальгируешь? Какая часть твоей истории дорога сердцу? Сама того не желая, я провела пальцами по кольцу, чувствуя, как сперло дыхание. – На самом деле да. Это кольцо с пламенем принадлежало моей маме, – подняла я руку. – Оно… – Уэст взял мою маленькую, хрупкую руку в свою крупную и мозолистую и внимательно посмотрел на нее. – Чудовищно. Короче, яблочный леденец вызывает у меня такие чувства. В игривом настроении я выхватила из его заднего кармана леденец, где у него всегда была заначка, и засунула в рот. – Ну… пресно. Действительно, так пресно, что меня заинтересовало, почему он снова и снова покупает этот леденец со специфическим вкусом. Конечно, если бы Уэст хотел рассказать, то уже сам бы поделился этой информацией. Уэст усмехнулся и неспешно покачал головой. Я подождала, пока он сядет на мотоцикл, и запрыгнула следом. Уэст потянул меня за руки, чтобы я обхватила его за грудь. Двигатель с ревом заработал. Мы промчались по шоссе, объезжая пробку, ветер с пустыни хлестал нам в лицо. Я прижалась к Уэсту, вдыхая как можно больше его запаха. Мне нравилось носить шлем. Он полностью закрывал мое лицо, создавая иллюзию, что я могу стать кем угодно. Казалось, что я была нормальной, когда сидела так, обвивая руками великолепного мужчину, а волосы мои развевались на ветру, и люди видели мое тело. Просто еще одна девушка, занимающаяся своими делами. Никто даже не догадывался, что мое тело и лицо покрыты шрамами. Что моя бабушка больна. Что в этом году я завалю семестр. Все это время телефон Уэста вибрировал в кармане. Я чувствовала его внутренней поверхностью бедра. Но не хотела рисковать и рушить момент вопросами, кто ему названивает. Мы добрались до района Второй улицы, взяли кофе со льдом и немного погуляли. На улице было людно, шумно: всюду студенты, покупатели и цветущие в горшках растения, а еще украшенные огоньками деревья. В кофейнях сидела молодежь и болтала. Мы обсуждали учебу, пятничные бои и мой спектакль, как вдруг Уэст замер как вкопанный на обочине и дернул меня за рукав толстовки, вызвав затор позади нас. – Чертов джекпот. Я посмотрела на вывеску. Магазин бейсболок. Я смущенно поправила свою выцветшую серую кепку. Я снимала ее только, когда надевала шлем Уэста или по возвращении домой. Он взял меня за руку и повел в магазин. – Если собираешься вечно прятать свое лицо под этой штукой, то хотя бы не донимай меня одним и тем же логотипом «Найк». Освежи ради меня эту чертовщину, Техас. Это залог хороших отношений. – Ладно, но ты отвернешься, пока я буду мерить. Я должна сохранить свое целомудрие. – Я не стала усугублять ситуацию, а просто запихнула сжатые кулаки в карманы толстовки. Мы побрели между рядами. В отличие от улицы в магазине было тихо. Кроме нас двоих, здесь находился еще продавец лет двадцати, который занимался кассой. – Тебе так важно, чтобы тебя не видели? – Уэст провел рукой по дюжине кепок. Я ткнула большим пальцем на стопку бейсболок с названиями университета и пожала плечами. – Мне нравится уединение. – Тебе нравится быть невидимкой. – А в чем проблема? – В том, что ты не невидимка. – Уэст остановился и почесал пальцами гладкий подбородок. – Давай договоримся: я буду закрывать глаза, когда ты примеряешь кепку, и открою, только когда будешь готова. Доверяешь мне? – Почему это вообще тебя так волнует? – Я остановилась рядом с ним, разглядывая светло-розовую кепку с вишенкой. Я была девушкой и любила все девчачье до Пожара. Мне подумалось, что кепка будет выглядеть очень мило, но удивилась, почему раньше не догадалась купить новую. Но ответ очевиден: я не знала, что люди на меня смотрят, а когда смотрели, то явно по иным причинам. – Техас, я даже не знаю, как начать. Эта кепка пахнет использованной зубной нитью. Я хочу, чтобы ты все тут перемерила, и у тебя появилась запасная. Кепка на свадьбу, похороны, вечеринку, работу, учебу… – Уэст заметил розовую кепку, которую я держала в руках. Он выхватил ее у меня и прижал к моей груди. – Примерь эту. – Закрой глаза. – Если закрою, тебе нельзя отворачиваться. – Эй, мы так не договаривались! – заспорила я. – Ты ведь была чирлидером? – Да, до… – Что самое первое делают на тренировке перед тем, как попасть в команду? Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. – Эм, падение на доверие? – Точно. Это наше падение на доверие. Доверься мне, что я не открою глаза. – Ты говорил, что доверие людям – неуместный оптимизм, – напомнила я. Уэст скривился. – На кой ты меня слушаешь. Я чертов тупица, который умеет лишь драться. – Но… Уэст приложил палец к моим губам. От улыбки вокруг глаз у него появились морщинки. Я поняла, что для него мое доверие имело большое значение. Хотя даже не подозреваю почему. – Я не дам тебе упасть, Техас, – тихо произнес Уэст. – Обещаешь? – Я не даю обещаний. Никогда, – цокнул Уэст. Разве не это он сейчас делал? Интересно, почему Сент-Клер так яро отказывается давать обещание даже по самым малозначительным событиям. – Ты просто проверь. В воздухе повисла звенящая тишина, пока я обдумывала его просьбу. Уэст крепко зажмурился. Я не торопясь сняла серую кепку, чувствуя, как бурлит в венах адреналин. В шоке уставилась на парня, наслаждаясь этой секундной свободой. Я практически чувствовала руки Уэста, когда в переносном смысле упала на них навзничь. И он поймал меня. Он сдержал слово и ни разу не подглядел. Я взяла розовую кепку. Козырек не был согнут по бокам, поэтому, когда я надену ее, Уэст увидит чуть больше моего лица, чем я бы хотела. Я поправила кепку на голове, глубоко вздохнула и похлопала Уэста по плечу, давая понять, что он может открыть глаза. – Прилично? – пошутил он. – Не по моим стандартам, – буркнула я. Он медленно приоткрыл глаза.