– Спать? – Ну ты же пытался уснуть, – прошептала она, хотя прекрасно знала, что это будет уже вторая бессонная ночь. – Я бы, конечно, устроила тебе допрос: где ты был, что делал, как все прошло… Он тут же прикрыл ей рот рукой, а потом притянул к себе и повалил на кровать. – Нельзя было позвонить? – закончила она, оказавшись возле его губ, четко ощущая, как его руки поднимают ее ночную сорочку. – Можно, но ты меня не просила. – Его губы коснулись ее губ, язык проник вглубь ее рта, встречаясь с ее языком, и София засмеялась. Может, потому, что его пальцы скользили по ее коже от бедер по спине выше. А может, просто оттого, что она была счастлива его видеть! Живого, такого ласкового, невероятно желанного. Она скучала и переживала за него, в ее голове витали разные мысли, снились кошмары, а она устраивает допрос в три часа ночи, когда он лежит рядом, наверняка обнаженный… София решительно коснулась его тела. Провела от шеи к бедру, нежно целуя в губы. Она была права, он и правда лежал обнаженный. Анхель прервал поцелуй только для того, чтобы стянуть с нее сорочку. – Все должны быть равны, – прошептал он, чем вызвал улыбку на ее лице. Когда бледно-розовый шелк оказался на полу, он провел пальцами по ее груди и остановился на сосках. Эти прикосновения вызывали необъяснимое желание чувствовать его не только здесь, но и ниже, а лучше сразу внутри. И зачем тянуть? Если хочется получить все и сразу, то надо пользоваться моментом. София откинула одеяло и залезла на него сверху. – Куда ты так торопишься? – Он прижал ее к себе. – Мы так редко остаемся наедине, что стоит поторопиться, вдруг ты опять уйдешь… Он не дал ей договорить, стал целовать губы, а его пальцы спустились к ее ягодицам. – Не уйду, – наконец произнес Анхель прямо в ее губы, – разве от тебя можно уйти? София закрыла глаза, тяжело дыша, наслаждаясь тем, как его пальцы ловко скользят по ее телу, и его словами. – Нет? – прошептала она. – Никогда, – уверенно ответил он, и его пальцы погрузились вглубь ее тела. София простонала и уронила голову ему на плечо. Пришлось затаить дыхание, чтобы сконцентрироваться на своих ощущениях и его ласках. Его пальцы начали свою игру, входя вглубь и выходя обратно. Пришлось поддаться этому темпу, эта мучительная ласка очень возбуждала. София еще помнила свои ощущения от первого их секса в ангаре, но тогда она не была знакома с оргазмом, сейчас хотелось его повторения. Она еще помнила, как зарождалось возбуждение, словно пчелы в улье, готовые вырваться наружу. Чтобы быть еще ближе к Анхелю, она нашла его губы и сосредоточилась на поцелуе. Но он явно хотел реакции ее тела, вытащил мокрые пальцы и провел ими по ее промежности, по набухшей плоти, сначала нежно касаясь клитора, потом с напором, затем возвращая нежные ласки. София перестала его целовать, она просто застыла, забыв дышать. Стоять так над ним с разведенными ногами, когда его пальцы творят такие вещи, было неприлично, и это возбуждало еще больше. То самое возбуждение или тот самый улей из пчел рассыпался по ее телу, и с каждым прикосновением к ее клитору она ждала разрядки, уткнувшись Анхелю в шею. Иногда дышала, иногда забывала дышать, может быть, стонала, она не слышала себя. Но точно помнит, как ее тело изнутри покрылось мелкими иголками, снаружи прошла дрожь, и девушка закрыла глаза, пытаясь запомнить это состояние, продлить, насладиться им… до бесконечности. Она не чувствовала боли в пальцах, вонзив их в простыню. Она не чувствовала ничего, кроме того, что творилось внутри ее тела. Она не слышала, что говорит или стонет, кричит, но Анхель прижаллся к ее губам своими, и это увеличило силу оргазма и продлило его еще на некоторое время. Затем все стало утихать, вернулись слух, голос, она начала дышать и к тому же слишком часто, теперь она слышала свое сердце, и ее тело постепенно расслабилось. София прервала поцелуй и снова уткнулась Анхелю в шею, все еще ощущая отголоски этой бури. – Нежная девушка, – прошептал он больше себе, но желая подчеркнуть ее достоинство, – но это еще не все. София подняла голову, встречаясь с ним взглядом. – Не все. Это был факт. Теперь ее пальцы прошлись по его телу, опускаясь ниже, и остановились на пупке. Она медленно провела вокруг него и не торопясь опустилась ниже. Она сбавила темп, добравшись до лобка, зарывая пальцы в волосах. Ее дыхание участилось. Боги, она сама получала удовольствие от его тела! Их взгляды пересеклись, Анхель посмотрел на ее губы и провел по ним пальцем. Она даже открыла рот и коснулась его пальца языком, а в это время ее рука скользнула ниже и ухватилась за твердый член. Это было сверхэротично, и кажется, ей нравилось играть в эти игры. Еще недавно его пальцы входили и выходили из ее тела, сейчас она двигала рукой вверх и вниз, то ослабляя давление, то усиливая его. Она слышала, как тяжело задышал Анхель. Его дыхание, его сильное возбуждение, которое она чувствовала в своей руке, возбуждали ее тоже. Она готова была уже сесть на него, но сильные руки подхватили ее и уложили на спину. – Коварная девушка, – прошептал Анхель, раздвигая ей ноги и ложась между ними. София вновь ощутила то самое возбуждение, которое в итоге разобьет ее на кусочки. Оно зародилось вновь, как только его член проник внутрь ее тела. Вот оно, единство их тел, когда приятно даже просто лежать и ощущать зависимость друг от друга, когда хочется слышать дыхание и чувствовать запах. Когда соприкасаются обнаженные тела, когда ее пальцы скользят по его обнаженной спине, когда движения в глубине ее тела вызывают лишь одно желание – чтобы это продлилось как можно дольше. Когда дыхание замирает, а сердца, напротив, стучат с каждой секундой все быстрее и быстрее. Вот оно, единство, и вот она, любовь, когда даже тело кричит об этом. Остаток ночи прошел за ласками и поцелуями, а когда первые лучи солнца показались на дворе, они уснули. Все белье на кровати было смято, а простыня съехала. Места было мало, София прижалась к Анхелю, обнимая его одной рукой, положив голову ему на плечо. Его рука обнимала ее талию. Так она еще не спала, не любила подпускать Иво к себе близко, сохраняла личное пространство. Но он не был против. К Анхелю же притягивало с невероятной силой. Хотелось быть под его защитой, под его крылом, впервые хотелось быть слабой. А еще она любила его запах, он дурманил ей голову. В дверь постучали. – София, завтракать! – раздался голос Ясмин. Когда она успела так быстро вернуться, наготовить и всех позвать к столу? Совсем не спала? Анхель зашевелился, а София открыла глаза. Она привстала, посмотрев на окно, оценивая, какое сейчас время суток, потом перевела взгляд на мужчину. Его черные ресницы были опущены, дыхание спокойно. Девушка улыбнулась: так приятно было смотреть на него спящего. Но, вспомнив минувшую ночь, покраснела и застенчиво отвела глаза. Он устал, было жалко его будить. Самой тоже вставать не хотелось, но если из них двоих этого никто не сделает, то начнется переполох и будет много криков. София поцеловала его в плечо, смотря на запястье, где виднелась татуировка с черным кругом. Она коснулась ее, вдруг осознав, что татуировка уже не пугает ее. Все очень изменилось! Кто бы мог подумать, что однажды она проснется в одной кровати с тем самым цыганом, которого старалась так ненавидеть. Что их ждет, София лишь догадывалась. Судя по всему, начало будет сложным, но она готова к любым испытаниям. Глава 40 Анхель так и не проснулся к завтраку. Йона и Михея тоже не было. Четыре женщины сидели за столом в том же составе, что и вечером. – Обычно к завтраку он просыпается, – пожала плечами Ясмин, взяла тост и намазала вишневым джемом. – Я дважды стучала в дверь и звала его, но он даже не ответил. Может, его нет дома? – Есть, – тут же вставила София, – передай, пожалуйста, джем. Он из чего? Из вишни? Обожаю вишню. Она намеренно уходила от темы разговора. То, что Анхель сейчас спит в ее комнате, ни для кого не секрет, но лучше бабушке об этом не знать. Когда Ясмин передала банку с джемом, София в упор посмотрела на нее и подмигнула. – Когда Анхель проснется, я его накормлю. Пусть спит, видимо, была тяжелая ночь. Ясмин улыбнулась и взяла банку обратно. – Безусловно, мужчин надо беречь. Бабушка ничего не поняла. А если и поняла, то не подала виду. Бабушка Гюли – очень мудрая женщина. Надо будет расспросить о ее жизни. Наверняка она была у нее очень насыщенной и интересной. Про ее бабушку София уже знает. Роза вяло запихивала еду в рот и явно завидовала брату, который не пришел к столу, а предпочел поспать. Ей же приходилось делать вид, что она бодра, но получалось плохо. В разговоры, как за ужином, она не вступала. По утрам Роза была неактивна. После завтрака София решила помыть посуду, раз Ясмин приготовила завтрак сама. – Когда ты успела? – Я не спала. Моему брату в этом везет больше. Но ничего, когда я выйду замуж, то мне не придется убегать из дома и ночи я буду тратить на сон. Она с грохотом поставила чашку на столешницу, София ее перенесла в раковину и принялась мыть. – Вряд ли, ночи будут уходить на другое, – усмехнулась она, а потом перевела тему разговора: – Ясмин, у тебя есть мечты? – Мечты? – Цыганка удивленно взглянула на Софию. – У каждого человека есть мечты. К чему ты стремишься? Что бы ты хотела? Где работать, чем заниматься? В чем себя реализовывать? Ясмин задумалась, опустив взгляд, и София даже пожалела, что задала этот вопрос. Разве эта девушка посмеет мечтать? Какая реализация? Какое стремление изменить свое будущее? Она же цыганка! Выйдет замуж и нарожает десять детей, будет готовить им еду, обстирывать, гладить… Даже София загрустила и выключила воду, так и не домыв посуду. А чего хотела она сама? Как реализовать себя в жизни? Поймать убийцу родителей, найти Милоша! Но параллельно надо жить своей жизнью: работать, строить семью, рожать детей. Но точно не десятерых, и она не будет стоять у плиты сутками. – Я хочу маленький ресторанчик или небольшое кафе, – неожиданно произнесла Ясмин и взглянула на девушку, – прямо здесь, в поселке. Я бы сама готовила, обслуживала посетителей и мыла посуду. Я бы его назвала «Бубамара», что в переводе с цыганского означает «божья коровка». Ты знаешь, что означает для нас божья коровка? София мотнула головой, удивленная планами Ясмин. Она не ожидала, а у девушки так четко все было продумано. Даже название есть со смыслом. – Божья коровка приносит удачу в дом, а также привлекает гостей. Для нас этот символ очень значим. Ты слышала песню про бубамару? – Нет. – София пожала плечами, а Ясмин схватила свой телефон, быстро нашла в поисковике эту песню и включила на всю громкость. Тут же из динамика полилась музыка, в которой можно было с первых нот различить цыганский мотив. Мужчина запел, а Ясмин стала танцевать, подпевая ему. У нее так замечательно получалось, ее звонкий голос перекрывал голос певца, что София захлопала, любуясь представлением: Сарэ ромалэн пхучена — Бубамара соскэ ни чалэл (кхэлэл)? Дэвла, Дэвла! мангав ла, олакэ мэ ка мэрав[16]. На припеве София окончательно вспомнила эту песню. Сколько раз она слышала ее в фильмах, по радио. Припев начинался плавно и резко переходил в динамичный. Самой захотелось пуститься в пляс, и Ясмин ее потянула за собой. Пришлось поддаться, смотреть на цыганку и повторять движения за ней. Улыбки не сходили с лиц девушек, их руки, как и ноги, двигались в такт музыке, и София и Ясмин начали выкрикивать самую знаменитую фразу: