Подполковник Радхаван стоял на крыльце вместе с доктором Гопалом, который громко требовал внимания к своим проблемам. – Собеседник видит, что подполковник Радхаван не хочет искать! Собеседник не удивится, если аппарат, созданный талантом погибшего руководителя, похищен преступниками из Союза Северного Полушария! Что же это за таинственный аппарат? Даже если профессор Чандра сотрудничал с рейдерами, аппарат был его официальной работой, на которую возлагали надежды, и которая была нужна для какого-то исследования. Но какого? Может быть, это исследование нужно было и рейдерам? Я остановился на крыльце, сделав вид, что у меня нет сил идти. Подгорецкий заботливо остановился рядом, моя симуляция его вполне устраивала. – Если доктор наук Санджай Гопал хочет иметь аппарат, пусть в конце концов соберет его заново! – отвечал подполковник. Доктор наук так и подпрыгнул на крыльце. – Собеседник подполковника не будет унижать свое достоинство спором с тем, кто ничего не понимает в науке! Профессор Чандра не запатентовал свое изобретение и не собрал полного комплекта чертежей! Воссоздать аппарат невозможно! Но если предпринять усилия по возвращению Федерации Каутилья старого модуля экспедиции «Сатья-Лока-2» и участка леса вокруг него, можно предпринять настоящие поиски пропавшего аппарата! Кажется, он не сомневается, что аппарат спрятан именно рядом со старым модулем. Я тоже был в этом уверен, но я видел миражные записи, сделанные Ниной, а он? Опираясь на Подгорецкого, я попытался выпрямиться, но он немедленно свалил меня возле открытой двери в коридор. «Тихо! А то светишься как опознавательный маяк!» – ударила по моему сознанию его мысль. Я несколько раз вздохнул, чтобы успокоиться, а Подгорецкий принялся успокаивать доктора Гопала, попутно, прислушиваясь к его мыслям. – Доктор, не принимайте это близко к сердцу! Ну дался вам этот модуль пыльный! У вас свой есть, куда лучше! А поискать, конечно, можно, но вам легче, наверное, восстановить чертежи и запатентовать! Вы же все прекрасно восстановите, у вас такой богатый опыт, вся жизнь в науке! Откровенная лесть вывела профессора из себя. – Слова господина консультанта нелепы! Что он понимает в науке, не имея Галактической научной степени! – Ну что вы, доктор Гопал, глядите на меня, как окулум на фламбойяна! – болтал Подгорецкий. – Есть у меня Галактическая кандидатская, два стандартных года как защитил диссертацию! – У собеседника ученая степень? – Ну конечно, доктор Гопал! И не пытайтесь меня проглотить, как гладенец мозговика! На Вите я еще и докторскую диссертацию напишу! Гопал сделал шаг к биополевику, готовый если не проглотить, то сейчас же побить его самым простонародным способом, но Радхаван, грозно шевеля усами, встал между ними. – Прекратить скандал! Кто хочет заниматься наукой, должен ей и заниматься, а не устраивать драку! Довольный Подгорецкий подхватил меня и потащил в медпункт. Кажется, он не случайно разозлил доктора наук, и теперь обдумывал что-то полезное, услышанное в его мыслях. На крыльце затопали и зашумели, Подгорецкий оттолкнул меня к стене. Двое каутильских охранников бегом внесли в коридор рядового Ананда, убитого двойником-Гонтой. Парень уже не дышал, но после его гибели прошло совсем немного времени, и медицинский робот вполне мог восстановить работу мозга. Подгорецкий похлопал себя по карману, проверяя, на месте ли обрывок поддельного экзоскелета Мануэлы. «От твоей подделки ничего отрезать не буду, а этот лоскут посмотрю, что с ним можно сделать», – мысленно объяснил он. Я слушал рассеянно – пустяковая рана болела так, что не давала думать ни о чем больше, к тому же голова у двойника кружилась от голода точно так же, как у обычного человека. – Пока постового лечат на основном роботе, подключу тебя к резервному, – громко сказал он вслух, направляясь следом за бойцами. Радхаван и Гопал скрылись в другом конце коридора, за дверью пультовой. В медпункте, который по оборудованию и удобству мог сравниться только с больницей Григорьева на Дубле, я взобрался на морфоместо. Зуд от соседства с электрооборудованием усилился, но я уже начал к нему привыкать. Гибкие складки теплого пластика немедленно обхватили меня и стянули с плеч поддельный экзоскелет. Регдондитовый рулон покатился по полу, чип выпал на морфоместо. Подгорецкий подхватил рулон, а я – чип. – Это что за свиток доисторический? На каких раскопках добыл? – спросил он, раскручивая регдондит. – Нашел около старого модуля. – Подойдет! Мы всеядные, все берем, ничем не побрезгуем! – Подгорецкий быстро отрезал ножом кусок обшивки и спрятал в карман вместе с клочком поддельного «Берсерка». Я не пытался ему мешать – просто не знал, нужно ли мне хранить регдондит в целости, а сил совсем не осталось. И может быть, хоть Подгорецкий узнает что-то об этом куске? Подгорецкий, взяв мой поддельный экзоскелет, отнес его на стол в углу и принялся поворачивать под камерой медицинского анализатора. Рядом он положил кусок, оторванный от подделки двойника-Мануэлы. – Да не молчи ты, эрзац-продукт, давай отвечай, что же я из тебя данные тащу, как клещами! Терпенье и труд все перетрут … – приговаривал он себе под нос, крутя мой экзоскелет. – Посмотрим, что тут у тебя… Ага! Тому везет, кто сам везет, однако не сегодня… Робот начал мыть меня прямо на морфоместе из синего гибкого шланга, я зажал в кулаке чип и локатор. Приборы были водостойкие, но вода могла унести их в канализацию. – Дай на минутку! – Подгорецкий подвел к моему кулаку анализатор медицинского робота. Все данные были самые обыкновенные, это мне и самому было видно на его экране. Потом, не говоря ни слова, биополевик сунул мне в руку маленький пакет от регенератора со шнурком, я спрятал в него чип и локатор. Потом робот под его руководством закрепил на мне этот пакет вместе с пакетом регенератора для раны на шее, заправил под кожу пару игл, подвел синтезированный кровеконцентрат, и лечение пошло своим порядком. За следующие полчаса я пришел в себя, в основном заживил рану и при участии биополевика уничтожил пересоленный и осыпанный острейшими специями обед, приготовленный на пятерых охранников. За это время Подгорецкий, продолжая болтать ерунду, успел мысленно вытащить из меня все мои намерения относительно энергостанции заодно с моими предположениями о роли стикской разведки во всей истории. Когда он во всем этом разобрался, сразу замолчал стал очень серьезен. «Хочешь верь, хочешь не верь, но я не из разведки, а лучше бы был оттуда. – объявил он мысленно. – Тебе придется действовать самому. Шансов на успех мало, но другого выхода у тебя нет. Главное – продержись хотя бы сегодня до двадцати часов по стандартным суткам. Экзоскелет я оставлю у себя, анализатор его просмотреть не может. Там на спине – органика вроде шкуры гладенца, но приборы не берут, мешают наведенные магнитные поля. Буду вскрывать». – А для тебя я найду что-нибудь подходящее, – пообещал он вслух. Найдет-то он найдет, но даст ли мне здешняя живность и хозяева неизвестного внушения дойти до энергостанции без поддельного экзоскелета? Подгорецкий вопросительно поднял рыжие брови и нажал своим собственным внушением. Через пять минут он знал о моих приключениях с экзоскелетом столько же, сколько я. «Сначала попробуем! – оптимистично передал мне свои мысли Подгорецкий. – Если они не дадут тебе отойти от модуля, наденешь снова поддельный, а вскрою я его потом. Если моя гипотеза подтвердится, я это еще успею, а ты его не потеряешь, если до сих пор не потерял. Главное – продержись до двадцати часов». Двадцать часов на Вите в это время года ничем не отличались от восьми утра, но судя по часам в локаторе, сейчас было пятнадцать пятьдесят две. На дорогу и на то, чтобы против кого-то держаться, у меня оставалось немногим больше четырех стандартных земных часов. Подгорецкий помог мне натянуть каутильское белье – тесноватое, но свежее, а потом принес откуда-то каутильский экзоскелет. «Радхавану не до тебя, а если он захочет тебя найти, я его отговорю. Ты сейчас – единственный двойник, который может сопротивляться, в этом твое преимущество. А может, и тема моей докторской», – мысленно напутствовал меня Подгорецкий, помогая натянуть узкий длинный экзоскелет с лучевиком и каутильским военным ножом на поясе. Рулон регдондитовой обшивки я опять спрятал за пазуху, а ботинки мы оставили поддельные – по моей ноге у каутильцев ничего не нашлось. – Ну, давай! – он подтолкнул меня к двери. Я вышел на крыльцо, протопал по ступенькам, но не успел шагнуть на мембрану, как поднявшийся под ногами полиморф подбросил меня на своем горбу, а внушение взорвалось в моем сознании вихрем отчаянных угроз. Что я наделал? Зачем я снял экзоскелет? Как я буду теперь выполнять свое предназначение? Я должен немедленно вернуться, надеть его и соединиться с тем, что мне предназначено! Будто подтверждая это требование, целый десяток окулумов рванулся ко мне с неба, теснясь и пытаясь прижать меня к стене модуля. Огромных размеров гладенец бросился на меня из-за угла и ткнул мерцающим лбом под колени. Два каутильских солдата бросились на него с ножами, а Подгорецкий едва успел подхватить меня и втащить в коридор. – Отрицательный результат – тоже результат! – торжественно объявил он вслух, захлопывая дверь. Гладенец с грохотом ударил хвостом в дверь, солдаты возмущенно закричали, потом грохнул выстрел базуки, и все затихло. «Значит, подделку мы оставим на тебе. Устраивать такой цирк по пути тебе нельзя. И вообще, кое-кому не надо знать о моих гипотезах и о том, что я в курсе твоих дел», – закончил он. Хоть бы сказал, кому, каких дел и что там у него за гипотезы! В конце концов, это ведь меня хотят убить двойники-рейдеры и отправить в колодец хозяева внушения! «Не скажу ничего, потому что сам толком не знаю. Ты разберешься со своей точки зрения, а я буду здесь искать по-своему», – таинственно закончил он мысль. Я не стал больше расспрашивать, молча натянул на себя подделку, перевесил на ее пояс лучевик с ножом и заново устроил за пазухой рулон регдондита. Мы еще не успели попрощаться, когда пол под ногами качнулся и подбросил нас обоих. Подгорецкий приземлился привычно, будто ждал чего-то в этом роде, я едва устоял на ногах. Это еще что? Настоящий скачок гравитации, так бывает на космодроме, когда садятся или взлетают катера с мощными гравидвигателями. Но откуда здесь катер? Это рейдеры? Но как они здесь, у всех на виду? И даже охрана экспедиции не обращает внимания… «Здесь они летают с опознавательными маяками ССП, и никто не придает значения. Вита – владение Союза Северного Полушария, с его маяками кто хочет может сесть. Раньше, говорят, еще и катера со стройматериалами садились. А сейчас рейдеры не садятся, а взлетают, – кивнул биополевик, продолжая разговор мысленно. – Площадка у них по ту сторону колодца, бывшая строительная». Ну да, я тоже знал о ней, но так и не увидел. Если бы был жив Сигемон, он быстро нашел бы! «У них тут «Арджуна» был, – продолжал Подгорецкий мысленно, – Но похоже, именно его ты разбил на днях, тогда только спасательная капсула на Виту вернулась. У них остался «Воин», это он взлетел. Пока летает, все будет спокойно, а вот когда вернется – осторожнее! И рулон этот регдондитовый береги, и чип, и все, что было на тебе при твоем перерождении. Мало ли что там сработало, чтобы новый ты не поддавался этому внушению?» Он вывел меня из модуля через боковой выход. Внушение немедленно набросилось на меня с требованиями броситься в колодец, окулумы многообещающе закружились, но я решительно отмахнулся от всех и пошел в направлении энергостанции. Подгорецкий не предложил мне передать через связь каутильского модуля сигнал о помощи, а я не просил – возможное вмешательство разведки Стики все еще смущало меня. Сегодня, здесь и сейчас, я мог надеяться только на себя и на то, что меня не убьют в ближайшие четыре с половиной часа. Но надежд было мало, и это было вполне естественно. 33 Двигателя у меня не было, значит, на дорогу до энергостанции должно было уйти часа два. Что там сейчас и чем меня встретят? Хорошо бы не огнем из «Амфибий»! Ноги уверенно несли меня вместе с поддельным «Берсерком», рана на шее уже не болела, и я прикидывал, как бы выбросить регенератор, чтобы не сильно расстегивать экзоскелет и не слишком повредить экологии Виты. Впрочем, судя по моему собственному существованию, экология уже пострадала настолько, что литр регенератора не мог ей повредить. Я вылил его в труху под полиморф и спрятал пустой пакет в карман. Не в меру любопытный мозговик потянулся к влажной еде, но полиморф решительно оттолкнул конкурента. Что именно из нарушений экологии заставляет природу Виты создавать не только людей, но и поддельную одежду для них? Может, это долонаны здесь экспериментируют? Защита природы Виты им вовсе не интересна, зато они заинтересованы в том, чтобы станция не начала работу, и завод искусственного регдондита не вышел на полную мощность. Им же надо продавать свой натуральный регдондит! И стравить ССП с Каутильей, чтобы сорвать пуск энергостанции и задержать увеличение производства искусственного регдондита, в их интересах. Но опять очень сложно! Большие затраты – малые результаты, как говорит каутильский президент. Вероятнее все-таки рейдеры в союзе с профессором Чандрой. Я вспомнил лицо молодого профессора в мираже Нины – напуганное, усталое, угловатое. Но даже тогда это было лицо человека, думающего не о себе, а о деле! Представить себе, что он пошел на сделку с бандитами ради денег, я просто не мог. А может, он сотрудничал с ними по зову души? Ну, например, он был страстным защитником природы – он же был космобиолог! Ему было дорого все живое, и он был готов на все ради сохранения природы Виты в первозданном виде – почему нет? Каутилья постоянно ведет разведку энергетических запасов на Вите, из-за них и началась десять лет назад война. Если бы каутильцы воевали успешнее, они уже давно поставили бы на Вите свои энергостанции! А профессор нашел тех, кто обещал ему сохранить Виту. Рейдеры могли его и обмануть, и убить, но он-то верил! Нет, что-то у меня много получилось предположений. Надо бы еще подумать, поработать, может, пойму… И если даже боги врут, Увидят люди и поймут, Твое терпение и труд Все беды перетрут. Но как же их трудно перетереть! Сколько у меня осталось времени? Чип в пакете на шее работал не хуже, чем в кулаке, и немедленно сообщил, что теперь шестнадцать пятьдесят пять. Подгорецкий говорил «хотя бы до двадцати», значит, у меня три часа на все, я едва дошел до половины пути, а надо еще успеть найти резервные блоки связи. Я прибавил шагу, на ходу прикидывая, куда трижды убитый Мануэла или вполне живой мой отец могли их деть? Рейдеры наверняка продумали это. Блоки где-то на платформе или рядом с ней, в лес настоящий Мануэла убежал уже без них, отец тоже не отлучался. Что еще может помочь? После перерождения я чувствую присутствие любого электромагнитного поля, а в каждом устройстве есть постоянно работающие часы, таймеры или контролирующие узлы – все они дают электромагнитное поле, хотя и слабое. Я прекрасно ощущал работу автоматики в модуле каутильской экспедиции, значит, и поле блоков смогу различить. А если они закопаны глубоко в труху или в композит? Ну, это выяснится на практике, пока я не начал искать, все равно не узнаю! Ладно, даже если я не найду блоков, можно включить аварийные маяки и положиться на локаторы Дубля. Это возможно только в космосе, а смогу ли я подняться? Вот это еще вопрос, но включить аварийные сигналы я могу еще на Вите, и автоматика будет повторять их до бесконечности. Звезды великие! О чем я думаю? Смогу ли я выжить на орбите? Да здесь, на поверхности, у меня еще меньше шансов, чем в космосе! За мной охотятся и рейдеры, и их двойники, и тот, кто стоит за двойниками! И все как один хотят меня прикончить. Лес перьев стал реже, под ногами появилась протоптанная тропинка, ведущая в сторону колодца с энергостанцией. Кто-то здесь ходил так часто, что протоптал дорожку по спинам полиморфов. Борский с Ниной? Двойники? Каутильцы? А может быть, это неизвестный хозяин внушения снова заставляет полиморфов лечь ровной тропой, чтобы я скорее добрался до энергостанции? Ну да, я должен туда дойти, непременно должен, если я не смог уничтожить каутильских модификантов! Энергостанция не должна существовать, она должна быть разрушена, уничтожена, взорвана! Я обязан это сделать, в этом мой долг, мое предназначение! Опять! Да когда они успокоятся? Хватит с меня уже предназначений, созвездий, судьбы и всего, что я должен выполнять! Причем неизвестно кому я все это должен! Хорошо еще я могу сопротивляться, хотя чему я этим обязан, я до сих пор не знал. Кроме рулона регдондитовой обшивки да еще долонана рядом я не припоминал ничего. Кстати, а ведь я так и не сказал Подгорецкому про Сигемона. Долонан был в трех метрах от меня, и весь пропитан регдондитовой пылью – может быть, если нашелся подходящий гладенец, Сигемон еще вернется и будет самостоятельным? Хорошо бы, но рассчитывать на это нельзя. Поднимать станцию и давать сигнал SOS я должен сам, каким угодно способом. А пока надо просто идти и не допустить, чтобы все старания стали сизифовым трудом. Давай-давай, Сизиф, давай, И камень свой скорей катай … Каменная горка, усеянная мозговиками и круглыми мелкими полиморфами, поднялась над тропой слева от меня. Это была та самая горка, которую я уже видел по пути к старому модулю, и которую записала на микрокомп Нина. Значит, где-то справа от меня – старый каутильский модуль, а до платформы – минут сорок пешего хода. А это что? За моей спиной раздался шорох, а по спине пробежал озноб, превратившийся в непрерывный зуд. Мембрана Виты дрогнула под ногами, красные обломки перьев полетели по ветру. Мимо меня проползли три полиморфа, вытянувшихся в толстые зеленые бревна. Из красно-коричневых пышных перьев вылетели два фламбойяна, взметнулись над вершинами и исчезли. Их сменила стая окулумов, сбивающих на своем пути верхушки перьев. Коричневой шеренгой помчались, валя молодые перья и расширяя тропу вдвое, среднего размера гладенцы. Рты с присосками метались по сторонам, разыскивая то ли убежище, то ли что бы сожрать. Все вокруг блестело и сияло. Вся кожа у меня начала зудеть – убегающей живности было очень много. Взглянув на свои руки, я увидел такой же взволнованный блеск. Неизвестная опасность догоняла меня, и витанская живность чувствовала ее не хуже, чем я сам. Что-то огромное и жуткое приближалось с каждым шагом, невидимое и неслышимое, но от того не менее ужасное. Я должен был спасаться, бежать, прятаться в воде! В воде? Внушение окончательно потеряло разум! Или хочет свести с ума меня. Но только ли внушение напугало гладенцов? Нет ли в зарослях погони за мной? За первой волной гладенцов накатила следующая, чудовища стали крупнее и шли плотным строем, будто по дороге, давя все на своем пути. Я отскочил с их пути на камни, окружающие горку. Почесываясь и передергивая плечами, я поднялся метров на пять, но остановился, переводя дыхание – на подъеме витанская сила тяжести изрядно мешала. Поддельный электродвигатель, или что там было вместо него, камнем давило на плечи. Переведя дух, я снова принялся карабкаться вверх по скользким камням и твердым спинам полиморфов. Подошвы ботинок проскальзывали по мгновенно вздувавшимся зеленым буграм, и я едва не падал, хотя рядом с полиморфами открывался чистый шероховатый камень. Они снова мешали мне, но я без смущения наступал на них, пинал мягкими поддельными ботинками и продолжал идти. Наконец я нашел надежную глубокую щель между на середине высоты и лег между камнями. Округлые, обкатанные водой, камни поднимались передо мной, будто стены крепости. Видимо, когда-то это место было полностью залито водой. Кроме полиморфов, на камнях не было ничего живого. Теперь оставалось только ждать.