И тут он проснулся. Пошарил на полу возле кровати, но пальцы не нашли бумажных клочков. Тогда, соскочив на пол, он включил свет и посмотрел под кроватью. Затем обследовал постель. Нигде ничего. Мыши сожрали, решил Валентин, не найдя другого объяснения. Мыши в комнате водились. Бумажку с номером телефона он даже не разворачивал и позвонить Изольде теперь при всем желании не мог. Однако увиденный сон и момент пробуждения, а также загадочное исчезновение клочков бумажки ввели его в такое смятение, что весь день он только об этом и думал. И решил вечером наведаться к Изольде. * * * — Я только узнать… — Вот и молодцом! — Лицо Изольды лучилось радостным удивлением. — Сейчас по телевизору будет фильм, вместе и посмотрим… Нога? Лучше, видишь — уже сама ковыляю. Была у травматолога, переломов и трещин нет, но до понедельника обязана сидеть на больничном… Они прошли в комнату и уселись рядышком перед телевизором. Пока что шла реклама, вещавшая сперва о преимуществах «Тайда» перед всеми остальными порошками, а затем о несомненных преимуществах «Ариэля», тоже перед всеми остальными порошками. — Между прочим, — сказала Изольда, — нам с тобой повезло: еще немного, и ты не застал бы меня дома — уже хотела к подружке бежать. Забыл про телефон? Надо было позвонить… — Знаешь, я куда-то задевал твою бумажку, — повинился Валентин, машинально сунув руку в карман пиджака, и тотчас выдернул ее с таким видом, словно наткнулся пальцем на иголку. — Кажется… — с удивлением и смущением он смотрел на газетный клочок с номером Изольдиного телефона. — Какое же наказанье тебе придумать? — укоризненно качая головой, проговорила Изольда. — Ладно, на первый раз прощаю. Но чтобы больше!.. Начался фильм. Американский боевик. Немного посмотрев, Изольда поморщила носик: — Ерунда какая-то. Ты не находишь? — Да уж… — не стал спорить Валентин. — А что там еще показывают? — пробежала пальцами по кнопкам пульта, задержала взгляд на каком-то сериале, опять поморщилась, глянула на Валентина испрашивающе: — Вырубим? — и, не дожидаясь согласия, погасила экран. А так славно было сидеть в близко сдвинутых креслах, почти касаясь Изольды плечом, и какая в сущности разница, что там, на экране, мелькает… Однако она не собиралась выпроваживать его домой: в холодильнике у нее оказался свежий, только что из магазина торт. — Извини за нескромный вопрос: ты давно живешь один? — спросила Изольда, разливая по чашкам чай. Валентин поперхнулся и густо покраснел. — Ну как, я же вчера… — Вчера мы мило шутили, — перебила она его, — а сегодня я спрашиваю серьезно. — Всю жизнь, — вынужден был признаться он и добавил: — Я закоренелый старый холостяк. — Та-ак… Та-ак!.. — со значением, светло улыбаясь, протянула Изольда. У Валентина дрогнула рука с чашкой чая. — И что дальше?. — Что дальше? Будем есть торт!. Впрочем, мне хватит, я с сегодняшнего дня худею. А тебе вот еще кус. — Ну, вы уж больно много мне… — Ничего, потихоньку заметешь, время еще детское. Надеюсь, уже не торопишься на свои четыре квадратных метра? Валентин поперхнулся: — Кто вам сказал… про четыре метра? Изольда как не слышала вопроса. — Кстати, тебе сколько лет, если не секрет? Боже мой, в твои годы Кириллов уже фирмой управляет, а ты все еще цеховой технолог! — Кто такой Кириллов? — Мой хороший знакомый. Могу замолвить ему за тебя словечко… — Вот уж этого не надо, прошу вас! — испугался Валентин. — Они нас просят! — неожиданно развеселилась Изольда. — Сколько вас и сколько нас? * * * В душе Валентина шла борьба, в которой попеременно брали верх то здравый смысл, то чувства. Однако голос разума был явно слабее желания смотреть на Изольду и слушать ее болтовню. Пусть говорит, что ей хочется. В конце концов, это даже забавно… — … Ужасно любила гонять на мотоцикле, — занятый своими мыслями, он прослушал начало фразы. — . Носились бывало как угорелые по прямой загородной трассе. Пока Ванечка Лабутин, первая и пока, пожалуй, единственная моя взрослая любовь, не врезался во встречный ЗИЛ… — У тебя на глазах?!. — Нет, меня в тот день с ними не было, я… Ну, в общем, неважно… И с тех пор на мотоцикл ни разу не садилась, — Изольда примолкла и подперла щеку кулачком. Валентин украдкой взглянул на часы. Еще можно посидеть… Потрогал чайник. — Надо подогреть. — распорядилась Изольда. Валентин проворно включил чайник и снова уселся за стол. — Ты когда-нибудь летала во сне? — спросил он. — Нет, как-то не приходилось. А ты? — Несколько раз. — И как ощущение? — Словами не передать. — Значит, я много потеряла. А ты окончательно перешел со мной на «ты»?. — Считай, что так. — Это мне компенсирует полеты во сне! — ослепительно улыбнулась Изольда. — Ах, Валечка, Валечка, ты не поверишь: мне ведь еще не приходилось вот так, в интимной обстановке, пить чай с порядочным убежденным холостяком. Если хочешь знать, я очень несчастная женщина. Именно потому, что красивая и на вид сексуальная. Одним словом, жрица любви. С такими порядочные мужчины, особенно убежденные старые холостяки, остерегаются заводить серьезные отношения, а все прочие… С прочими можно неплохо проводить время, но в душу ведь их не впустишь. Так что, как видишь, у каждого свои проблемы… — Ты была замужем? — спросил Валентин. — Была. Между прочим, за очень славным мужиком. Только я его не любила. — А он тебя? — Обожал. Он и сейчас меня любит. — Встречаетесь? — Почти каждый день. Мимоходом, — она помолчала и вдруг, вскинув голову, озорно сверкнув глазами и белозубой улыбкой, продекламировала: «Скажите, кто меж вами купит ценою жизни ночь мою?..» Чертовски приятно было бы встретить в наш век такого отчаянного парня. Не уверена, что Клеопатра в натуральном виде была красивее меня, а поди ж ты… Валентин подумал: сейчас спросит, способен ли он умереть за одну-единственную ночь с нею, и в ожидании этого вопроса мысленно спросил сам себя: а в самом деле, способен ли? Но она не спросила. Часов в одиннадцать он поднялся. — Позвони вечером в пятницу, — сказала Изольда, проскакав на одной ноге за ним в прихожую. Была среда. Изольда смотрела на него ласковыми, загадочно мерцавшими глазами. — Был день осенний, и листья грустно опадали… — тихонько пропела она и, проведя ладонью по его щеке, быстро чмокнула его в губы. Он не успел ответить: Изольда ловко увернулась от поцелуя. Еще раз напомнила: — Только не забудь предварительно позвонить!