– Теперь вылезай на стол. Но сегодня становись на четвереньки вдоль края, чтобы твоя задница была на углу, – скомандовал Шнейр, похлопывая хлыстом по своей ладони – очевидно, в предвкушении чего-то. Напряженно втягивая в легкие свежий, слегка прохладный воздух, я выполнила его приказ, в ужасе ожидая, что же будет дальше. И больше всего во вселенной боясь узнать ответ. Я готова была поклясться, что он не ухмылялся, сохраняя свое холодное выражение лица. То удовольствие, что он сейчас испытывал, не роднилось с улыбкой, пусть даже жестокой и самодовольной. Альден Шнейр упивался своей садистской властью, когда его палец, затянутый в черную кожу перчатки, скользнул в мой рот, жестко касаясь моих зубов, языка и неба. После чего, влажный от слюны, покинул мое тело… чтобы несколько секунд спустя проникнуть в него, но уже с другой стороны. От неожиданных, странных ощущений я резко выдохнула, едва не дернувшись в попытке вырваться. Подобного со мной еще не делали, никогда. И теперь, когда увлажненный слюной палец в кожаной перчатке осторожно растягивал мой анус, я оказалась во власти самой настоящей паники. – Надо же, не похоже, чтобы твоя задница была разработана должным образом, – проговорил Шнейр, глубже просовывая палец, от чего на моих глазах выступили слезы не только унижения, но и боли от ощущения грубой черной кожи. – Неужели тебя, нежный цветочек, драли только в одну дырку? Если, конечно, не считать твой слишком болтливый ротик? Отвечай, шлюха, – процедил надзиратель, добавляя второй палец. – Да, мой господин, – всхлипнула я, кусая губы. – Признаюсь, для меня это сюрприз, – презрительно бросил мужчина, напряженно двигая средним и указательным пальцами внутри моего тела. – У такой шлюхи я ожидал увидеть отверстия, раздолбленные настолько, что в них может свободно пролететь звездолет. Как так случилось, что ни один из тех мужиков, которые драли тебя, не захотели зайти сзади, а, шлюха? – Их было всего двое! – прошипела я, то ли от гнева, то ли просто от боли. – Причем второй брал меня только дважды, а первый!.. – выдохнула я и осеклась. – Ну же, давай, продолжай, – коварно ухмыльнулся надзиратель, резко вытащив пальцы. И, вытерев их об мою кожу, склонился над самим ухом, чтобы горячо прошептать: – Расскажи, как твой брат впервые тебя трахнул. Что? От неожиданности моя голова пошла кругом, и мне показалось, что прямо сейчас я упаду в обморок, свалившись с этого стола. Однако грудь Альдена Шнейра, стоявшего вплотную, уберегла меня от этой участи… вместе с тем обрекая на нечто похуже. – Откуда я знаю об этом? – проговорил мужчина, проводя хлыстом вниз по моему животу, прежде чем замереть меж ног, прижимая клитор. – Поверь, шлюха, о тебе здесь известно даже больше, чем ты можешь себе представить. Так что начинай свой увлекательный рассказ. Ради этого я даже позволяю тебе говорить, – хмыкнул он, шлепнув хлыстом по моему бедру. – Когда это случилось впервые? – Летом… в августе. Мне тогда было восемнадцать, – отстраненно проговорила я, пялясь в столешницу и не в силах отделаться от чувства, словно этот чертов стол ходит подо мной ходуном. – И каким же образом член Арона Астрона порвал твою плеву? – настойчиво поинтересовался Шнейр, распуская мою косу – виток за витком, чтобы огненно-рыжие пряди рассыпались, спадая с плеч и щекоча мне лицо. – Я тогда встречалась с парнем. И Арон… как я поняла, он прочитал мою личную переписку, и понял, что я собираюсь переспать с ним. Тогда мне этого действительно хотелось, но не потому, что влюбилась в того парня по уши, и все такое. Просто мне казалось, что чем быстрее я сделаю это с кем-то, тем лучше. Только через время, копаясь в себе, я поняла, что уже тогда причиной моего желания поскорее лишиться девственности был Арон. Хоть раньше он не подавал никаких поводов для беспокойства, я все равно ощущала это – исходившую от него неуловимую энергетику, которая была направлена на меня. И мне казалось, что если я заведу сексуальные отношения с обычным парнем, все наладиться, а тот страх исчезнет. – Но этого так и не произошло, – констатировал Шнейр, проникая пальцами в мои волосы. И кожа перчаток, больно цепляясь, оттягивала волосинки, причиняя точечную, резкую боль. – Да. Я собиралась пойти вечером к Зейку домой – он жил один. Моих родителей не было, они отправились на ужин к своим друзьям и предупредили, что вернуться поздно. Приняв душ, я надела сексуальное белье, которое приобрела накануне, и спрятала его под красивым легким платьем. Сделала простенькую прическу – обыкновенную мальвину. И макияж. А когда уже вышла из комнаты и направилась к двери квартиры, ощутила руку Арона, сомкнувшуюся на моем запястье. «Ты никуда сегодня не пойдешь», – заявил он, и резко потащил меня в свою комнату. На подсознательно уровне я уже все понимала. Понимала, почему он сделал это, и что собирается делать дальше. Но мозг все равно не мог допустить такой мысли. Даже тогда, когда Арон прижал меня к стенке и принялся жадно целовать. «Я никому не позволю прикасаться к тебе, усекла?», – прошипел брат и швырнул меня на свою кровать. Я хотела завизжать, но не получилось, из горла вырвался лишь сдавленный хрип. А после брат навис надо мной, прижимая своим телом к матрасу, и приник губами к шее. Каждый мускул его тела пульсировал, подминая меня под него. В то время как я ощутила возбуждение, которое только усиливалось от ощущения его члена, затвердевшего в штанах, и прижимающегося ко мне сквозь бежевый шелк. Жадно целуя, Арон расстегнул мое платье и довольно блеснул глазами, увидев спрятанное бод ним белье. «И ты думала, что эту прелесть достоин увидеть кто-то, кроме меня?», – горячо прошептал он над моим затянутым в кружево бюстгальтера соском. В то время как пальцы уже проникли под невесомое белье, нежно лаская меня меж ног. «Арон, отпусти меня», – сдавленно прошептала я. Но в ответ услышала лишь: «Нет, не отпущу, даже не надейся». После чего брат, подцепив пальцами трусики, стянул их с меня – медленно, смакуя. На несколько секунд он отстранился от меня, но я понимала по его взгляду, что это ничуть не значило, будто Арон передумал и решил отпустить меня. Он просто…. Словно любовался мной. Рассматривал меня растрепанную, беспомощную, с размазанной помадой. И дрожащую от возбуждения. А потом снял с себя футболку, демонстрируя свой тренированный в полицейской академии торс. «Я закричу, слышишь?! Позову на помощь… да пусть даже соседи полицию вызовут!», – всхлипнула я, когда щелкнула застежка его ремня. «Не закричишь», – самоуверенно сообщил брат, снимая штаны. И сделал шаг ко мне. Разведя мои ноги, он уперся в меня своим членом, принявшись тереться им о мою увлажнившуюся плоть. «Ты не закричишь, потому что сама хочешь этого. Уже давно. Потому что ты моя», – прошептал Арон и легко, одним движением, проскользнул в меня, разрывая плеву. Крови было не много. И боли я почти не ощутила. Зато криков сдержать, все же, не смогла. Возбужденных, похотливых криков, заполнявших мою глотку с каждым движением Арона. Почти забыв о том, что он – мой родной брат, я словно выплеснула все то, что подсознание сковывало во мне последние годы, с самого наступления полового созревания. Да, почти. Именно почти. О том, что меня берет собственный брат, я забыла не до конца. И та маленькая часть моего сознания, что помнила об этом, лишь предательски подогревала, подбрасывая в пламя страсти тонны взрывчатки-адреналина! Возможно, именно поэтому я стала одной из тех немногих девственниц, которым повезло испытать оргазм во время первого секса. У Арона, безусловно, уже был немалый опыт – раньше я видела его с девушками (что меня, безусловно, раздражало на подсознательном уровне). Да и вел он себя явно как мужчина, хорошо знающий, как обращаться с женским телом. И когда брат ощутил, что я кончила, то и сам расслабился, изливая в меня свои соки. Не знаю, был ли он в курсе того, что я, готовясь переспать с Зейком, уже начала пить противозачаточное, или же просто решил рискнуть, пощекотать нервы – залетит ли от него его маленькая сестренка? После того, как Арон вышел из меня, я осталась лежать на его постели. Он же лег рядом, укрыв меня… но не целовал, и не обнимал. Просто лежал, водя кончиком пальца по груди, все еще обрамленной кружевным бюстгальтером. А я понимала, что он сделает это со мной еще не раз. Далеко не раз. Потому что я сама буду ему это позволять. И я позволяла. В тот же вечер Зейк получил от меня короткое сообщение о том, что больше мы с ним не увидимся, и что ему, для собственного блага, лучше не появляться возле моего дома. После чего заблокировала его везде, где он мог мне позвонить или написать. Родители, естественно, ничего не знали о том, чем мы с Ароном занимаемся, оставаясь дома одни. Он не спрашивал моего разрешения, просто брал меня, когда хотел, и когда была возможность… а несколько раз даже решал пощекотать нам нервы, и тихонько делал это со мной, когда родители были дома. Один раз мы чуть было не попались, но пронесло. Во время учебы в университете я съехала от родителей и поселилась в съемной квартире. В одном доме и на одном этаже с Ароном. Так что хоть фактически мы и жили раздельно, но почти все время вне учебы и работы проводили вместе. До самой его смерти. Конечно, будь это какой-нибудь душещипательный сериал, который крутят по каналам для домохозяек, и мы с Ароном обязательно оказались бы сводными! Но, увы, реальная жизнь зачастую более сурова, и таких подарков не делает. Я почти уверена, что кроме меня, он спал и с другими женщинами. Тем не менее, я не допускала возможности самой отдаться кому-нибудь другому, даже на одну ночь. Брат слишком успешно привязал меня к себе, став смыслом моей жизни… – И даже теперь, когда этот любитель младших сестричек сгорел в крематории, продолжает этим самым смыслом жизни оставаться? – ядовито поинтересовался Альден Шнейр, потянув за мои волосы так, чтобы слегка запрокинуть мою голову и заглянуть мне в глаза. Во влажные темно-карие глаза, которые трепетали от страха, стыда и унижения. – Хочешь, я открою тебе один секрет? Шлюху определяет не то, сколько мужчин побывало в ней. Главный червячок находится вот здесь, в сознании, – проговорил надзиратель, постучав костяшкой указательного пальца по моему лбу. – Через тебя может хоть трижды пройти весь «Звездный крест», это ничего не значит. И в то же время, ты становишься полноправной шлюхой, трахнувшись со всего одним мужчиной, если этот мужчина – твой родной брат. «Но ведь он же изнасиловал меня!», – начнешь кудахтать ты. Да, изнасиловал. В первый раз. Во время которого ты вначале не шибко сопротивлялась, а потом и вовсе ловила кайф настолько, что обкончалась. Более того, после ты не стала просить ни у кого помощи, не обращалась даже в анонимные горячие линии. Просто продолжила трахаться со своим старшим братом, словно так и надо! Радостно приняла факт своего стокгольмского синдрома и позволила ему полностью контролировать твою дальнейшую жизнь. Стала зависима от него – как те наркоманы становятся зависимыми от хваленого звездного взрыва. И когда поняла, что твой наркотик исчез навсегда, ощутила самую безумную ломку! Тебе было уже на все наплевать, мир померк – новой дозы не будет, теперь хоть потоп… так затоплю того, кто эту наркоту у меня отнял! И понеслись веселые приключения шлюхи, тронувшейся умом после долгих лет занимательного инцеста. А знаешь что? Меня это даже забавляет, – неожиданно ухмыльнулся Шнейр и резко толкнул меня, повалив боком на холодную столешницу. – Сейчас ты отчаянно пытаешься изобразить сильную и независимую личность, которая уважает себя, ненавидит злобного надзирателя, унижающего ее, и обязательно-обязательно отомстит ему за то, что тот пытается ее сломать. Только у меня для тебя плохие новости: ты уже сломана, шлюха, – холодно проговорил он, прижав кончик хлыста к моему горлу. – До меня тебя уже полностью сломал твой старший брат, сделав своей послушной и безнадежно, слепо преданной псиной. Так что теперь тебе просто придется принять другого хозяина: меня, – выдохнул Альден Шнейр с сантиметре от моих губ. И его свежее дыхание, сквозь оболочку ментола, для одной меня пахло крепким запахом тлена. ГЛАВА 5. Закрытая тропа Все же, как источник информации, овощ вроде Фрид была бесценна. Ведая местные порядки и неписанные законы, зная лично или по слухам всех мало-мальски важных заключенных, она просто предоставляла нужные мне сведения, и не особо заморачивалась на счет того, зачем мне это вообще надо. Похоже, для нее все это было лишь пустой болтовней, которая забивала время между сном, кормежками и изнасилованиями. Больше ничем Фрид заниматься попросту не хотела. Даже не ходила в спортзал, который посещали многие обитатели «Звездного креста». Потому выпытав у этой женщины имя и камеру мелкого барыги звездным взрывом, я лишь продолжила болтать с ней о всякой чепухе до самого отбоя. А через два дня направилась на первую разведку к заветной камере, чтобы воочию увидеть того самого Найлза. Который оказался заурядным коренным жителем планеты Акирания – без единой волосинки на теле, с глазами на усиках, тянущихся от макушки. Ио слегка сплюснутым широким телом и резиновой на вид кожей, которая со спины была темно-серого цвета, а спереди – бледно-желтого. Акиранийцев здесь сидело не так уж и много, так что этого типа я теперь наверняка, приметив в толпе, не потеряю. После того я начала следить за Найлзом, чтобы подловить момент, когда он пойдет на свою смену. При этом искренне надеясь, что о моих попытках никто в самом деле не догадывается, и мне не перекроют кислород – нагло и цинично. «Поверь, шлюха, о тебе здесь известно даже больше, чем ты можешь себе представить». Эти слова Альдена Шнейра не шли у меня из головы. В «Звездном кресте» не только знали о том, кто я. Не только поняли, почему я здесь оказалась. Но еще и располагали личной информацией, которая до того дня казалась мне секретом, не ведомым никому, кроме меня и Арона. Так значит… получается, еще до того, как убить его, они следили за ним, и узнали о наших истинных отношениях? В таком случае, мне остается только дивиться тому, что мне тоже не устроили тогда расправу – так же, как семье его напарника. Впрочем, конечно, я была наивной дурой, если считала, что этот мой финт останется незамеченным с их стороны! Они ведь убили того, кто подобрался к ним непозволительно близко. И естественно, что когда в принадлежащую им тюрьму угодила родная сестра и, по совместительству, любовница этого самого человека… не так уж и трудно было сложить два плюс два. А то, что я изначально не подумала о том, что дела обстоят подобным образом, лишь доказывает: я – ослепленная местью дура, которая в режиме берсерка сделала слишком много опрометчивых шагов. И, как результат, угодила в ловушку, которую сама же помогла для себя устроить! Только вот теперь жалеть себя поздно. Я должна доиграть до конца, причем полностью осознавая, что расклад не в мою пользу. Потому что спускать этим тварям смерть Арона я никоим образом не собиралась. Даже теперь. Следующие два дня я наблюдала за Найлзом – тайком, из тени. Увы, все мои труды, оказались напрасны, потому что этот тип ускользнул от меня! Каким-то мистическим образом исчез из поля зрения на целый день, а появился лишь перед самым отбоем. После чего к нему, как ни странно, повалила целая толпа заключенных с явными признаками ломки. Сомнений не оставалось: сегодня он отработал свою смену на злополучной фабрике (если, конечно, это не миф, и источник наркотика не был другим). Вывод напрашивался не особо утешительный: так просто подловить тех, кто собрался на смену, не выйдет. Они слишком осторожны, и вероятно знают какие-то лазейки, позволяющие ускользнуть от взглядом остальных заключенных, чтобы потом так же внезапно появиться. А значит, тайком проследить за ними, чтобы узнать «тропинку» к фабрике, не выйдет. В таком случае, оставалось одно: играть в открытую. Для чего мне, естественно, нужен был козырь. То, что Фрид ничего не знала о личности Найлза за пределами тюрьмы, меня даже не удивило. Так что я решила пойти другим, более надежным путем. А именно – напомнить Трид, что за ней как бы числится должок! Воспользовавшись своим правом, я отправила ей послание, чтобы вышла со мной на связь. После чего, дождавшись звонка от моего незадачливого адвоката, намеками сообщила, чего от нее хочу. Мой запрос был удовлетворен через два дня – благо подруга если действовала, то действовала оперативно. Воспользовавшись своими связями, она организовала мне приватное бумажное письмо от родителей, в котором, кроме самого письма, так же лежала единственная фотография – исходя из текста письма, якобы младшая сестра моей старой школьной подруги, которая любила играть со мной. Благо, за свою молодость мы с родителями часто переезжали, и в парочке классов, где мне пришлось учиться, кажется, в самом деле были акиранийки, потому на беглом досмотре письмо вряд ли вызвало подозрения. И теперь у меня появился просто волшебный козырь: фотография единственной дочери Найлза. Сделанная знакомым Трид, когда девочка шла со школы. И заполучив ее, я не стала более медлить. Дождавшись того самого часа между вечерней кормежкой и отбоем, когда жизнь в «Звездном кресте» протекала вяло и относительно спокойно, я прокралась к его камере. Благо, акиранийец оказался один – его сосед, как я поняла, все еще не вернулся из спортзала. Не дожидаясь стандартных фраз вроде: «Что здесь могло понадобиться шавке главного надзирателя?», – я перешла сразу к делу. А именно – показала Найлзу фотографию его дочери. – Она такая милая девочка. Будет жаль, если с ней что-нибудь случится, правда? – подло ухмыляясь, проговорила я. Про себя надеясь, что меня не размажут на месте. Посему сразу же добавила, пока папаша не вышел из ступора: – Кстати, для справки. Если я не выйду на связь в условленное время, ее мать сначала не дождется девочку со школы, а после получит ее по кусочкам, посылками, в отдельных коробочках. Надеюсь, этот момент ясен? – Чего ты хочешь? – сипло прошептал мужчина, неожиданно впав в то самое состояние, когда отчаяние полностью подавляет гнев, превращая собеседника в истекающую кровью марионетку. – Не так уж и много, – холодно заявила я, пряча фотографию в карман штанов. – Всего лишь чтобы ты ответил на несколько моих вопросов… и провел меня в то место, где вы работали вместе с нынче покойным патлатым маркизом. – Ты рехнулась, – выдохнул Найлз, не глядя мне в глаза, просто сверля взглядом пол. – Возможно. Но ты ведь не станешь жертвовать своей дочерью, только чтобы раззадорить мое безумие, правда? – Если нас поймают и убьют… ей ведь ничего не сделают? – прошептал акиранийец дрожащими губами. – Будь уверен. Но только в том случае, если вместе с моим исчезновением, так же появится информация о твоей кончине. В противном случае… – Тогда хорошо, – коротко сплюнул мужчина. – Вот и договорились. – Но ведь это не все, так? – Правильно, – кивнула я, поймав взгляд Найлза, и с удовольствием отметив, что он сразу же его отвел. Конечно же, не все. Меня интересовало еще, как минимум, два вопроса, на которые этот мужчина мог знать ответ. И один из них вертелся вокруг последних слов Дорфина, начавшего было перед своей смертью что-то бормотать. Про своего бывшего босса – из того, что он так же сообщал Арону во время их встречи. – Ты ведь контактировал с патлатым маркизом, верно? Да-да, я понимаю, что вас там на фабрике не три рыла. И все же, о такой видной личности, связанной с тобой общим делом, ты знал немного больше, чем рядовые заключенные, даже не ведающие о тайной фабрике? – Было дело, – кивнул мужчина, похоже, решив, что юлить себе дороже.