Она продолжала наблюдать за ним молча. Этим мужчиной можно любоваться двадцать четыре часа в сутки: его манерами, фигурой, голосом, харизмой. Даже гипнозом, который он только что применил. Она ни капли не сомневалась, что именно так он и сделал. Но это ей нравилось. На дороге и правда стояла машина Йона. Ромаль отогнал красный «Фольксваген» ближе к дому. Когда он успел переодеться? Еще недавно на нем была надета белая футболка, а сейчас вновь он во всем черном… с золотой цепочкой на шее и с кольцом в ухе… София нахмурилась, прекрасно зная, куда он собирается – в «Цеппелин». Так не хотелось его отпускать. Но ничего! Как только их машины скроются за поворотом, София сядет в свою и направится к нему. Он же ее не прогонит? Грубость и Анхель несовместимы! Он никогда не отправит ее прочь. Она улыбнулась, продолжая наблюдать за ним. Ромаль сел в черный «Мустанг», опустил окно, помахал ей рукой и вырулил машину на дорогу. Только сейчас София поняла, что ее умело провели вокруг пальца! От возмущения она открыла рот. Цыган опять ее обманул! Он увез с собой ключи от ее машины, чтобы она не ехала за ним! – Вот же дьявол! Проклятый цыган! – стукнула кулаком по подоконнику София и засмеялась. – Вот поэтому я и люблю тебя. Глава 39 День прошел быстро. За делами, за разговорами время летело со скоростью света. Сначала София помогала Ясмин на кухне, потом они пили чай с конфетами вчетвером вместе с бабушкой Гюли. Было много времени, чтобы расспросить Ясмин о родителях, но София решила, что Анхель сам должен рассказать ей. Иногда накатывала грусть, когда она думала о том, что сейчас происходит в «Цеппелине». На одном месте не сиделось. От переживаний ее отвлекла Роза. Та подошла к Софии и поставила тазик с выстиранным бельем прямо возле ее ног. – Помоги, пожалуйста, повесить, Йона нет, обычно он помогает. Девушки вышли на улицу с тазиками в руках, прыгали, чтобы достать веревку, и развешивали белье. А за чаем София все же рискнула спросить у бабушки Гюли о ее предсказаниях. – А предсказания ли это? – ответила та, запивая конфету отваром из душистых трав. – Я лишь сказала, что увидела за долю секунды, то, что почувствовала. Я почувствовала слезы и горечь, но именно тогда, когда увидела тебя стоящей возле машины с чемоданом. Но в то же время я вижу радость в глазах моего внука. Что может быть важнее? София кивнула, но ответ ее не удовлетворил. – А с животом у меня что? – задала она еще один вопрос. Старушка опустила чашку и гипнотически взглянула на девушку. – Я увидела кровь на твоем животе. Только кровь и много боли. Но это была не физическая боль. – Она отвела глаза и задумалась. – Когда я была маленькой, моя бабка зарабатывала на жизнь гаданиями. Раньше цыгане жили на вокзалах, на улицах, и им, чтобы прокормить семью, приходилось гадать… – Бабушка, – махнула рукой Роза, – это время прошло. – Время прошло, а гадания остались. Но ведь больше половины цыганок врали людям, пугали их, а те платили. А вот моя бабка действительно умела видеть будущее, и не только по таро. У нее был дар, который передался мне лишь частично. Если бы она не умерла так рано, то передала бы больше знаний. – А я думала, что с этим рождаются, – вставила София, – разве не так? – Так. Но если бы знать, в какое русло направить те самые знания, как их совместить и какой сделать вывод, было бы проще. Что я вижу? Только обрывки, эмоции… – А вы могли бы предсказать что-нибудь хорошее? – Да, бабушка! – вставила Ясмин. – Давай позитив! Хоть солги нам что-нибудь. Все рассмеялись. – С хорошим жить легче, к нему не надо готовиться, – задумчиво сказала бабушка. – Мы все живы и здоровы, нам есть что кушать, на чем спать – это все хорошее. И врать не надо. – Вот так всегда, – Ясмин недовольно сложила на груди руки, – это банально. – Но она права, – произнесла София, – это правда хорошее. У меня было время, когда не было хорошего: я осталась одна, потому что мои родители умерли, а брат пропал. – И тут ее осенило, она подняла взгляд на бабушку и подалась вперед. – У меня был брат Милош. Может, вы о нем что-нибудь знаете? Может быть, могли бы увидеть его? Мне важна любая мелочь. Жив ли он? Бабушка Гюли сидела молча, пристально смотря на Софию. Под натиском взгляда этих пронзительных глаз девушка поежилась. Все замолчали, в гостиной словно кто-то умер. Даже стало не по себе. – Среди черноты и слез я вижу блеск, – загадочно произнесла она и отвернулась. – Пора спать, девочки. И ушла первой. Просто встала и направилась в свою комнату. А три девушки продолжили сидеть в тишине. Первой нарушила молчание Роза. – Блеск – это хорошо. Спокойной ночи. – Она ушла следом за бабушкой. София поникла. Ее обняла Ясмин. – Не переживай, найдется твой Милош. – Бабушка опять сказала загадкой, – задумчиво кивнула София. – Что есть блеск, а что чернота? – Ты переживаешь за это предсказание больше, чем за собственный живот, – удивилась Ясмин. – Может, подумаешь о своей безопасности? Анхель прав, что забрал у тебя ключи от машины и сейчас ты находишься здесь, а не там, где опасно. – Но он там… – София мотнула головой. За всеми этими разговорами она перестала думать об Анхеле. Сейчас даже начала волноваться за Йона и Михея. Но ведь с ними мужчины из цыганской деревни. Вместе они – сила. – Он всегда будет там, скоро ты привыкнешь. – Не привыкну, – нахмурилась София, – я хочу, чтобы по ночам он был дома. – Понимаю, – согласилась Ясмин. – Ладно, раз уже все легли спать, я, пожалуй, пойду. Она встала из-за стола, но задержалась, будто желая что-то сказать. София даже подняла на нее глаза, думала, что сейчас последует вопрос: будет ли она ждать Анхеля или ляжет спать. Но Ясмин не спросила, она утвердительно сказала. – Передай, пожалуйста, брату, что я сплю. Если вдруг он спросит. Девушка даже не сразу поняла, к чему это, но когда цыганка накинула на плечи платок с большими красными розами, то все встало на свои места – она уходила. – Ясмин, – София тоже поднялась, – куда ты? На дворе ночь, темно. – Не переживай, мои глаза хорошо видят в темноте. – Она подошла к девушке и поцеловала ее в щеку, а потом обняла. – Однажды я обязательно расскажу тебе свой секрет, но еще не время. Это безопасно, не переживай. Она направилась к двери, открыла ее. – Он тебя любит? – спросила София. Ясмин обернулась, мечтательно улыбнулась и кивнула. – Очень сильно. И я его люблю. – К чему играть в прятки? – На это есть причина – мой брат. Но с твоим появлением, я думаю, многое изменится. Может, он ослепнет от своей любви и не будет обращать внимание на мою. Она выскочила за дверь. Оставшись одна, София ходила по гостиной, то и дело выглядывая в окно и размышляла над словами Ясмин, гадая, что там за парень и почему ее брат не захочет этого союза. Но ведь девушка уже нашла себе мужа, так пусть он даст свое добро на свадьбу. Этих цыган было сложно понять. Поразмышляв на эту тему, выискивая взглядом в окне черный «Мустанг», София выключила свет и, расстроенная, направилась к себе в комнату. Вчерашняя бессонная ночь и множество разных происшествий сегодня ее совсем вымотали. Глаза закрывались, а стрелки часов показывали уже двенадцать ночи. Анхеля не было. Она хотела позвонить ему, но не рискнула оказаться слишком навязчивой. Когда она была с Иво, то они постоянно были на связи, но Ромаль другой, она это понимала. Он привык жить свободно. Плохо это или хорошо, София еще не знала, но была уверена, что со временем все решится само собой. Ему придется считаться с ней, она не может постоянно сидеть дома одна. Ей столько не высидеть. Уснула она не сразу, волновалась. Надумала себе бог знает что! Уже даже Иво хотела позвонить, чтобы узнать, где он. Хотя бы так она вычислит своего цыгана. Но не стала этого делать. Вся родня Анхеля была так спокойна за него, что даже стало неудобно от того, что она сама сильно волнуется. София выключила ночник и наконец уснула. Завтра, пожалуй, она выскажет свое возмущение. Или, напротив, зацелует его до смерти. Пусть знает, как оставлять ее одну. Дверь в ее комнату скрипнула, когда она уже крепко спала. София даже не проснулась, когда кровать прогнулась и чьи-то губы коснулись ее волос. Но она улыбнулась во сне и перевернулась на другой бок, ощущая тепло позади себя. Вот теперь стало спокойно. Но сны были тревожными. После слов бабушки Гюли о ее кровавом животе и золоте среди черноты снилось не пойми что: много огня, крови, почему-то Анхель стоит на коленях, а она кричит во весь голос, боясь его потерять. Ее живот окровавлен, но это ее мало беспокоит, она кричит не от физической боли. Она кричит, боясь потерять его. На этом моменте София проснулась, резко сев в кровати и тяжело дыша. Чьи-то руки коснулись ее. – Сонная девушка, с тобой все хорошо? – прошептал знакомый голос. Как же она была рада слышать это его «девушка»! Она обернулась и кинулась в объятия. Повалила Анхеля на подушку, а сама стала целовать его лицо. – Живой, вернулся… – Ты уже думала о моей смерти? – пошутил он, и она тут же привстала. – Шутка. Продолжай. – А что ты здесь делаешь? – София окончательно проснулась, присела, прикрываясь одеялом, хотя на ней была надета сорочка и стояла глубокая ночь. Но свет от фонаря, который освещал двор, проникал в комнату, поэтому ночь не была столь темной. – Пытаюсь уснуть, – прошептал Анхель, а потом придвинулся к ней, – не мог пройти мимо твоей комнаты, заглянул и пропал. Но кровать у меня удобнее, и она больше. – А я думала, почему мне так тесно… – Ты из-за этого вскочила? – Мне приснился отвратительный сон… – Расскажи. – Не хочу… Я уже забыла. Давай спать.