Девушка бросила ее на кровать и чертыхнуться. Хоть бы он не воплотил свои слова в реальность! Но даже если это так, Иво не оставит ее здесь! Он найдет выход. Она верила в него. Правда, поступки Иво чаще ее расстраивали. Возможно, он сейчас на нее зол и какое-то время будет молчать в наказание. Он не позвонит завтра, но будет искать деньги, София верила в это. Шум за окном стал еще громче, видимо, пришли еще несколько десятков цыган. София злилась. Слушать эти крики, их песни, галдеж, музыку, какую-то ругань совсем не хотелось. Неужели это продлится до самой ночи? Она упала на кровать и заткнула уши руками. Ну почему окна в этой комнате выходят во двор? Тут же вспомнилась комната Ромаля: коричневые тона, тюль, который отделяет вход в комнату от жилой части, прохлада, царившая там, – строгий мужской стиль с намеком на его происхождение. Вот за его окнами точно тихо. Интересно, какой вид открывается из его окон? Лес? Сад? А может, соседний дом напротив, как когда-то было у нее? София закрыла глаза, вспоминая юную рыжеволосую девушку, которая выглядывала в окно, выискивая взглядом цыганского парня. Внутри что-то всколыхнулось, она ощутила то самое волнение от его взгляда. Свои фантазии она помнила хорошо – желание очутиться в его сильных руках, получить его поцелуй. Тогда София ненавидела себя за подобные мысли, ругала и корила. Было стыдно признаться себе, что этот человек вызывает в ней подобные эмоции. С Иво все было по-другому… С ним было ровно, сердце не стучало в бешеном ритме, глупые фантазии не посещали ее мысли. Но знал бы он, как часто она вспоминала парня, живущего напротив. Она обвиняла его в убийстве родителей, потому что больше обвинить было некого. Так легче жить, когда тебе кажется, что ты кого-то подозреваешь. И легче жить, когда есть причина ненавидеть Ромаля Бахти. Или Анхеля. Да! По соседству с ней жил именно Анхель! София открыла глаза, застонала и перевернулась на спину, уставившись в потолок. Сколько эта семья живет в этом доме? Пятнадцать лет? У нее есть прекрасный шанс узнать мелкие детали у Ясмин. Конечно, она была маленькой, но яркие моменты в жизни она должна была запомнить. И телефон можно попросить, чтобы позвонить Иво. Про полицию она уже не думала, стало жаль эту семью. Вечером в ее комнату влетела Роза с подносом в руках. Девушка горбила плечи и не смотрела в глаза. Либо она презирала Софию, либо боялась. И скорее всего, второе, потому что в ее голосе не слышалось ноток презрения. – Бабушка передала ужин, сегодня слишком много людей в доме, а Ясмин занята приготовлениями к завтрашнему празднику, – сказала она скромным, тихим голосом, склонив голову, поставила поднос и ушла. «Надо будет найти с ней контакт, если не удастся сбежать этой ночью», – подумала София. Когда шум стих, была уже глубокая ночь, Софию клонило в сон, но она все же дождалась своего часа. Выглянула в окно, и первый, кого она увидела, был Йон. – Мать твою, – выругалась девушка, закрывая занавеску. Он когда-нибудь спит? Но рано или поздно это должно было случиться. Пришлось лечь, ждать дальше, но София боялась уснуть. Как плохо без телефона! Мало того что она не может ни с кем связаться, так еще и будильника нет. Сейчас бы установила время и вздремнула. Пришлось смотреть в потолок, но сон все же одолел, и девушка уснула. Проспав немного, она резко проснулась и вскочила с кровати, ничего не понимая. Куда ей надо? Где она? Но постепенно София пришла в себя, память вернулась, и она прильнула к окну, отодвинув занавеску. Уставилась на темную улицу, но ничего не увидела – было темно. А когда глаза привыкли, она заметила Михея. Он одиноко сидел на скамейке возле дома, смотря в сторону забора. София отпрянула от окна, при Михее она точно не станет убегать. Чтобы Ромаль обвинил его в невнимательности? Нет, только не Михея. София снова легла в кровать и, кажется, даже была рада продолжить сон под теплым одеялом. Она не переодевалась в ночную сорочку Ясмин, так и спала в джинсах и футболке. А вдруг повезет и она сможет убежать?! Но чуда не случилось, она проснулась, когда в комнате уже стало светло и со двора слышались голоса людей. София встала с кровати, подошла к окну и чуть отодвинула занавеску. Ее глаза расширились, она раздвинула шторы, чтобы убедиться, что все это ей не мерещится. Во дворе на заборе кто-то растянул флаг. На двуцветном, сине-зеленом фоне был изображен красный круг, а внутри – спицы, соединяющиеся в одной точке. Глава 18 София отошла от окна, как будто увидела страшное чудовище. Но этот флаг был гораздо страшнее. В памяти тут же всплыли обрывки воспоминаний десятилетней давности – татуировка на руке убийцы ее родителей, на которой был изображен черный круг, а внутри – черные спицы соединялись в одной точке. Что здесь делает этот знак? Она так и думала, что Ромаль причастен к смерти ее родителей. Или кто-то из цыган, раз этот круг появился на их территории. Узнать бы, что он означает. В дверь постучали, вернув Софию из оцепенения. Ясмин прошла в комнату с подносом в руках. Видимо, цыгане не хотят, чтобы их гости видели здесь обычную девушку, поэтому не пригласили ее в гостиную. – Доброе утро, – улыбнулась Ясмин и поставила поднос на столик. Ее рука дрогнула, что не ускользнуло от взгляда Софии. – Как тебе спалось? Вроде сегодня не шумели. – Все было тихо, – прошептала узница, – я не спрашиваю, как спала ты, потому что уверена, что плохо. Ясмин тяжело вздохнула и даже не посмотрела на Софию. Ее взгляд был рассеянным. Грудь тяжело поднималась и опускалась. Она руками попыталась сделать какой-то жест, но те лишь безвольно повисли плетьми. Ясмин расплакалась и уселась на край кровати. – Боже мой! – воскликнула София и подбежала к ней. Руки тут же легли на плечи Ясмин, и она обняла ее сзади, пытаясь поддержать. Даже круг со спицами забылся вместе с озлобленностью на этих проклятых цыган. – Что я могу для тебя сделать? Ясмин опустила голову, скрывая лицо ладонями, и мотнула головой. – Ничего. Все в порядке, просто нервы. София обняла ее крепче и положила голову ей на плечо. – Знаешь что? Ты его еще не видела – это раз. Два: возможно, что он красавец, каких свет не видел… – Дело не в красоте, дело в том, что я не готова уходить из этого дома. Я люблю его. Заплаканными глазами Ясмин оглядела комнату, потом обернулась к Софии: – Кто будет ухаживать за бабушкой? Она уже стара. Моя сестра слишком пугливая и замкнутая, мой брат, наоборот, занимается не пойми чем… Он вечно ходит по острию ножа. Каждый его день проходит между жизнью и смертью. Я догадываюсь, чем он занимается, я не слепая. Но завтра его может не стать, и кто тогда позаботится о бабушке и Розе? – Она снова уткнулась в ладони. – Я хочу быть рядом с ними. Но если я выйду замуж, то уеду в Нови-Пасар. София гладила девушку по спине, смотря в одну точку, и думала о том, что хотела бы испытать такие же чувства – любить и заботиться о своей семье и близких. Увы, ей уже никогда не испытать подобного. Однако она понимала Ясмин и жалела девушку, еле сдерживаясь, чтобы не высказать Ромалю в лицо все, что думает. Вот только, это не ее дело, и возможно, такой брак был обычным явлением. Откуда ей знать, ведь она не цыганка. С другой стороны, цыганка или сербка, румынка или венгерка – от несчастливого брака страдают все. – Во сколько они приедут? – Уже в пути. Думаю, что будут через час или два, – выдохнула Ясмин и встала с кровати. – Ешь и не торопись, я зайду позже забрать посуду. – Там! – опомнившись, воскликнула София и указала на окно. – Во дворе развесили флаг… На нем красное колесо… Что это? – Это национальный флаг цыган, – ответила Ясмин, задержавшись у двери. Софию будто окунули в холодную воду и вытащили отдышаться. Дар речи пропал, она уставилась на Ясмин. Пазл начал складываться. – А что? Мы любим свой флаг… – А круг, – наконец вымолвила София, – что значит? – Это колесо дхармы – цыганская жизнь. Мы всю жизнь находимся в пути, как физически, так и духовно. Вернее, наша община уже осела здесь, а раньше мы кочевали из города в город, и отовсюду нас прогоняли, – Ясмин задумалась, нахмурив брови так, что над переносицей возникла складка, – но цыгане считаются кочевым народом. Я знаю несколько семей, которые до сих пор путешествуют в кибитках и нигде не задерживаются. «И нигде не работают», – подумала София, но вслух этого не произнесла. Ее собственные мысли и задумчивость Ясмин прервал голос бабушки Гюли, она звала внучку, и делала это очень громко. – Тебе пора, – произнесла София, хотя ей не терпелось задать еще вопросы. Но сейчас Ясмин не до бесед. Цыганка скрылась за дверью, а София задумалась. Точно такой же круг она увидела на запястье убийцы, значит, он – цыган. Ни один нормальный житель Сербии не сделает себе такую татуировку. Надо было срочно посмотреть на запястье Ромаля. Сердце чувствовало подвох. Возможно, что ее похищение – тоже хорошо спланированное действие этого человека. София металась из угла в угол, раздумывая, как достать доказательства. Нельзя просто обвинить Ромаля. А вдруг ему захочется ее убить? Чтобы пополнить свой список еще одним членом семьи Андрич. Она не знала, что делать, но задерживаться в этой комнате и тем более в этом доме в ее планы не входило. Первым делом она навестит Ромаля, посмотрит на его запястье, которое он все время прячет под длинными рукавами. Она даже предлог придумала. Открыв дверь, София направилась прямо по коридору, через гостиную и свернула к комнате Ромаля, вернее, Анхеля. В гостиной находилось много народа, поэтому ее перебежку никто не заметил. Она оказалась у нужной двери очень быстро и, не став медлить, постучала. Но ей никто не ответил. Пришлось колотить снова и снова. Последний удар был таким мощным, что София сама испугалась. – Ты думаешь, – раздался знакомый смех позади, – если я не открываю, то нужно долбить громче и сильнее, нетерпеливая девушка? София ахнула, обернулась, гордо вскинув подбородок, и уставилась в глаза Ромаля. А надо было на руки! Но она, будто под гипнозом, не могла произнести ни слова, хотя внутри все кипело. Зато Ромаль был расслаблен. Он открыл дверь и рукой предложил ей войти. София помедлила и наконец, опустив взгляд на его руки, рискнула посмотреть правде в глаза. Только ее опять ожидала неудача: на сей раз на Ромале была надета белая свободная рубашка с длинным рукавом, которая умело скрыла запястье. – Ты так быстро сюда направлялась, чтобы успокоить свои нервы, сломав мне дверь? Проходи, не стой на пороге. Черт, а ему идет белый цвет! Отлично контрастирует с его загорелой кожей и черными волосами. Но без цыганской моды здесь не обошлось – образ дополняла черная кожаная жилетка. Или нет, скорее она была главным акцентом, который гармонично сочетался с белой рубашкой. Вот сейчас Ромаль походил на истинного цыгана, которых обычно показывают в фильмах. София вошла в комнату, уловив, что он проследовал за ней, прикрыв дверь. Ее снова встретили прохладный свежий воздух, коричневый тюль, который скрывал что-то от посторонних глаз. Что пряталось за ним? София догадывалась: личное пространство – кровать. Ее очертания можно было просмотреть. – Я пришла узнать, не звонил ли Иво. – Она обернулась к Ромалю, ощущая глупое смущение, поэтому напомнила о своем парне. На всякий случай, чтобы этому мужчине неповадно было приставать к ней. Хотя он ни разу еще не переступал черты дозволенного. – Ты думаешь, что он всю ночь искал деньги? – усмехнулся Ромаль. – Я думаю, что он преспокойно спал дома в своей постели. Не его же похитили. Он жестом предложил Софии пройти вдоль загадочного тюля, и она подчинилась, сама не понимая, что делает. Наверно, была в шоке от его слов про Иво. А если он говорит правду? Эти цыгане… они ведь предсказатели. Как только закончился тюль, София увидела два кожаных коричневых кресла, стоящих друг против друга. Между ними идеально вписался деревянный журнальный столик, на котором стояла тарелка с фруктами: яблоками и виноградом. Атмосфера здесь царила совсем другая, чем в комнате Ясмин… Мужская. Холодная. Стильная. Если у сестры кругом были разные цвета, то эта комната подходила по всем параметрам для своего хозяина. Но, кажется, Ромаль что-то сказал про Иво… – Боюсь тебя разочаровать, но сердце мне подсказывает, что всю ночь Иво искал деньги. – София резко обернулась к Ромалю. – Может, отпустишь меня заранее? – И слегка улыбнулась. Он засмеялся, обошел ее и сел в кресло. – Оптимистка, привыкай к этому дому, чувствую, что ты здесь надолго. Только сейчас София заметила широкую кровать, которую скрывал тюль. Это такой интимный момент, в голове закружились безумные мысли. Пришлось отвернуться и сесть напротив хозяина этой комнаты и этой кровати. – Если бы ты меня отпустил, возможно, я нашла бы деньги быстрее. Но если ты позволишь мне ему позвонить, то я потороплю Иво. К тому же я знаю человека, который может одолжить мне такую сумму без проблем. – Правда? – удивился Ромаль или сделал вид, потянулся к винограду, сорвал ягоду и засунул ее в рот, пристально изучая девушку.