Я чуть не подавилась вином, дыхание перехватило. — Что? — Ты слышала меня, зверушка. Сейчас же! Тон его голоса снова был таким, каким был в начале — холодным и неумолимым. Не сводя взгляда с него, с неохотой, я раздвинула ноги. Когда он положил руку мне на киску, я поняла, насколько мокрая. Из моего горла вырвался стон, когда его пальцы раздвинули половые губы и начали кружить возле моего входа. — Неужели я действительно должен верить, что ты придаешь большое значение моему прошлому, Кэти? Если это тебя так сильно шокировало, почему твоя киска такая влажная? Почему ты так жадно открываешь рот, когда я целую тебя? Почему твои глаза умоляют меня трахнуть тебя? — Потому что я, очевидно, сошла с ума. Кто знает, может ты, наконец, победил. ГЛАВА 23 МАРКУС — Я не идиот, — ответил я, и сунул два пальца в ее киску, просто потому, что не смог устоять. То, как она откинула голову назад и толкнулась ко мне навстречу нижней частью живота, было слишком красиво. Ее пальцы задрожали, и, поставив бокал, она схватилась за край стола. Мы оба кружили друг вокруг друга, как хищные звери и если я правильно понял поведение Кэти, она была так же голодна, как и я. И хотела она совсем не еды... Мимолетно коснувшись ее клитора большим пальцем, я наслаждался, как Кэти дернулась, от этого движения. — Не надо, — прошептала она, и схватила меня за запястье. — Почему бы и нет? Ты все еще убеждена в том, что не хочешь меня? Щеки Кэти вспыхнули красным. — Я хочу тебя, но не на твоих условиях. Внезапно я вытащил из нее пальцы, встал и поднял соблазнительную зверушку с ее стула. Она обняла меня за шею. — Хорошо, что я тебя не спрашиваю, — заявил я, и поцеловал ее в макушку, прежде чем отнести обратно вниз в подвал. Резкое дыхание не помогло скрыть ее возбуждение. Я остановился в конце лестницы и опустил ее. — Я хочу, чтобы ты повиновалась моим командам. Увидев, что она готовится протестовать, я добавил: — Ты не пожалеешь об этом. В ее глазах блеснула искра, и у меня возникло ощущение, что я, наконец, нашел способ добраться до нее. Казалось, Кэти нравится вести переговоры. Возможно, она станет отличным адвокатом. — Я хочу, чтобы ты подошла к креслу, опустилась на четвереньки и покорно ждала меня с высоко поднятой задницей. Ее глаза сузились, но она, казалось, была расположена подчиниться мне. — Даже лучше — ты поползешь к креслу. Ее взгляд был смертельным, но она продолжала опускаться на пол. Она точно знала, как манипулировать мной. Прогнув спину сильнее обычного, она заманчиво раскачивала свои бедра из стороны в сторону. От этих движений мой член затвердел. Когда она, наконец, доползла до кресла, то опустила голову, пока ее щека не коснулась пола, подняла задницу вверх и слегка развела колени, как я ее и учил. В течение нескольких секунд я испытывал желание просто подойти и погрузить свой член глубоко в нее. Но я взял себя в руки, потому что сегодня решил сыграть в соблазнителя. Чтобы усилить ее нервозность, и, не стану скрывать, мое собственное возбуждение, я несколько минут оставался у двери, прислонившись к косяку и наслаждаясь видом. Ее тонко очерченные мышцы спины напряглись, когда я, наконец, подошел. — Расслабься, зверушка. Тебе понравится. Я тебе обещаю. — За ее спиной я опустился на колени и похлопал по упругой заднице. — По крайней мере, до тех пор, пока ты сотрудничаешь. Было удивительно, насколько она была послушна. — Положи руки на бедра и открой попку для меня. Я услышал тихий вздох, но так как она повиновалась, у меня не было причин жаловаться. Ее дыхание ускорилось, когда я прижал холодную пробку к ее киске. Оттого что она была невероятно мокрой, я не чувствовал необходимости идти за смазкой. Поскольку Кэти держала руки на спине, то слегка покачивалась и старалась удержать равновесие, но дернулась, в попытке избежать холодного металла. Своими пальцами я нанёс немного влаги девушки на игрушку, а затем поместил ее напротив заднего прохода. Кэти задержала дыхание, но не сдвинулась ни на дюйм, совсем как я. — Зверушка? — Да, сэр? От восхитительной дрожи в ее голосе у меня перехватило дыхание. — Я хочу, чтобы ты сделала это сама. Прижимайся ко мне, пока пробка не окажется внутри твоей прекрасной задницы. Будь хорошей девочкой и сделай это для меня. В качестве приманки я провел большим пальцем по ее клитору. Было изумительно наблюдать, как она преодолевает свои барьеры и страх, и как толкается на меня своей задницей. Ее сфинктер расслабился, и медленно беспощадная игрушка проникла в ее попку. Пока мой большой палец прижимался к ее клитору, я снова позволил пальцам скользнуть в нее. Эйфория пульсировала в венах, и мой член дернулся, потому что Кэти была уже невероятно возбуждена, и я едва мог дождаться трахнуть ее! Теперь она сильнее прижималась ко мне, и одновременно двигала бедрами, чтобы получить больше стимуляции для клитора. — У тебя нет разрешения кончать. Пока я не скажу. Поняла? Она не отреагировала, но вместо этого закрыла глаза. Похоть и желание были написаны на ее лице. Пробка была вставлена до упора. Я отпустил ее и шлепнул по заднице. — Поняла? — Да, сэр. — Лучше. Подумай о моих словах. В конце концов, только я решаю, что ты получишь. Это был только шепот, но я слышал его очень четко. — Да, сэр. Мне жаль. В конце концов, может мы были на пути к улучшению. В качестве награды я вернул свое внимание к ее клитору и круговыми движениями помассировал крошечный комочек. — Ты не кончишь. — Нет, сэр. — Хорошая девочка. ГЛАВА 24 КЭТИ На моей спине выступили маленькие капельки пота. Однако справиться с осознанием этого не было возможности. Умелые пальцы Маркуса на моей киске и внутри нее отвлекли меня даже от незнакомого предмета в заднице. Сначала я думала, что не смогу ее принять. На мой взгляд, диаметр был огромен, а твердый металл был неумолим. Но Маркусу так хорошо удалось манипулировать мной, что я настолько была заведена из-за всего, что он дал мне, что не обратила никакого внимания на страх, который чувствовала всякий раз, когда он ставил передо мной незнакомые задачи. Чувство растяжения в сочетании с пульсацией моего клитора приближало меня к кульминации. Возбуждение накапливалось внизу живота, и мне стало страшно, что я взорвусь, пока Маркус слишком пристально смотрел на меня. Это могло случиться в любую секунду.