София все еще серьезно смотрела в его глаза, улавливая смысл этих слов. Что он только что предложил? Всю жизнь быть с ним? – Да, я согласна, – просияла София. – С цыганами? – Да… – Жить с моими несносными сестрами? И странной бабушкой, которая только что пожелала нам «счастья»? – Да. Ромаль хотела сказать что-то еще, но передумал. Взял ее чемодан и взглянул на жителей дома. Все стояли, улыбаясь и затаив дыхание в ожидании продолжения этой милой сцены. Даже бабушка Гюли, которая напророчила бог знает что, лучилась счастьем и махала рукой в сторону двери. – Мишто явъян[13], София. Чему быть, того не миновать. София сделала неуверенный шаг в направлении дома и посмотрела на Ромаля. В ее взгляде было столько обожания, но и в его взгляде этого обожания было не меньше. Он привлек ее к себе, и они направились в дом. Дом! Настоящий дом, где постоянно слышны голоса. Смех или недовольство, праздники, танцы и музыка! Здесь не бывает одиноко и скучно – на это просто нет времени. Дома всегда кипит жизнь. – София, – улыбнулась Ясмин, раскрывая объятия. Софии пришлось оставить Ромаля, чтобы прижаться к Ясмин. Тут же на них набросилась Роза, и София обняла ее тоже. Они звонко засмеялись. Освободившись от крепких объятий девочек, гостья повернулась к бабушке Гюли. – Бабушка, – произнесла София, чувствуя, как Ромаль, встав рядом, коснулся ее пальцев и заключил их ладони в замок, она сжала его пальцы и снова посмотрела на бабушку, – мое сердце приказало мне быть здесь. Но ваше право не дать мне зайти в дом, если то, что вы сказали, касается жизни вашего внука. Бабушка взглянула на девушку, потом на Ромаля и распахнула дверь в дом. – Разве моего внука это остановит? Губы Софии растянулись в улыбке. Она скромно переступила порог дома, снова оказавшись в гостиной перед обеденным столом. Сейчас на нем стояли тарелки, наполненные кашей. – Ты прямо к завтраку. – Следом зашла Ясмин, обнимая девушку. – Каша ячневая. Ты когда-нибудь ела такую? София, все еще улыбаясь, взглянула на нее, потом перевела теплый взгляд на Ромаля. – Нет, но я очень хочу есть. Только отнесу чемодан в комнату и переведу дыхание. – Она хотела остаться с ним наедине. Хотела обнять, опять ощутить его губы на своих губах, улыбнуться, смотря на него… – Мы с Софией поедим чуть позже, – будто почувствовав ее желание, сказал Ромаль, – я помогу с вещами. Бабушка Гюли промолчала. Ясмин широко улыбнулась и даже встала на цыпочки – от радости ей, видимо, хотелось танцевать. Потом переглянулась с Розой, и они засмеялись. Их брат закатил глаза и взял чемодан, подталкивая Софию в коридор. – Твоя комната ждала тебя, – произнес он, – и я починил замок. Оказавшись в своей бывшей комнате, София окинула взглядом знакомое окно, кровать, а потом посмотрела на Ромаля. – Я буду жить здесь? Он сделал вид, что задумался. Выдержал паузу, потом подошел к Софии вплотную и прошептал в губы: – В мою комнату ты зайдешь только в новом статусе. Потом губами коснулся ее губ, рукой проводя по спине. Девушка обхватила его шею, прильнув к нему сильнее и наслаждаясь этим поцелуем. Когда до Софии начал доходить смысл его слов, она пришла в недоумение. Но он был прав! Она будет в чужом доме под одной крышей с мужчиной… Они не в браке… – Подожди, подожди, – прошептала она, оторвавшись от его мягких губ, – прошу тебя, дай мне привыкнуть к этой жизни… Дай мне привыкнуть к тебе, к твоей семье в том статусе, в котором я сюда пришла. – Зачем тянуть? – Он хитро прищурился, но тут же осекся, понимая, что она в какой-то степени права. – Да, прости. Мы же толком не знаем друг друга. Но я знаю о тебе достаточно, чтобы быть уверенным, что хочу провести с тобой всю жизнь законно… К тому же бабушка предрекла сложности в первое время нашей совместной жизни. Ты готова к ним? – Я знаю о тебе достаточно, – прошептала она, продолжая обнимать его, – чтобы быть рядом с тобой всю жизнь. И я готова к сложностям, пусть сложности боятся нас. Но дай мне немного времени, чтобы адаптироваться к новой жизни. – Губы Софии оказались на губах Ромаля. Сладкий поцелуй длился долго, а хотелось целоваться бесконечно, но она все же прервала его, прошептав: – У нас есть ангар. – Это отвратительное место с опилками и соломой, – нахмурился он, – но на самом деле это не так важно. Главное, что ты пришла. – Он коснулся ее ладони, их пальцы спелись в замок. Они оба залюбовались этой картиной. София закрыла глаза и прильнула к нему еще ближе. Она не могла поверить, что совершила такой сумасшедший поступок, что пошла против всей системы и сбежала к цыганам. Она не верила, что стоит рядом с тем самым парнем из прошлого, а он целует ее и говорит про их совместное будущее. Это сумасшествие, но сейчас София была самой счастливой. – Пойдем позавтракаем, а потом ты мне все расскажешь, – прошептал Ромаль, чтобы не нарушить эту идиллию. – От начала и до конца. Все, не скрывая ничего. София кивнула, вспомнив Иво. Она отключила телефон, чтобы тот не раздражал своими звонками. Но она должна была перезвонить и сказать ему все как есть. И как только она это сделает, он разозлится, обезумеет… И кто знает, на что он способен в таком состоянии. – Обними меня, – прошептала девушка, и Ромаль обнял ее крепче, зарываясь носом в ее волосы, вдыхая их запах. – Я расскажу тебе все, но пообещай мне кое-что. – Что? – Он заглянул в ее глаза, ожидая продолжения. – Мне кажется, что за мной придут. Александр все знает, я сказала, что ухожу к тебе жить… Иво не знает, он будет зол… И возможно, он приедет сюда… Сейчас думать об этом не хотелось, но решать эту проблему все равно придется. – Будь аккуратен, но, прошу тебя, не причиняй вред Иво. Он смирится и примет этот факт, но на это надо время. Ромаль отошел от нее, открывая дверь. – Не очень хочу портить такое прекрасное утро разговорами об Иво. Может, ты о нем забудешь хотя бы на время завтрака? София слегка улыбнулась, прошла к двери, захлопнула ее и обняла Ромаля. – Мне нравится эта ревность, она не безумная, не эгоистичная, она красивая и гордая. Ты цыган, человек, о котором всегда говорили плохо, но ты оказался лучше, чем любой другой житель этой планеты. Дело не в национальности, дело в воспитании. Тебя воспитали достойно, так, что с тобой рядом хочется провести всю жизнь. Иногда мне кажется, что я вижу наших внуков. – Господи, внуки, – усмехнулся Ромаль, – ты много думала. – Я думала постоянно. – Я думал много, но до внуков не дошел… Остановился на детях. – Он снова стал целовать ее. Казалось, этим поцелуям не будет конца. Никто не хотел останавливаться. Но если бы это случилось, то следующий поцелуй последовал бы незамедлительно. Ноги подкашивались, пальцы обжигали кожу, а губы наслаждались нежностью и трепетной лаской. София бы упала, если бы руки Ромаля не подхватили ее и не уложили на постель, которая прогнулась под весом их тел. Внутри живота снова возрождалась энергия, и тело покалывало, будто иголками. Знакомое состояние возбуждения и желания забыть про все и всех, остаться здесь, скинуть с себя одежду, ощущать его ласки всем телом, получать наслаждение, стонать, кричать, целовать его… – Анхель, – прошептала она, первая оторвавшись от него, и Ромаль замер прямо возле ее губ, тяжело дыша. – Да, София. – Его губы коснулись ее щеки, а потом снова впились в ее губы. Она впервые назвала его настоящим именем, так, как зовут его лишь самые близкие. Как жаль, что у нее нет второго имени, она предпочла бы вместе с ним забыть свое прошлое. – Завтрак, бабушка и девочки… Нас ждут, – София вцепилась в его спину, прекращая поцелуй, – нам надо идти. Он кивнул и уронил голову ей на плечо, это ее посмешило. Он явно уже никуда не хотел идти. – Мне так хорошо, – прошептал Ромаль, приподнявшись и заглянув ей в глаза, – ты назвала меня по имени. Впервые… – Скажи, кто жил в доме напротив десять лет тому назад? Ромаль или Анхель? – Анхель, – он игриво коснулся кончика ее носа своим, – на тебя смотрел Анхель. И думал о тебе Анхель. Жаль, у меня не хватило смелости залезть к тебе в окно. Но мне казалось, ты бы начала кричать… – Жаль, что не попробовал, вдруг бы получилось меня усмирить, – улыбнулась она и снова получила новый долгий поцелуй. С этим мужчиной можно целоваться вечность. Лежать так в объятиях друг друга, разговаривать и целоваться. Если, конечно, никто не пытается вломиться в дверь! Даже стук не стал поводом, чтобы отпрянуть друг от друга. В комнату ворвалась Ясмин и, протянув «оййй», тут же вышла. София и Ромаль засмеялись. Им было все равно, что их поймали с поличным. Хорошо, что не бабушка Гюли увидела эту сцену на кровати, иначе отправила бы Софию в дом соседей. Ясмин никому не скажет – так надеялся ее брат. – Надо идти, – прошептала София, и Ромаль встал, протягивая ей руку. – Пойдем, притягательная девушка, завтрак остынет. Еще увидимся, моя комната не так далеко от твоей… – Через гостиную, которая обычно полна людей в любое время суток. – Обещаю, что сегодня никого не будет. Они встали, слегка привели себя в порядок и вышли из комнаты. И только сейчас Софию одолело смущение. Ее щеки даже порозовели, она опустила глаза, боясь взглянуть на Ясмин. Но та так звонко запела, что София аж вздрогнула: – Ай, яда бричка… Бричка-ли, тачанка, Бэш ваш мандэ, гожинько-ли сербиянка! Затем засмеялась и произнесла: – Привыкай, я научу тебя цыганскому языку и песням. – А я – танцам! – подпрыгнула на своем месте Роза, и даже бабушка Гюли засмеялась.