А значит, к ним заявилась толпа пьяных парней, которые сорили деньгами. Я слежу, как Кэм засовывает свои чаевые в задний карман, и хмурюсь, увидев блеск в ее глазах. Вполне логично, что она зарабатывает намного больше меня. Ведь я работаю в баре, а сестра — в клубе. Она демонстрирует свое тело, а я лишь разливаю напитки. Уверена, приятно возвращаться домой вечером и знать, что завтра сможешь оплатить все счета. А еще отправиться в магазин и положить в корзину любые понравившиеся продукты. Я поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом, понимая, что Кэм думает о том же. Мне будет легче, если я приму предложение ее начальника. Конечно, бармен в клубе не зарабатывает столько, сколько танцовщица, но точно больше, чем здесь. В «Крюке» мне удастся быстро заработать деньги, но дадутся они нелегко. Мужчины смотрят на Кэм как на бесплатную закуску, и ей приходится терпеть много дерьма. И все же я так устала переживать каждый день из-за денег. Я возвращаюсь к работе, но чувствую на себе взгляд сестры. Она считает меня белкой в колесе. — Заткнись, — бормочу я. — Я ничего и не говорила, — фыркнув, возражает она. * * * — Спасибо, — примерно через час я вылезаю из «мустанга» Кэм. Перегнувшись через переднее сиденье, хватаю свою сумку и быстро осматриваю подъездную дорожку в поисках машины Коула, но вижу только автомбиль Пайка. Я качаю головой. — Ты ведь завтра не работаешь? — спрашивает Кэм. Я оборачиваюсь. — Нет, только в субботу вечером. Я позже сброшу тебе свое расписание. — Отлично. — Люблю тебя. Пока, — говорю я, захлопываю дверь и принимаюсь рыться в сумке в поисках ключа от дома. — Погоди, я кое-что для тебя купила! — доносится до меня крик Кэм. — Загляни в рюкзак. И обязательно примерь. Я останавливаюсь на полпути, поворачиваюсь к сестре и, прищурившись, смотрю на нее. — Только не говори, что ты купила еще один вибратор… — молю я. Она запрокидывает голову и громко смеется, вспомнив о подарке, который вручила мне на восемнадцатилетие. Все было бы не так плохо, если бы сестра не заставила меня открыть его прямо на вечеринке. — Нет, это не он, — успокаивает Кэм. — Но определенно то, чем вы с Коулом сможете насладиться вместе. — А затем кивает в сторону темного дома за моей спиной. — Или, возможно, это понравится еще какому-нибудь мужчине в доме. Она играет бровями, и я бросаю на нее оскорбленный взгляд. — Теперь я уже точно не захочу открывать пакет. — Доброй ночи! — издевается она и уезжает. Засранка. Я люблю сестру, но она отлично знает, как смутить меня. Отперев входную дверь, я оказываюсь в темной прибраной гостиной. В кухне горит тусклая лампа, освещая мне путь и вызывая чувство благодарности. В ее свете мне удается разглядеть, что в раковине нет грязной посуды, и с губ невольно срывается вздох наслаждения от возвращения в чистый дом. Поднимаюсь по лестнице в звенящей тишине, окутавшей дом. Пройдя по темному коридору, оказываюсь перед дверью в спальню Пайка. Она закрыта, и за ней не видно света. Я открываю первую дверь слева и щелкаю выключателем. Как и ожидала, кровать пуста. Коул еще не вернулся. Снимаю сумку, тихо закрываю дверь и достаю телефон из заднего кармана. «Я дома. Ты где?» — печатаю я и жду, когда появятся три точки, подтверждающие, что он пишет мне ответ. Но их все нет, и через несколько минут я бросаю телефон на кровать. Коул должен встать на работу в восемь, и пусть даже не думает остаться дома. Иначе я не стану жить с ним, когда накоплю достаточно денег на аренду квартиры. Я сбрасываю туфли, а затем подхожу к кровати, собираясь плюхнуться на нее и дать отдохнуть своим ноющим ногам. Но замираю, когда вспоминаю о подарке сестры. Повернувшись, поднимаю рюкзак и кладу на кровать. Сверху лежит пакет в розовую полоску. На нем красуется надпись Victoria’s Secret. Развернув пакет, засовываю руку внутрь и нащупываю ткань. С губ чуть не срывается стон, когда мои последние надежды рушатся. Я достаю кружевные кремовые трусики и такую же маечку, которые, судя по всему, скрывают не очень много. Декольте очень глубокое, а длина почти не прикрывает живота. Конечно, комплект красивый и сексуальный, но чертовски откровенный. Коулу явно понравится, если он увидит меня в этом в кровати. Да что там, он тут же набросится на меня. Но зачем сестра купила мне его? Я и сама покупаю себе сексуальное белье. Мне не нужны уроки, как заинтересовать парня, спасибо. Но тут замечаю на кровати клочок бумаги, который, по-видимому, лежал вместе с одеждой. Я поднимаю флаер и читаю, что на нем написано. «НОЧЬ ЛЮБИТЕЛЕЙ МОКРЫХ МАЕК Промокни! (Ну, или хотя бы твоя футболка). Двадцать седьмого мая в девять часов вечера ждем тебя в клубе «Крюк» на Джеймисон-Лейн. Главный приз — триста долларов!» — Отлично. Я тихо усмехаюсь и, бросив флаер с одеждой на кровать, качаю головой. Сестра так и пытается подтолкнуть меня к шесту. Что, черт побери, она творит? Не собираюсь показывать всем старым извращенцам города свои сиськи ради возможности выиграть триста баксов. Я работаю в баре «Земляне» потому, что мне нравятся некоторые посетители, которые приходят послушать музыку, и там дают чаевые, а значит, у меня есть немного денег после каждой смены. Но конкурс мокрых маек понравится мне только после нескольких порций алкоголя. И то не факт. Плотно закрыв шторы, я стягиваю футболку и расстегиваю джинсовые шорты. А затем скидываю одежду на пол и подхожу к комоду, собираясь переодеться. Но замираю и смотрю на новый комплект белья, лежащий на кровати. Коул явно пожалеет, что не вернулся домой пораньше, если увидит меня в нем. Стянув трусики, беру нижнее белье и медленно натягиваю на себя, а затем аккуратно срезаю бирки. Через секунду стою перед зеркалом, расчесывая руками пряди и расправляя ткань на бедрах и груди, которая идеально уместилась в чашечках. А затем поворачиваюсь к зеркалу спиной и смотрю на свое отражение через плечо. Улыбка тут же расплывается по лицу. Кэм все прекрасно подгадала. Цвет подходит идеально, отлично оттеняя мою смуглую кожу. Трусики сидят на бедрах, а грудь даже без особой поддержки выглядит очень сексуально и привлекательно. Я провожу рукой по своему гладкому плоскому животу и четко выраженной талии, жалея, что в комнате нет кого-нибудь, кто мог бы оценить мой наряд и вызвать у меня улыбку. Желание разливается внизу живота, и меня удивляет мысль, что стоило сменить одежду, как мир стал восприниматься совершенно по-другому. Спустив одну из лямок с плеча, я наслаждаюсь тем, насколько сексуальной себя чувствую. Клитор тут же начинает пульсировать от возбуждения. Вновь натянув бретельку, я хватаю телефон и, увидев, что Коул еще не ответил, вновь пишу ему: «Ты нужен мне прямо сейчас, малыш». И добавляю два подмигивающих смайлика. Но три точки так и не появляются. Поэтому я убавляю громкость, запускаю Spotify[6] — тут же начинает играть Run to You[7] — и падаю на кровать. Но сна ни в одном глазу. А возбуждение не проходит. Закрыв глаза, я позволяю музыке медленно течь через пальцы, которыми скольжу по ногам и поднимаюсь вверх по внутренней стороне бедер. От нежных прикосновений кожа тут же покрывается мурашками. Добравшись до живота, прижимаю руку и медленно массирую клитор, испытывая легкое покалывание. Сердце пускается вскачь, а кровь быстрее струится по венам. С губ срывается стон, а затвердевшие соски натягивают кружево. Второй рукой я обхватываю одну грудь, сжимая ее, и склоняю голову набок, отчего волосы падают на лицо. Иногда я задумываюсь, смогу ли решиться на то, что делает моя сестра. Особенно когда в очередной раз устаю от беспокойства и стресса и вижу, как много денег она зарабатывает за одну ночь. Но готова ли я? Я переворачиваюсь на живот и встаю на колени, сжимая рукой обе груди, отчего те чуть не выскакивают из маечки. Откидываю голову назад, и волосы щекочут спину. Закрыв глаза, я начинаю массировать клитор в такт музыке. Нет, я не смогу как Кэм. Мне не хочется, чтобы за мной наблюдало множество мужчин. А как насчет одного? Например, моего парня, которому я могла бы позволить наблюдать за мной, пока танцую для него?.. Он наблюдает за моими движениями. Я посреди темной комнаты на сверкающей белой сцене, и меня освещает лишь тусклая фиолетовая лампа. Я встаю на четвереньки и прикусываю губу. А затем, выгнув спину, наклоняюсь вперед и раздвигаю колени как можно шире. Он позади меня и, хотя не может прикоснуться, точно не сводит глаз. Мы одни. Я здесь лишь ради него. Он скрывается в тени, прислонившись спиной к стене. Я начинаю медленно вращать бедрами, все сильнее возбуждая и дразня его, а затем, не останавливаясь, встаю на колени и хватаюсь за изголовье кровати.