Мне преподали урок, и, надеюсь, я стала умнее. Продолжал ли он все еще лечить маму? Представляю, какое Маркус получает удовольствие от того, как она рассказывает, что я сбежала, а он на самом деле знает, где я. Пока я размышляла над этим, услышала его тяжелые шаги за дверью. Засов скрипнул, когда его оттащили в сторону. Я поспешно повернулась на бок, и заставила себя дышать спокойно, чтобы пульс замедлился. Судя по звукам, Маркус поставил поднос и подошел к кровати. Он, молча, стоял рядом со мной. Изо всех сил я старалась не двигаться, чтобы он подумал, что я сплю. Хотя мои попытки, вероятно, были абсурдными, потому что он мог наблюдать за комнатой в любое время при помощи камер. Его пальцы пробежались по задней части моей шеи. Он снял с меня ошейник и снова выпрямился. Легкое прикосновение вызвало мурашки по коже, и я разозлилась на реакцию своего тела на него. Часть меня, буквально, хотела опуститься перед ним на колени, быть хорошей девочкой и просить его внимания. Я молилась, чтобы остальная часть была более упрямой. — Вставай, зверушка. Я знаю, что ты не спишь. Со стиснутыми зубами я осталась лежать неподвижно. Он действительно верил, что это будет так легко? Маркус зарычал, схватил меня за плечи и повернул на спину. Просто чтобы приготовиться, я открыла глаза, наблюдая, за его дальнейшими действиями. Было необычно видеть его в джинсах и футболке. Черная футболка действительно подчеркивала его мускулистый торс. И я поймала себя на мысли, что если бы он чаще так одевался, то мог бы очаровать еще больше богатых женщин, чтобы те стали его пациентками. Он и в костюме выглядел потрясающе, но его открытые руки возбуждали намного больше. Я с трудом сглотнула и бросила вызов его пристальному взгляду. — Все еще упрямишься? Мой кивок был кратким, но этого было достаточно. Он получил сообщение. — Но сегодня особенный день. Проклятье. Он точно знал, как пробудить мое любопытство. Я должна оставаться сильной, и не доставлять ему удовольствия, задавая вопросы. Когда я начала отворачиваться, он схватил меня за подбородок. — Ты скучала по мне, зверушка? Из-за его резкой хватки я не могла покачать головой, поэтому мне пришлось довольствоваться тем, что смогла посмотреть на него сощуренным взглядом. — Ты побила рекорд. — Он взял меня за руку и поднял с кровати. Когда я увидела, что он принес, у меня перехватило дыхание. Это был тот же самый поднос, но на нем лежал не обычный сэндвич, а анальная пробка. Сильный трепет в нижней части живота убедил меня, что я не была полностью против этой идеи. Однако мое беспокойство усилилось, потому что Маркус повел меня не к сексуальной игрушке, а к ступенькам. Я шла перед ним, и он направлял меня, положив руку на спину. Если я шла слишком медленно, он подталкивал меня вперед. Кухонный стол был накрыт на двоих. Стояла даже бутылка вина. Я почувствовала головокружение. Мои колени подогнулись подо мной, но Маркус тут же поймал меня. Несмотря на то, что я была в состоянии ходить самостоятельно, он поднял меня на руки и отнес к столу. Он посадил меня на стул, будучи удивительно нежным, и подошел к плите. — Что за рекорд? — До сих пор ни одна другая женщина не могла сопротивляться так долго. Ты можешь гордиться собой. Его голос звучал заботливо, но я понятия не имела, как мне на это реагировать. Он издевался надо мной? Или это была угроза? — Так, как долго я сопротивлялась? — Шестнадцать дней. Раздался шипящий звук, когда он положил несколько стейков на горячую сковороду. — А что случилось с женщиной, которая сопротивлялась почти так же долго? — спросила я, переваривая эту информацию. — То же самое, что случилось со всеми остальными. — Маркус подошел к столу и поставил тарелку с салатом. Он улыбнулся, держа бутылку вина в руке. — Она сдалась. — А потом? — мое сердце стучало где-то в глубине горла, и я сопротивлялась желанию вытереть вспотевшие руки о белую тканевую салфетку рядом с моей тарелкой. Маркус налил вина в мой бокал. — Потом я продал ее. Я уставилась на него. — Всех их? — Хмм? — он бросил на меня вопросительный взгляд. — Ты продал всех женщин, которые имели удовольствие жить в твоем подвале? — мой голос слегка дрогнул, потому что я не могла скрыть сарказм. — Нет. Мой живот скрутило. — Что случилось с другими? У тебя есть еще один подвал? — он был спокоен, как огурец, когда вернулся к плите и выключил стейки. Обжигающий аромат почти заставил меня заткнуться, поскольку этот разговор совсем не подходил для романтического ужина. — Они мертвы. — Ты их убил? — этот вопрос вырвался у меня до того, как я успела подумать о том, хочу ли услышать его ответ. — Только одну из них. — Почему? — Ты очень любопытна, зверушка. Что я получу взамен, если расскажу? Я закатила глаза. — Ты серьезно пытаешься притвориться, что тебе интересно все, что я могу рассказать, и что ты не будешь просто брать то, что хочешь? Он засмеялся и подошел к столу со сковородой. — Хорошее замечание. Я нетерпеливо наблюдала, как он раскладывал стейки, прежде чем вернуть сковороду обратно на плиту. Сев рядом со мной, он немного наклонился и притянул мою голову к себе. Нежный поцелуй был неожиданным и вызвал рой бабочек в моем животе. Казалось, прошла вечность с нашего последнего поцелуя, и это смутило меня еще больше, потому что он был необычайно нежным. Когда я уже собралась открыть для него губы, он откинулся назад. — Она была непослушной, дерзкой и бесполезной для моей цели. После того, как ее попытка убить меня потерпела неудачу, она попыталась покончить с собой. При этом слишком сильно изрезав себя. Я не смог ее спасти, поскольку не мог отвезти в больницу по понятным причинам. Да и клиенты не ценят женщин, у которых есть шрамы. Поэтому я прекратил ее страдания. Я отодвинула свою тарелку. — У нее не было бы страданий, если бы не ты. — Ешь, зверушка. В его голосе читалось явное предупреждение, и я, подняв вилку, стала вяло ковыряться в салате. — Почему ты рассказываешь мне это? — Ты спросила. — Он удивленно покачал головой. Я потянулась к бокалу. — Но именно ты начал эту тему. Почему ты хвалишь меня за то, что я усложнила твою жизнь? Как ты сможешь продать меня, если я такая упрямая? Уголки его рта приподнялись в дьявольской улыбке. — Кто сказал, что я хочу тебя продавать? — На самом деле я вообще не знаю, чего ты хочешь. В конце концов, ты не захотел, чтобы я добровольно лежала в твоей постели. — Ты всегда будешь упрекать меня этим? — спросил он, и кивнул на мою тарелку, чтобы я ела. Схватив свои столовые приборы, я объявила: — Навсегда — это не то количество времени, которое я хотела бы провести в твоем плену. — У тебя нет выбора. — Поскольку ты только что рассказал мне, что происходит с женщинами, которые не соответствуют требованиям, думаю, что он у меня есть. Я имею в виду, ты уже продумал свой план? В какой-то момент тебе надоест играть со мной, и ты захочешь тренировать новых женщин. Что тогда будет со мной? Но даже если этого не произойдет, просто прикажешь мне игнорировать тот факт, что ты убийца? На этом слове он поморщился. Быстро схватив свой бокал и, прежде чем успела потерять мужество, опустошила его. — Раздвинь ноги, — потребовал он.