Комната, конечно, большая, но совсем не такая уютная, как ее собственная. Обстановка скромная: комод, зеркало, шкаф и большая кровать. Ну и, конечно, ковер на полу, куда без него. Ни картин, ни красивых обоев, ни бра на стене или торшера в углу. Но что ей торшер… Она же сюда не жить переехала? Дверь открылась, и в комнату вошел Ромаль. София отпрянула от окна, но наверняка он понял ее намерение. – Ну что, звони своему пустоголовому парню. – Он кинул ей ее же телефон, и София, поймав его, улыбнулась. Глава 16 Собственный телефон в такой обстановке казался чужим. Вдобавок хотелось позвонить и Александру, и комиссару Томичу, чтобы они помогли ей сбежать. Но под пристальным взглядом Ромаля пришлось звонить только Иво. Наверняка он сейчас в доме отца. И наверняка тот прочитал ему нотаций на полгода вперед. Это, конечно, было полезным, но только не для Иво. Казино как наркотик, который будоражит кровь, а выигрыш возбуждает, заставляя играть снова и снова. София нажала на номер и поднесла телефон к уху, слушая длинные гудки. Ромаль стоял рядом, внимательно прислушиваясь, но даже не смотрел на нее. София не успела ничего сказать, как в трубке раздался гневный голос Иво: – Зачем ты сообщила моему отцу? Зачем сказала ему, что я в полиции? Как мне, по-твоему, теперь перестать слушать его нотации? Как мне выйти из этого дома? Он ударил меня! Ударил, София! Тебя когда-нибудь бил отец? Ромаль выхватил трубку и поднес к своему уху. – Хватит ныть! Хоть раз подумай не о себе, а о своей девушке. Которая, кстати, находится со мной рядом. – Он снова отдал телефон Софии. Она ошарашено приложила его к уху, уже представляя гнев Иво. – Алло, Иво, – прошептала она, – мне очень жаль, что так получилось с отцом, но ты тоже меня пойми, тебя надо было спасать. – Кто со мной только что говорил? Это он, верно? Проклятый цыган? Передай, что я еще доберусь до него. Он заплатит за то, что сделал! Я его убью! София обернулась к Ромалю, вспоминая о том, что он сделал, – набил Иво морду в тюрьме. – Иво, – произнесла она безжизненно, продолжая смотреть на своего похитителя, – Ромаль похитил меня, как и обещал. Я у него в заложниках до тех пор, пока ты не отдашь 160 тысяч проклятых евро. Прошу тебя, найди машины или займи деньги, сделай хоть что-нибудь, но я не хочу здесь оставаться… Ромаль выхватил у нее трубку. – Ты слышал, парень? Она не хочет здесь оставаться, поэтому принеси мне 160 тысяч как можно быстрее. Как найдешь, звони. Он отключил абонента и выключил телефон, запихивая его в задний карман брюк. – Все, испуганная девушка, теперь мой дом станет на время твоим домом. – Он посмотрел на окно. – Там нет выхода. Снаружи мои люди. Но если даже ты убежишь, то не думаю, что тебе понравится гулять по цыганскому району. Она потупила взгляд, даже не представляя, во что вляпалась. – Я больше чем уверена, что Иво позвонит в полицию, – прошептала она. – Иво и полиция как два одинаковых заряда. Они будут отталкиваться друг от друга. Но если вдруг случится чудо и сюда приедет полиция, – Ромаль задумался, слегка прищурившись, – то тебе наступит конец. София тут же подняла глаза и удивленно посмотрела на него, но Ромаль лишь улыбнулся, поклонился и сделал шаг назад. – Надеюсь, что этого не случится и у твоего пустоголового парня еще осталось граммов пятьдесят мозгов. Он развернулся и пошел к двери, но, открыв ее, задержался. – Ты можешь спокойно передвигаться по дому, только не выходи на улицу, иначе запру в комнате. София схватила первое, что попало под руку (к сожалению, это оказалась подушка), и кинула в Ромаля. – Я не выйду из этой комнаты до тех пор, пока Иво не принесет деньги. Подушка попала в цыгана, но он даже не заметил этого. Надо было кидать вазу. София оглянулась, ища что-нибудь тяжелое, но ничего не было. – Всего хорошего, буйная девушка, – попрощался с ней Ромаль и вышел из комнаты. Но тут же вошла Ясмин с подносом в руках, на котором стояли две чашки с чаем. Она бросила хмурый взгляд на брата и обратилась к Софии: – Он обидел тебя? София усмехнулась: – Он похитил меня. Как ты думаешь, я обижена? Я зла! Ясмин поставила поднос на небольшой столик и принялась расставлять чаши. – Ты не против, если я выпью чай с тобой? Я тоже зла! Гнев Софии тут же ослаб. Она опустилась на стул и жестом пригласила Ясмин сесть. – А ты почему? – Завтра приедут с Нови-Пасара свататься. А я не хочу замуж за того, кого не знаю. София припомнила этот разговор за завтраком. И это двадцать первый век? – Безумие какое-то! Мы живем в современном мире. Разве тебе нельзя выбрать мужа самой? – Нет, брат сделал это сам. Он боится, что я не выйду замуж совсем. Наверное, это похоже на Ромаля, он предпочел перестраховаться. София пожала плечами, взяла чашку и сделала глоток. Чай оказался с травами, даже запах расслаблял. – Вы все подчиняетесь его приказам? – Он старший брат, он вырастил меня и хочет передать человеку, которому можно доверять, – прошептала Ясмин. – Здесь цыгане женятся на цыганках, мы часто заключаем браки с цыганами из других городов или стран. Это нормальная практика. Но… – Ясмин задумалась, – может быть, я не готова к браку. – Сколько тебе лет? – Восемнадцать. – Конечно, не готова! – возмутилась София. – А сам-то он что не женится? Удобно устроился! – Она со звоном поставила чашку на блюдце. Ясмин засмеялась. – Если бы он был занят своей личной жизнью, то забыл бы о моей. Может быть, украв тебя, – она рукой указала на потолок, – все наши предки там, наверху, укажут истинную дорогу: цыган, который украл девушку, должен на ней жениться. Пусть брат уже женится! Аминь. – Она перекрестилась, а София захлопала ресницами и еще пару секунд сидела с открытым ртом. Потом пришла в себя, понимая, о чем говорит Ясмин. – Ты ошибаешься! Он не хочет жениться, он хочет денег. И вообще, – возмутилась София, – у меня есть парень! Серб. Я не променяю серба на цыгана. Ой, прости, – девушка зажала рот рукой, уставившись на Ясмин, – дело не в цыганах… Та кивнула, потупив взгляд. – Не переживай, я уже привыкла. Нас не любят, я знаю, – грустно вздохнула девушка и поплелась к двери. София прокляла свой длинный язык. Ну а что хотели эти цыгане? Что они сделали хорошего, за что можно было им сказать спасибо? Ничего. Только деньги просили! Раньше приставали к простым горожанам, просили монеты, сейчас пошли по-крупному – воруют людей! Прекрасно! София не стала останавливать Ясмин. Она вообще не хотела иметь ничего общего с этой семьей. И уж тем более с Ромалем Бахти! Он будет последним человеком, за которого она выйдет замуж! – Аминь, – произнесла девушка, посмотрев на потолок. После этого она улыбнулась и перевела взгляд на закрытую дверь, затем на окно. Слегка приоткрыла занавеску, но то, что она увидела, повергло ее в шок. Кажется, сюда пришли все цыгане с района: женщины, мужчины, дети, старики и старухи, даже собаки не обошли это место стороной. Все были заняты делом: кто-то подметал двор, кто-то вешал новогоднюю гирлянду (весной!), другие украшали стены бетонного забора разноцветными бантами. Кто-то ничего не делал, а просто чесал языком, мешая другим. София заметила Йона, который стоял, сложив руки на груди, и наблюдал за всеми. Он был один, держался в стороне, даже Михей стоял в кругу детей и раздавал им сладости. А те чуть ли не ползали по нему, целуя в щеки. Эта картина позабавила Софию, умилила. Интересно, есть ли дети у Михея? Или внуки? Ему бы пошло быть отцом и дедушкой. Все эти люди готовились к великому торжеству – сватовству. София не представляла себе ситуацию, чтобы ее соседи пришли к ним и подметали двор. Или украшали забор. Это считается неприличным, бестактным и наглым. Каждая семья огорожена забором вокруг дома. Никто не имеет права так просто открыть калитку и войти. А тут… Это даже приветствуется. И все так рады! Заиграла музыка, и женщины принялись танцевать, поднимая руки и в такт музыке переставляя ноги. Кто-то из мужчин подпевал, кто-то хлопал в ладоши. Одежда на всех этих людях была простенькая и смешная. Нет, не было цветастых длинных юбок и платков на плечах, но были смешные кофты, накинутые на платья, а в волосах виднелись искусственные цветы. У более пожилых женщин на головах красовались платки, а у молодых волосы были распущены, либо, как у Ясмин, их украшал ободок. Эти люди собрались всем районом на праздник. Возможно, София порадовалась бы вместе с ними, но в такой ситуации шум и всеобщее веселье ее только раздражали. Хотелось остаться в тишине, подумать, но, видимо, тишина этому дому только снилась. Или такое здесь происходит лишь сегодня? Праздник все-таки!