– В таком случае, возможно, ты знаешь что-то о его бывшем боссе – том самом, который стал бывшим незадолго до того, как Дорфина посадили? – Если ты о Ринзоне, то это знают все фабричные, – фыркнул Найлз. – Еще до того, как сесть, патлатый маркиз был не просто барыгой, а важным звеном в сети распространения. И то, что его посадили… Там довольно мутная история. Ринзон Райлот, по слухам, был в те времена одним из обитателей вершины пирамиды звездного взрыва. А некоторые говорят, что он являлся тем самым главой наркоимперии. Только вот узнали мы об этом уже после того, как его убрали. – Постой-постой, кто-то убрал самого главу империи? – прошептала я, от шока едва не растеряв всю свою серьезность и якобы опасность. – Этот мир суров, и если найдется тот, кто зубастее тебя, то да, он вполне может покуситься на твой трон на вершине вселенной, – презрительно хмыкнул Найлз. – Так вот, заключение Дорфина в «Звездный крест» было не наказанием за нарушение закона, на котором его поймали, а повышением. Потому что здесь патлатый маркиз стал одним из тех, кто заведует производством. За что на его счет капали просто бешеные деньжищи. Не помри он от побочных эффектов дури, которую принял, как идиот, и через пару-тройку лет вышел бы отсюда с тонной бабла, новыми документами и измененной внешностью. Продолжив жить уже на новом уровне этой пирамиды. Получил же он свое повышение благодаря тому, что, по слухам, очень серьезно сыграл на руку типу, скинувшему Ринзона с его трона. Причем расплатились с ним довольно быстро – не прошло и пары месяцев со смерти Ринзона, как Дорфина уже посадили сюда. В этот момент мне понадобилось все мое самообладание, чтобы просто не свалиться с ног. Черт. Получается, я нашла свой ответ на вопрос: «почему убили Арона?». Проклятье, да ведь он… буквально добрался до теневого властителя галактики. Более того, стал его жертвой в тот самый период, когда тот, вероятно чуя скорый конец, отчаянно сражался за свою жизнь и готов был на любые зверства, лишь бы удержаться и не пасть. Я знала, что мой брат был молодцом. Но даже предположить не могла, что ему почти удалось докопаться до самого дна зловонной ямы, на котором лежала правда. И не погибни он – эту правду вскоре узнала бы вся галактика. Только вот сейчас расклад изменился. И мне, похоже, придется еще порядком попотеть, чтобы узнать, кто же, все-таки, убил Арона, и жив ли до сих пор этот человек. Возможно, приказ о ликвидации отдавало новое руководство – просто потому, что мой брат знал слишком много, и если не докопался до них тоже, то был недалек от этого. Таким образом, моя основная цель оставалась неизменной: узнать то же, что узнал он; вычислить хозяина наркоимперии звездного взрыва. …Но мне было еще рано падать в обморок. Однозначно рано. Потому что оставался еще один важный для меня вопрос: – И последнее, что я хочу знать, касается Джена Лайрона, – проговорила я, наконец взяв себя в руки. – Что ты знаешь о его смерти? Только правду, и ничего, кроме правды, – предупредила я, похлопав ладонью по карману, где лежала фотография его дочери, которой я наглейшим образом блефовала. – Руководство тюрьмы, – шепотом ответил он. – Постой, надзиратели? – нахмурилась я. Не то, чтобы слова Шнейра внушили мне доверие, но… – Нет, не они, – покачал головой Найлз. – Именно те, кто напрямую связан с хозяином. Возможно, они сделали это по его приказу. Как до меня дошли слухи, это из-за того, что ты начала разнюхивать лишнее. Решили, что если оставить тебя без защитника, ты просто больше не найдешь времени на ненужные вопросы – вроде тех, о патлатом маркизе. – То есть… какие вопросы о патлатом маркизе? – опешила я. – Я ведь… – Те самые, которые ты задавала своей «подружке» Фрид, – фыркнул Найлз, в который раз выбивая землю из-под моих ног. – А знаешь, у тебя сейчас довольно забавный взгляд! – Ты хочешь сказать, что это Фрид сдала меня? – Поздравляю со столь уникальной смекалкой, – пробурчал мужчина. – Ее очень насторожило то, что ты спрашивала о патлатом маркизе. Причем как-то странно меняя темы разговора. Словно надеялась, что Фрид вовсе из ума выжила, и просто не вспомнит, о чем вы говорили. Только вот она помнила, и обо всем рассказала кому нужно. А там, в свою очередь, как я понял, и сообщили руководству. Они же, походу, и отдали приказ убрать короля «Звездного креста». – Проклятье… – выдохнула я, понимая, что каждую клеточку моего тела переполняет болезненная в своей остроте паника. – О боги, какой сюрприз! – слегка истерично хмыкнул Найлз. – Знаешь, а я ведь готов поспорить, что ее тогда драли в общем зале как раз в момент твоего прибытия не просто так. А чтобы ты, увидев столь яркую картину, запомнила ее. Фрид ведь та еще хитрая змеюка, способная на что угодно, лишь бы спасти и получше обустроить свою шкуру. Чего ты ожидала от больной бабы, которая ради денег грохнула нескольких детей из мажорных семеек? – Ради денег? – переспросила я. – Она ведь тебе какую-то другую сказку рассказывала? – расхохотался мужчина. – Тех детишек эта ненормальная стерва уложила только потому, что ей пообещали просто море бабла. Но она, увы, не сумела замести следы и попалась. – Вот черт, – прошипела я сквозь стиснутые зубы. А потом замерла, в который раз облившись холодным потом. И Найлз, похоже, прочитал мои мысли, потому что и сам побледнел. – Ей, ты, идиотка недоделанная, – проговорил он внезапно упавшим голосом. – Ты ведь вышла на меня, не расспрашивая снова эту тварь? ГЛАВА 6. Страсть на цепи Прежде чем уйти от Найлза незадолго до отбоя, я договорилась с ним, что завтра он тайком проведет меня на фабрику. При этом не попасться должна буду не только я, но и он – шастая там не в свою смену. На случай же, если его до этого уже уберут, акиранийец предусмотрительно рассказал мне в деталях, как отыскать вход в секретный коридор, ведущий к фабрике, куда в нем поворачивать и в каком направлении когда идти. Вдобавок, сообщил, в какое время на секретную тропу лучше не соваться, чтобы не встретиться с нежелательными прохожими. Таким образом, даже если до завтра Найлз не доживет, я смогу попытаться найти фабрику самостоятельно. За что, естественно, пообещала не трогать его дочь. Понимая, что завтра, вероятно, меня ждет момент истины, я сходила в душевую и направилась в свою камеру, чтобы хорошенько выспаться перед тяжелым днем. Вот только меня ждал неприятный сюрприз! – Шлюха, ко мне! – прозвучал строгий голос Альдена Шнейра, когда я уже завернула в коридор, ведущий к моей скромной обители. Замерев на миг, я сделала глубокий вдох и, не противясь, молча направилась к стоящему в нескольких метрах от меня надзирателю. Не обращая внимания на влажное после душа полотенце, все еще висящее на плече, мужчина пристегнул карабин к моему ошейнику и дернул за стальную цепь. Что ж, надеюсь после того, что произойдет этой ночью, я все еще буду способна на вылазку ради поиска фабрики! То, насколько спокойно и смиренно я приняла перспективу очередной ночи в покоях Шнейра, напугало меня саму. Да, я все еще испытывала этот сковывающий страх перед ним, однако теперь шла к нему навстречу, как к чему-то неизбежному. Что все так же неприемлемо, и с каждым разом все страшнее, но чему невозможно противостоять, потому остается лишь принять как данность. Как данность? Неужели я в самом деле принимаю как данность это унижение? Эту дрожь по всему телу? Эту боль? И отвратительное мне самой возбуждение, которое будит во мне жестокий, властный мужчина в черной форме с серебряным кантом? Капкан. Да, именно это слово лучше всего подходит для того, чтобы описать его покои. Большой, стальной медвежий капкан, который захлопывается резко, быстро и гулко, пробивая ногу до кости и не оставляя ни единого шанса на спасение. – Ты все еще одета? – холодно бросил Альден Шнейр, когда дверь этого «капкана» захлопнулась за нашими спинами. – Простите, мой господин, – безропотно пролепетала я и принялась раздеваться, складывая одежду, вместе с полотенцем, на уже привычное место у ножки стола. При этом прекрасно понимая, что вздумай я раздеться без его приказа, и он бы снова ударил меня своим контурным хлыстом. – Я подумаю над этим, – самодовольно заявил Шнейр и, дернув за цепь, привлек меня к себе. Несколько секунд я так и стояла неподвижно, ощущая обнаженной кожей каждую складку его грубой формы, а губами – свежее дыхание мужчины, нависающего надо мной грозовой тучей, угрожающей вот-вот покарать меня крупным градом. А потом он схватил меня за волосы, наклонил и положил животом на холодную стальную столешницу! Мои ноги едва доставали до пола, отчего мне пришлось встать на цыпочки. – Надеюсь, ты не настолько дура, чтобы дергаться? – хмыкнул надзиратель, вдавливая мою щеку в грубую сталь. И я не дергалась. Лишь тяжело дышала, судорожно сжимая кулаки, когда его палец в кожаной перчатке (к счастью, на этот раз чем-то смазанный) снова проник в мой анус. – Расслабься, шлюха, иначе будет больнее, – прошептал Шнейр, склонившись над моим ухом лишь на пару секунд. А после – добавив в меня сразу два пальца! – Вот так. Ты делаешь успехи, – холодно проговорил он, растягивая мое тело. – Знаешь, я вот думаю… может ты хочешь, чтобы я засунул туда кулак? – ядовито прошептал надзиратель, добавляя четвертый палец. И в этот момент мне захотелось отчаянно закричать: «Нет!». …только вот… только вот… я же не имела права закричать, даже прошептать это. Все вопросы, что задавал этот мужчина, были исключительно риторическими. – Да, мой господин, – глотая слезы легкой боли и унижения, прошептала я. – Даже не знаю, удовлетворять ли мне желания какой-то шлюхи, – с издевкой протянул он, двигая своими пальцами внутри моего тела – легко и непринужденно, постепенно растягивая мышцы. – Уверен, это было бы забавно… но я, все же, не буду потакать просьбам мусора вроде тебя, – ухмыльнулся Шнейр, резко высунув из меня руку. Обойдя стол, мужчина демонстративно стянул с руки кожаную перчатку, которой только что орудовал внутри меня. Двумя пальцами он занес ее над моим все еще лежащем щекой на столе лицом. После чего разжал их, позволяя грязной перчатке упасть на мою щеку. Я же прекрасно понимала, что у меня нет права пошевелиться, убрать эту перчатку, и уж тем более – засунуть ее в глотку этому подонку! Около минуты ушло у Альдена Шнейра на то, чтобы достать из ящика новую перчатку и натянуть ее на свою руку, казавшуюся без нее какой-то неправильной, противоестественной. Медленно разжимая и сжимая пальцы, словно ощущая слияние с черной кожей, мужчина некоторое время не обращал на меня внимания, прежде чем его взгляд снова устремился на мое тело. Шаги его сапог по полу звучали в голове гулким эхом, когда он подошел ко мне и схватил за волосы. Еще шаг – и мужчина плюхнулся на диван, заставляя меня упасть рядом с ним на колени. Лишь тогда его пятерня отпустила меня и он, расставив ноги, посмотрел на меня сверху вниз. – Расстегни мои штаны и достань член, – спокойно приказал он, похоже, с удовольствием отмечая то, как изменилось мое лицо. В глубине души я надеялась, что он продолжит играть со мной в свои старые садистские игры, и не станет подвергать меня хотя бы прямому сексуальному насилию. Однако и эти мечты, конечно же, были слишком наивными с моей стороны. И мне ничего не оставалось, кроме как закусить губу, подавшись ему навстречу. Бляха черного кожаного ремня была холодной. Как и этот стол. Как и его глаза, голос, сама сущность Альдена Шнейра. А еще она очень громко звякнула, когда я расстегивала ее… или мне это просто показалось из-за того, что все мое обнаженное тело было напряжено из-за близости мужчины, развалившегося передо мной на красном кожаном диване? Тяжело дыша и ощущая легкое головокружение, я расстегнула черную пуговицу и потянула вниз маленькую молнию, разрезавшую воздух характерным тонким звуком. Я уже видела, как этот мужчина раздевается, потому белоснежное нижнее белье не стало для меня сюрпризом. Только вот теперь, будучи так близко, я ощущала исходивший от него мужской запах – тонкий, но очень крепкий. И такой пьянящий, черт возьми! Оттянув трусы, я осторожно извлекла из них поразительно твердый член, о котором старалась не думать с того дня, как этот мужчина впервые разделся передо мной, не удостаивая никаким вниманием мое присутствие. Сейчас же он был так близко, что я могла разглядеть каждую вену на широком, длинном стволе. – Ты ведь любишь члены, шлюха? – ухмыльнулся Шнейр и, медленно взяв свой орган в руку, второй схватил меня за волосы, и мне показалось, что сейчас он насадит на него мой рот. Но вместо этого надзиратель лишь притянул мое лицо поближе к своему паху, чтобы напряженно провести головкой внушительного естества по моим дрожащим губам. – Отвечай, тебе нравятся члены? – Я… не… – И не вздумай лгать, за это тебя будет ждать наказание, – жестко предупредил мужчина, ударив членом по моему рту. И черт, черт, черт! Как это могло случиться? Почему сейчас я ощутила, как влага, выделяющаяся меж моих ног, начала понемногу стекать по бедрам?! Неужели подобное, с этим ублюдком, могло меня возбудить, да еще и так сильно? – Повторяю свой вопрос, шлюха, – прошептал Шнейр, глядя мне в глаза своим безумным холодным взглядом. – Тебе нравятся члены? – Да, мой господин. – Ну конечно. Кто бы сомневался, что такая потаскуха обожает члены, – самодовольно кивнул надзиратель, отпуская волосы, и проводя освободившейся рукой по моей щеке, прежде чем грубо схватить за скулы! – А мой член тебе нравится, шлюха? – Да, мой господин, – сдавлено прошептала я… в ужасе осознавая, что не вру. А еще – что он понял: это правда. – Тогда поработай над ним своими грязными ручонками, – отчеканил главный надзиратель. И я, уже мало что соображая, принялась исполнять его приказ. Голову словно заволок дурман, который лишь становился гуще от запаха Альдена Шнейра, усиливающегося с каждым движением моей смазанной слюною руки. Обхватить полностью эту толщину пальцами моей миниатюрной ручки было практически невозможно, и все же, я не сбавляла темп. А еще – не сводила взгляд с влажного, слегка розоватого органа, который манил меня, гипнотизировал, покорял вместе со взглядом мужчины на его фоне. Вверх-вниз, сжимая, наращивая темп, несмотря на то, что рука начала болеть. Хоть за время, проведенное в «Звездном кресте», моя кожа и загрубела, я все равно остро чувствовала малейший рельеф мужского естества, с каждой секундой ощущая голод. Страшный, непреодолимый голод… который можно было удовлетворить лишь одним способом. Словно сорвавшись с цепи (той самой, что все еще была пристегнута к ошейнику на моей шее), я резко потянулась к паху Альдена Шнейра и вобрала его член в свой рот – так глубоко, как только смогла. И… ох черт, черт. Этот вкус просто лишал рассудка. Он был прекраснее всего, что я когда-либо пробовала в своей жизни! Невероятный, божественный вкус, который хотелось ощущать снова и снова: ярче, сильнее, глубже. В меня будто вселился дьявол. Раз за разом двигая головой, я вбирала в себя плоть мужчины в черной форме, а после выпускала ее изо рта, оставляя внутри лишь головку. Чтобы миг спустя снова позволить ему заполнить свой ротик, который был без ума от столь восхитительного лакомства! Настолько без ума, что на моих глазах снова выступили слезы, но на этот раз – от невыносимого восторга! И когда из члена главного надзирателя брызнула мощная струя теплой спермы, я принялась с наслаждением глотать ее, облизывать каждую каплю, вытекшую изо рта. А с особенным наслаждением – слизывать пролившееся семя с паха Альдена Шнейра, и черных штанов его грубой формы. Ощущая, что сейчас разорвусь на части вместе с моим сердцем, я смотрела на главного надзирателя безумно блестящими глазами. И просто сходила с ума от этого жесткого, резкого холода, с которым его беспощадные серые глаза смотрели на меня. А член, извергнувший сперму в мой рот, еще не успел полностью опасть, когда начал затвердевать вновь. Звездный взрыв, говорите? Звездный взрыв? Да я готова была рассмеяться в лицо первому попавшемуся идиоту, который скажет, будто этот наркотик может даровать величайшее во вселенной наслаждение. Потому что, каким бы оно ни было, но уж точно не может идти ни в какое сравнение с тем кайфом, который ощущала я, отсосав у Альдена Шнейра! Его рука в новенькой кожаной перчатке медленно поднялась и потянулась к моему лицу, чтобы жестким движением вытереть свою сперму с моих губ. А миг спустя я, резко вскочив, оседлала мужчину в черной форме с серебряным кантом. Его огромная плоть проскользнула в меня поразительно легко… хотя, что здесь такого поразительного – с тем, как я намокла за эти минуты? Протяжно застонав, я запрокинула голову, обвив его шею руками, и случайно сбросив с черноволосой головы фуражку со стальной эмблемой «Звездного креста». Прижимаясь к грубой ткани своим телом, ощущая на обнаженной груди горячее дыхание, я принялась неистово, жадно двигать бедрами, чувствуя в своем теле самый желанный во вселенной член. Это был экстаз на грани обморока, безграничный восторг, пик порочного наслаждения, с которым я сама насаживала себя на мужчину, заставляющего меня трепетать от страха и кричать от удовольствия. А самым прекрасным было то, что это будет продолжаться долго, очень долго. Ведь я, хитрая дрянь, сначала поработала ротиком, и теперь, прежде чем он кончит во второй раз, сумею всласть нарезвиться! И не важно, что после того, как семя Альдена Шнейра изольется в мое тело, он наверняка выпорет меня своим хлыстом, поставив раком у холодного стального стола. Не важно, что я буду спать этой ночью не на одной кровати с ним, а на коврике на полу, у его ног. Сейчас во мне бушевала похоть, которую все эти мысли лишь разжигали!