– Да, именно так и описывают состояние человека, получившего в лоб пулю из снайперской винтовки, – хмуро сказал Тема. – «Все в порядке». Тебе-то какое дело, предатель? – Ладно тебе, Тема, – одернул его Алекс. – Виктор вроде бы жив, подробностей мы пока еще сами не знаем, – ответил он Косте. Затем к ним подошел светловолосый парень из «Серебряного Дракона» и неожиданно серьезно сказал: – Кто бы это ни сделал, он выбрал идеальный момент для выстрела. Ваш мастер атаковал ауру противника, используя все свои силы для мгновенного прорыва. И сразу после этой вспышки последовал выстрел. Без эмоций, без подготовки, иначе любой мастер почувствовал бы опасность. С минимального расстояния, чтобы он точно не успел среагировать. – И что? – с вызовом спросил Алекс. – Просто говорю о том, что это определенно работал профессионал. Поединки Рейтинга – святое. Клуб, решивший вмешаться в поединок, будет тут же уничтожен, – усмехнулся блондин. – Вот только никто не найдет этого снайпера и клуб-заказчик, такие профессионалы не оставляют следов. Эх, жаль, что ваш учитель так быстро кончился, но, должен признать, практически никто не смог бы пережить столь качественно спланированное нападение. Алекс глубоко вздохнул, стараясь унять появившееся где-то в глубине души желание обратиться к огненной силе дракона и врезать по самодовольному лицу блондинчика. Как ни странно, с каждым разом отказываться от силы дракона становилось все легче и легче, словно он лечился от какой-то зависимости. – И ты бы не пережил? – с кривой усмешкой спросил он. – Мои мозги бы разлетелись по всей поляне, – спокойно ответил «дракон». – А ваш мастер даже успел воздействовать на пулю так, что она потеряла часть инерции. Правда, его это все равно не спасло. Закончив говорить, блондин подтолкнул Костю в плечо: – Пойдем. Нам здесь делать больше нечего, шоу закончено. Костя послушно пошел вслед за ним, но перед уходом обернулся и попросил: – Напишите мне, как только появится информация о… Викторе. Алекс молча кивнул. Это было не самое подходящее время, чтобы устраивать ссоры, тем более он понимал, что Костя переживал вполне искренне. Спустя какое-то время вернулась Елена в компании одного из избитых ею ранее мужчин. – Так, мальчики, – бодро сказала она. – Этого мужчину зовут Максим, он из клуба «Радужная Черепаха», отвечавшего за безопасность поединка. Сейчас он отвезет вас в больницу к Виктору и Марии, а я останусь здесь и попробую разобраться, кто в чем виноват и что им за это будет. Под холодным взглядом Елены представитель «Радужной Черепахи» поежился и предложил ребятам: – Моя машина здесь недалеко на стоянке. Пойдем? – Может, вам нужна помощь? – неуверенно предложил Тема боевой горничной. Похоже, ему совершенно не хотелось оставлять Елену одну, хотя умом Тема наверняка понимал, что даже сотня таких, как он, не сможет сравниться с ней по силе. – Все нормально, – заверила его женщина. – Езжайте. Всю дорогу представитель клуба «Радужной Черепахи» напряженно молчал, не решаясь заговорить с ребятами. Видимо, чувствовал свою вину за то, что его клуб не справился со своей функцией. С другой стороны, устраивая бой в центре лесопарка, рассчитывать на полную безопасность было просто глупо. Как бы ни были хороши их специалисты, это открытая территория и при желании снайпер мог бы выстрелить даже с одного из близлежащий зданий. Правда, тогда, по словам белобрысого «дракона», Сенсеич бы успел среагировать на выстрел… В клинике их не пустили в палату к Сенсеичу, и ребята просидели несколько часов в зоне ожидания. Глаза Машки выглядели покрасневшими, но при друзьях она не плакала, лишь иногда судорожно вздыхала. – С ним все будет хорошо, он очень сильный, – заверил ее Алекс, и сам искренне веря в свои слова. Иначе и быть не могло. Только спустя три часа к ним вышла Надежда Сергеевна и рассказала почти то же самое, что они уже слышали от ученика «Серебряного Дракона»: пуля потеряла основную часть импульса и даже не пробила голову насквозь, застряв в лобной кости. Тем не менее мозг пострадал, и в данный момент Виктор находился в коме. Более точной информации она дать не могла, поскольку мозг, в принципе, и состояние комы, в частности, до сих пор оставались не полностью изучены. Да, повреждения есть, но насколько быстро Виктор восстановится, и сможет ли восстановиться вообще, даже врачи «Небесной Сферы» сейчас предсказать не могли. – Мы будем следить за динамикой его состояния, и, как только появятся новости, я сразу вам позвоню, – заверила их главврач. – Наша клиника достаточно хорошо защищена, но специально для Виктора мы выделили дополнительную охрану. Только около семи утра ребята в компании охранника вернулись в тренировочный центр. Елена еще не возвратилась, но Ивана это ничуть не беспокоило. – Идите спать, мелочь, – по-доброму напутствовал он их. – Елена разрулит ситуацию и завтра все расскажет. Но на следующий день она так и не появилась. Ребята на полном автомате провели тренировку, продолжая мысленно находиться где-то во вчерашней ночи и практически не разговаривая друг с другом. Каждый витал где-то в своих мыслях. Днем, когда явился на свою тренировку Смирнов, Тема и Алекс сидели на татами, вяло делая вид, будто занимаются растяжкой, Даня повторял комплексы вин чун, а Машка занималась медитацией, хотя, может, тоже только делала вид. – Вы чего такие смурные, словно кто-то умер? – спросил толстяк, увидев лица Темы и Алекса. – Тьфу на тебя! – раздраженно ответил Алекс. – Глупостей не говори. Просто ночь выдалась напряженной, настроение ни к черту. Толстяк смущенно потупился. – Извините. Я могу, в принципе, сам позаниматься… – Все нормально, – успокоил его Алекс, рывком поднявшись на ноги. – Давай-ка сегодня сделаем упор на работу с лапами. Работа на лапах была лучшим способом поставить удар начинающему спортсмену и развить координацию, тренируя уклонения и ощущение дистанции. А для толстяка, пока еще на подсознательном уровне шарахающегося от обычных ударов, лапы не выглядели столь угрожающими и позволяли лучше сконцентрироваться на тренировке. Когда пришло время пить отвар, Алекс уступил место Теме и устроился на матах немного отдохнуть. Все-таки сказывались бессонная ночь, нервы и витавшее в зале ощущение неопределенности. Машка все так же сидела и медитировала где-то на полосе препятствий, а Даня в другом конце зала ожесточенно отрабатывал удары вин-чун на деревянной макиваре, разбивая в кровь костяшки пальцев. Каждый справлялся с переживаниями по-своему. Смирнов уже давно начал украдкой бросать заинтересованные взгляды на Даню – двигался баскетболист действительно эффектно и удары наносил с полной отдачей. Пожалуй, Алекс еще никогда не видел, чтобы добродушный парень настолько выкладывался на тренировке. Немного помявшись, толстяк все же спросил, указав на высокого парня: – А мы будем учить что-то такое? – Зачем тебе это? – насмешливо спросил Тема. – Ну, это же круче, чем обычные удары, типа бокса и прочего. Тема схватился за голову. – Не говори глупостей, тебе хотя бы базовые удары успеть освоить за лето! – Я думал, чем больше знаешь ударов, тем лучше… – неуверенно сказал Игорь. – Это же все может пригодиться. – Если бы все было так просто, – хмыкнул Алекс. – Вариативность, все дело в ней. Когда ты дерешься, все движения происходят на уровне рефлексов, и каждый раз твой мозг выбирает из «базы» заученных приемов тот, что, по его мнению, подойдет именно сейчас. А прежде чем движение заучится настолько, чтобы стать рефлексом, должно пройти время. Много времени. Тема встал напротив Смирнова. – Сделай простой удар рукой мне в лицо. Толстяк послушно нанес удар, и паркурист начал показывать: – У боксера есть, по сути, четыре варианта: уклониться в одну сторону, сбить руку, разорвать дистанцию или совместить уклонение с контрударом. Видя начало движения, мозг выбирает по каким-то критериям один из способов отреагировать на удар, но на это требуется время. Пусть доли секунды, но в рамках боя это очень много. И чем больше вариативность, тем дольше время принятия решения и тем больше шансов ошибиться с одним из критериев и совершить неверное движение. – А что за критерии? – озадачился Смирнов. – Да что угодно. Направление взгляда противника, расстояние между вами, расположение ног, даже просто предпочтения в приемах. Критерии выбора мозгом одного из движений формируются только с практикой спаррингов. Технику некоторых ударов еще можно наработать и на груше, но вот опыт набирается только в бою. Даже боксерам с их ограниченным набором ударов и уклонов требуются годы, чтобы наработать нужные рефлексы и научить мозг правильно выбирать, как реагировать на то или иное движение. – А стоит добавить к вариантам реакции удары ногами и борьбу, как сложность принятия решения многократно усложняется, – присоединился к объяснению Алекс. – Поэтому первое время не стоит гнаться за сложными и вычурными ударами, сначала нужно сносно освоить хотя бы самые базовые и научиться правильно ими пользоваться на уровне рефлексов. – А долго длится это «первое время»? – разочарованно спросил Смирнов. – Лет десять – пятнадцать, – хмыкнул Алекс. – Сколько?! Толстяк аж сорвался на фальцет от неожиданности. – Ну, может, чуть меньше, если будешь этому уделять достаточно много времени, – неуверенно ответил Тема. – Чтобы ты понимал – мы тренируемся уже почти пятнадцать лет, многие навыки нам вбивали с самого детства. Но каждый из нас выбрал наиболее подходящий ему стиль боя и разнообразил им классическую систему ударов. Только разнообразил. То есть основа все равно одна и та же – удары, блоки, техники борьбы. И лишь процентов двадцать применяемого нами в боях – это необычные удары и мудреные техники. – А все вот эти красивые комплексы, которые вы исполняли? – спросил Смирнов. Он уже был в зале не первый раз и часто видел, как ребята тренировали гибкие и ловкие, словно танец, движения. – Это практика того, что со временем мы сможем использовать в бою. Отработка движений. Но до этого еще нужно дорасти. О том, что множественная вариативность движений способствует развитию мозга, как, к примеру, использование в повседневных делах неведущей руки, Алекс предпочел умолчать. По факту же увеличение количества изученных и отработанных приемов улучшало и способность, а главное, скорость выбора одного из них при реакции на чужие движения. То есть существовал какой-то переломный момент в тренировках, когда скорость реакции и движения спортсмена, практикующего более сложные боевые искусства, нежели ограниченный бокс или кикбоксинг, начинали превосходить эти показатели у других спортсменов. Правда, это требовало годов и годов тренировок и спаррингов, чем по факту занимались лишь единицы из многих тысяч людей, практикующих восточные боевые искусства. – Поэтому практикуй базовые приемы и не ной, – резюмировал Алекс. – Позже мы добавим к ним пару сюрпризов для Стаса, которые смогут изменить ход боя в твою пользу. – А медитировать мне тоже не надо? – разочарованно спросил Смирнов. Похоже, толстяку всерьез понравилось тренироваться, и он вознамерился охватить сразу все. Пару раз он даже бросал взгляды на полосу препятствий, но логично рассудил, что пока еще физически к ней не готов. Тема покосился на Алекса, но тот отрицательно покачал головой. Посвящать Смирнова в тайны Рейтинга он в ближайшее время точно не собирался. – До этого тоже надо дорасти, – уклончиво ответил он Игорю. – Не торопись. Если есть силы, лучше бегай по вечерам, выносливость в боевых искусствах никогда не бывает лишней. В тренировочный зал заглянул Иван. – Эй, отстойная четверка, Елена просит всех собраться в столовой через двадцать минут. – Сейчас придем, – тут же ответил Алекс, даже не поморщившись от подобного нелестного обращения. Главное, что Елена наконец-то объявилась! Посмотрев на Смирнова, охранник зашел в зал и с любопытством спросил: – И к какому мероприятию вы так усиленно готовите этого молочного поросенка? Он уже третий день подряд приходит потеть в зал. – К осенним соревнованиям по рукопашке, – не стал ничего скрывать Алекс.