К моему удивлению, девушка размышляла недолго. Быстро, будто опасаясь, что может струсить и передумать, она кивнула. — Назовите меня! Я хочу иметь имя! Только… я так привыкла быть Пятьдесят-второй, что не знаю, какое имя выбрать… — Пятьдесят-два, — медленно произнесла я. — Пятьдесят… Пять… Пятиана? — Пятиана, — певуче повторила девушка. Потом еще раз и еще. Она будто пыталась распробовать имя на вкус, запомнить, как оно ощущается на языке. — Пятиана, — едва слышно выдохнула она и прижалась лбом к моей руке. На секунду я растерялась, затем опустила свободную ладонь ей на голову и мягко погладила — точно так же, как это делала бабушка, когда я была маленькой. — Сокращенно можно звать Тина, — предложила я и закусила губу, почувствовав, как Пятиана подрагивает в беззвучном плаче. ГЛАВА 14 Остаток дня я провела в одиночестве. Амарелия отменила занятия, по-видимому, решив провести время с кузиной. Я же мысленно порадовалась — выдерживать раздражение демоницы было непросто. А если прибавить к нему косые взгляды и ухмылки юной высшей… становилось совсем тяжело. Однако, даже оставшись в одиночестве, я не находила покоя: металась по комнате, хватала пухлые тома с книжной полки, открывала их и в раздражении откладывала в сторону, понимая, что не могу сложить буквы в слова. Интересно, прознали ли высшие о моем своеволии? И если да, то сильно ли они разозлились? До самых сумерек я терялась в догадках, мысленно строила предположения одно страшнее другого и пыталась придумать, как мне защитить Тину, если наша с ней тайна будет раскрыта. Беспокойство скручивало меня все сильнее. И когда в дверь постучали, я не смогла сдержать нервной дрожи. Но вместо разозленного высшего в покои вошла Тина, держа в руках уставленный тарелками поднос. — Ужин, мара, — с улыбкой пояснила она. Я благодарно кивнула. Потом попросила: — Побудешь со мной? — Конечно. Поставив поднос на низкий столик в гостиной, девушка опустилась в кресло. Я заняла диван. — Хочешь что-нибудь? — кивком головы я указала на стоявшие вплотную друг к другу тарелки. — Или, может, вина? — Благодарю, мара, но мне нельзя. — Почему? Тина грустно улыбнулась: — Мара, как думаете, сколько мне лет? — Семнадцать? — Восемнадцать с половиной, — мягко поправила она. — Вы ведь знаете, на какой ступени жизненного плана я сейчас нахожусь. На секунду я растерялась, не понимая, о чем говорит Тина. Потом шумно выдохнула. — Нет… не может быть! Ты же так молода… — Все нормально, мара. Таков общий порядок. — Давно? — Уже четыре месяца. — Тина положила руку на живот. Какое-то время мы молчали, потом я не выдержала и спросила: — Как это происходит? Ну, переход на новый этап. К щекам прилила краска. Спрашивать было неловко, но и промолчать я не могла. — Нас отправляют в центр репродукции — или, как его еще называют, в центр по контролю популяции. Обычно за пару недель до восемнадцатилетия. Осматривают, проводят разные тесты, чтобы определить, здоровы ли мы, выявить наследственные заболевания… Я точно не знаю, мара. — Девушка пожала плечами, извиняясь. — Демоны не объясняют нам своих действий. Просто делают тесты, записывают результаты и отправляют обратно. — А потом? — Потом, когда вызывают, мы снова отправляемся в центр. В моем случае это случилось через несколько дней после восемнадцатилетия. Меня тогда отвели в какую-то комнату. Белую, неприятно прохладную, почти пустую. — Тина говорила будничным тоном, вот только взгляд ее стал стеклянным, словно мыслями она была очень далеко от реальности. — Меня заставили выпить какой-то мутно-серый напиток, и я уснула. А когда проснулась, мне выдали маленькие белые таблетки, сказали пить их по утрам в течение месяца. Потом отправили обратно в замок. Вот и все. — То есть ты даже не помнишь, как именно это случилось?! Мозг отказывался принимать такую правду. — Мара, все происходит с помощью магии. Мужчины не принимают в этом… — она на мгновение запнулась и покраснела, — непосредственного участия. — И когда тебе надо будет вернуться в центр? О системе я знала всегда — Ба не скрывала правды, но при этом и в подробности не вдавалась. Осознание того, от чего меня уберегли, окатило ледяной водой. — За месяц до предполагаемой даты. — Тина говорила спокойно и чуть отстраненно. — Оставшееся время пробуду там, а потом, если повезет, стану кормилицей. Каждый год демоны выбирают нескольких женщин и оставляют их при центре. — Видя вопрос в моих глазах, она добавила: — Но даже если мне позволят остаться, я все равно не буду знать, какой ребенок мой. Их отбирают сразу же. — Великий, — выдохнула я. Что еще сказать? Что это чудовищно? Несправедливо? Но разве от этого порядок изменится? — Не грустите, мара. — Тина заколебалась, но все же протянула руку и положила на мои сжатые кулаки. — Таков порядок. Нас никто не обманывал, ничего не обещал. Я с рождения знала, что и как будет. Для меня это нормально. Все в порядке. Я подняла на нее глаза. Как она может такое говорить? Как это может считаться нормальным? — Я пойду, мара. Вижу, что расстроила вас. Простите, я не хотела. — Она поднялась с кресла. — Не печальтесь. Для вас Великий приготовил другую роль. Поклонившись, девушка вышла. Другую роль? Как только я надоем высшим, меня вышвырнут в систему, где я займу свое место. Но смогу ли я смириться и остаться такой же спокойной, как Тина? Получится ли у меня достойно принять свое предназначение? Не думаю. Каждая клеточка моего тела кричит о том, что это неправильно, что так не должно быть! На глаза навернулись слезы. Я не хочу жить согласно жизненному плану демонов. Только не так! Думаю, именно в этот момент я сделала выбор. Утром я проснулась рано, едва рассвело. Умылась, быстро оделась и выскользнула в коридор. Принятое решение придавало уверенности, и лишь на задворках сознания алой лентой тянулось беспокойство. Только я не собиралась поддаваться этому чувству. Мне надоело прятаться, словно трусливая мышь. Надоело оплакивать собственную участь. Я не хочу остаток дней провести в сожалениях, что так и не рискнула изменить… хоть что-нибудь. Это моя жизнь и мой выбор. Поймав пробегавшую по коридору рабыню, узнала, где найти Амарелию. К моему удивлению, демоница уже почти час работала в лаборатории. Это во сколько же она встала? До северного крыла я добралась быстро, нужную дверь тоже нашла без проблем. Уверенно толкнула ее и на мгновение замерла, вглядываясь. Перед моим взором предстал длинный коридор, слабо подсвеченный магическими кристаллами. Куда он вел, разглядеть не получалось — его «хвост» терялся за поворотом. Я ступила внутрь, сделала с десяток шагов и испуганно вздрогнула, когда дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась. Лишенный дополнительного притока света узкий ход стремительно погружался в плотный полумрак. Стало неуютно. Причем настолько, что в голову против воли закралась трусливая мысль отказаться от безумной затеи и не лезть на территорию высшей. Но я упрямо вздернула подбородок, стиснула кулаки и двинулась вперед. Дважды вильнув, коридор вывел меня к узкой каменной лестнице, по спирали убегающей вниз. Света кристаллов не хватало. Боясь оступиться, я вцепилась свободной рукой в холодную стену, другой придерживала платье. Вокруг было тихо. Только шорох туфель о ступени да мое частое дыхание нарушали царящую тишину. Идти приходилось медленно, внимательно глядя под ноги. Когда же спуск наконец закончился, я не сдержала полного облегчения выдоха. Добралась! Впереди, еле различимая в полумраке, виднелась массивная, укрепленная железом дверь. Дойдя до нее, я постучала. Выждала немного и, не получив ответа, потянула металлическое кольцо на себя. Потом осторожно ступила на территорию Амарелии. Почти все помещение занимали столы, каменные или деревянные. На некоторых стояли длинные шеренги пробирок и колб с разноцветными жидкостями. На других горели свечи, а в металлических чашах что-то тлело, поднимаясь в воздух тонкой вязью дыма. Вдоль одной из стен тянулись шкафы, заставленные книгами, банками и пузатыми бутылями из темного стекла. Лаборатория оказалась почти такой, как я и представляла. Не совпадало лишь количество демонов. В моем воображении Амарелия господствовала в своем царстве в одиночку. В реальности же в помещении находились две демоницы. Второй из них была Лунара. Юная высшая сидела на высоком стуле, подтянув одну коленку к груди, и, прищурившись, сверлила меня внимательным взглядом. — Ты разрешила своей игрушке сюда спускаться? — хмыкнув, спросила она. Сердце, и без того испуганно трепыхающееся в груди, забилось с удвоенной силой.