Ясмин быстро села, но тут же обернулась к бабушке. – Бабуля, – произнесла она шепотом и с милой улыбкой на губах, – твой внук украл девушку. Она сербка. И она красавица. Ты как-нибудь это прокомментируешь? – Ясмин! – тут же осек ее Ромаль, но, видимо, его влияние не распространялось на сестру. Хотя она делала вид, что слушает, села ровно и даже руки сложила, нацепив серьезное выражение лица, но потом вновь улыбнулась, загадочно глядя на Софию. – Я уже все сказала. – Бабушка захватила ложкой кашу из кастрюли и первую ложку положила внуку. Так бы сделала любая женщина в доме, где мужчина является кормильцем. В этой семье, видимо, все три женщины на попечении Ромаля. Неудивительно, что он продает машины и покупает оружие. А Иво хотел его убить… От этой мысли Софию бросило в жар, она отвела взгляд, чтобы скрыть свое удивление. Да, она спасла жизнь Ромаля, а может быть, она спасла жизнь Иво, но ценой своей свободы. Жалеет ли она об этом? Ей хочется домой. Хочется оказаться в своем доме, бродить по саду и вспоминать родителей, ругать Иво и, черт, смотреть в окно на несуществующий дом цыган. София резко обернулась, как будто ее кто-то приманил взглядом. Бабушка протянула к ней полную тарелку каши и произнесла. – Будь как дома, внучка. Как поедим, Ясмин приготовит тебе комнату, в которой тебе будет уютно. Софии стало нечем дышать, она сглотнула и расстегнула первую пуговицу на джемпере. Бабушка ошарашила ее, словно прочитав ее мысли. – Благодарю, госпожа Гюли. – Софии пришлось улыбнуться и принять тарелку из рук старой женщины. – Называй меня бабушкой. – Хорошо, – кивнула девушка, хотя для нее это было уже слишком. Ее бабушка умерла, когда Софии было три года. Она ее не помнила. А вторая бабушка, мама отца, простилась с жизнью еще задолго до рождения внучки. В общем, бабушек у нее никогда не было. Как и дедушек. Кстати, бабушка Гюли совершенно спокойно отреагировала на то, что ее внук украл человека! Замечательная семья! Никто Ромалю не перечит, не дерзит, не вызывает полицию… Ну а что она думала? Они же цыгане! Неужели будут доносить на своего внука и брата? Он украл человека, а они молчат! – София, расскажи нам о себе, – мечтательно произнесла Ясмин, но ее опять одернул Ромаль: – Прекрати и дай человеку поесть. Ясмин перевела на него недовольный взгляд, а потом уткнулась в тарелку. Но София решила вернуться к разговору о ее похищении. – Мне особо нечего рассказывать, кроме того, что меня украл этот человек. – Она кивнула в сторону Ромаля, и Ясмин засияла, что было странным. – Теперь по цыганской традиции он должен на тебе жениться. Теперь все стало на свои места. София испуганно посмотрела на Ромаля. – Это форс-мажор, – тут же вставил Ромаль. Эта тема его уже ни капли не смешила, он просто отмахнулся. – Не переживай насчет этого, она шутит. – Не шутит, – совершенно серьезно произнесла бабушка Гюли. – Ясмин все верно говорит, если мужчина украл девушку, то это к свадьбе и долгой супружеской жизни. София сглотнула, не сводя взгляда с Ромаля, ложка с кашей застыла в ее руках. Мужчина лишь спокойно пожал плечами и продолжил есть кашу. Спокойно! Как будто он каждый день ворует девушек и женится! София даже не нашлась что ответить. Аппетит пропал, каша так и осталась нетронутой. В этот момент к завтраку присоединились еще люди – Михей и Йон. Их каким-то чудом тоже принесло сюда. Или они родственники? Ясмин тут же засуетилась и подала им тарелки с кашей. Михей кивнул Софии и по-доброму улыбнулся. – Вы родственники? – все же не выдержала София. Все за столом засмеялись, а бабушка Гюли даже потрепала длинные волосы Йона. – Наш дом открыт для всех. Сюда может зайти любой, но есть одно условие. – Она посмотрела на Софию темным взглядом. – Переступить порог этого дома можно только с добром. Она кивнула и принялась за еду. А София опять застыла, шокированная, уже не зная, чего ожидать дальше. Здесь все было каким-то другим! Она принялась рассматривать интерьер этой гостиной – все чистенькое, но что-то создавало бардак. Скорее всего, наличие мебели, старых раритетных кресел, ковров под ногами, разноцветных рюшек на шторах и на накидках дивана. Она перевела взгляд на Ромаля, потому что он тоже смотрел на нее. Эта экзотическая обстановка очень подходила ему, он родился среди всего этого хлама, всю жизнь его окружали эти странные люди. Ему бы пошла разноцветная рубашка, которая наверняка есть в его гардеробе. На секунду захотелось заглянуть в его комнату, она наверняка ничем не отличается от гостиной в плане цветастых ковров и большого количества старинной мебели. Кстати, очень похожа на индийскую из сандала, с вырезанными узорами. Такая мебель стоит больших денег, но выглядит в этом доме довольно странно. София не могла понять, что было не так! Вот все! И люди здесь были странные: бабушка, которая говорила загадками, случайные гости, которые приходят на завтрак с добром. И все это в совокупности Софии не нравилось. За столом не молчали, бурно обсуждали какое-то мероприятие и дорогу в Нови-Пасар. Молчала только Ясмин, потупив взгляд. А потом стало понятно, что Ромаль выдает ее замуж за какого-то парня из другой цыганской общины. Видимо, сестра не очень хотела замуж. Но это не ее дело, София даже не стала вникать в проблемы этого дома, ей бы в своих разобраться. Для начала надо решить, как ей позвонить Иво, а потом бежать. Определенно ей надо сбежать из этого места. – Доброе утро, – послышался женский голос, и все затихли, обернувшись на худенькую девушку, одетую в цветастые лосины и зеленую теплую кофту – Дом моды в Париже бы рухнул. Только на бабушке была надета длинная юбка, синяя, однотонная, что было странно. Обычно цыганки носили цветастые юбки. А вот Ясмин и Ромаль были другими, как будто цыгане из современного мира. Интересно, какое у них образование? И есть ли оно? – Проходи, внучка! – Бабушка тут же поставила еще одну тарелку и наложила кашу. – Познакомься с гостьей – София. София улыбнулась и кивнула девушке, пытаясь рассмотреть ее получше. В свои пятнадцать лет она сама выглядела гораздо старше, уже наносила макияж, ходила на каблуках. А эта… совсем еще ребенок. – Это Роза, моя младшая сестра, – произнес Ромаль, – которая любит спать. – Да, я помню, как и я в пятнадцать лет. – София перевела взгляд на него, гадая о том, вспоминает ли он ее в те времена. Но Ромаль промолчал насчет этого, лишь опустил взгляд, потом положил ложку в тарелку и произнес: – Ясмин, приготовь комнату. Наша гостья устала. Девушка тут же встала из-за стола, улыбнулась Софии и вышла из гостиной. София и правда полежала бы, придумала план побега. Может, попросить Ромаля по-хорошему отдать ей телефон? Да, она попробует. Каша была вкусная, но София почти не притронулась к ней, ссылаясь на усталость и переживания. – Спасибо большое, – она улыбнулась бабушке, не рискуя называть ее этим словом, – завтрак был изумительным, но я не особо голодна. С вашего позволения я пойду в комнату. – Я провожу тебя. – Ромаль встал со своего места, не дожидаясь ответа бабушки. Но та лишь кивнула несколько раз и произнесла по-цыгански: – Пе састимасте![9] София ничего не поняла, но улыбнулась, потому что старая женщина произнесла эти слова с теплотой в голосе. Она не такая страшная, какой казалась на первый взгляд. Ну еще бы, любой человек испугался бы, если, увидев его впервые, ему сказали, что надо беречь живот. Это любому покажется и странным, и жутким. А что его беречь? От чего? Она последовала за Ромалем и прикоснулась к своему животу, впечатлившись бабушкиным прогнозом. А потом не выдержала и спросила Ромаля напрямую: – Ты мне не говорил, что твоя бабушка говорит загадками. Цыгане правда видят будущее? Он обернулся к ней: – Это, скорее всего, предчувствие, волнение за близких и родных. – Так ты не веришь? – Бабушке верю! Но она нечасто дает предсказания. – Ромаль указал на живот Софии. – Я не знаю, почему ее так привлек твой живот. Скорее всего, ты просто ей понравилась. Что, кстати, бывает редко. Он отвернулся и пошел дальше, а София так и осталась стоять, шокированная этим заявлением. Если она понравилась бабушке, то при чем тут живот? Опомнившись, она быстрым шагом догнала Ромаля, который остановился возле двери в комнату. – Прошу, мнительная девушка, это твоя комната. – Он открыл дверь перед Софией, и она увидела, как Ясмин надевает пододеяльник на одеяло. – Я зайду чуть позже, кое-что забыл сделать. А ты устраивайся и отдыхай. София испуганно посмотрела на него, не решаясь переступить порог комнаты. Она думала решить все вопросы очень быстро и не могла поверить, что он не шутит про плен. – Когда ты скажешь Иво? – Лучше скажи, сколько ему дать времени? Сколько дней ты готова провести здесь? Он так пристально на нее смотрел, ожидая ответа, что София занервничала. И вообще, они стояли в таком узком коридоре, в приглушенном свете… Дверь в комнату закрылась, оставляя их один на один друг с другом. Какой Ромаль? София пыталась сравнить его с Иво, даже не понимая, зачем это делает. Да, Ромаль ниже ростом, худее… Или нет! Его фигура подтянута. Можно было предположить, что спорт у цыгана стоит не на последнем месте. От этого человека исходит сильная энергетика, и сейчас, стоя рядом с ним, девушка нервничала, сама не осознавая причины. – София, ты меня слышишь? Она вздрогнула, услышав свое имя из его уст. Уже второй раз за день! Ей стоит волноваться? – Я думаю. Ромаль хитро улыбнулся. – Отлично, если ты так долго думаешь, то представь, сколько времени будет думать твой твердолобый парень. – Пусть завтра отдает деньги, – выпалила она. – Ты думаешь, что я мечтаю провести здесь две недели? Ты ошибаешься. – Завтра слишком рано. Ты хочешь так быстро лишить меня своего общества? Он снова открыл дверь и жестом пригласил ее войти в комнату. София переступила порог, дверь за ней закрылась, и первое, что она увидела, было окно! Окно – выход из этого дома. Ясмин застелила постель и, уходя, прихватила старое белье. – Все готово. Сейчас принесу тебе чай. Может быть, что-нибудь еще? – Нет, спасибо, – нетерпеливо бросила София, чтобы девушка побыстрее ушла. Ясмин грустно улыбнулась и вышла. А София кинулась к окну, отодвинула длинную штору и увидела на улице Йона. Окно выходило во двор, это не упрощало побег. Надо ждать ночи, когда стемнеет и все уснут. – Дьявол, – выругалась девушка, задвигая штору, и обвела оценивающим взглядом свои «хоромы».