– Ты не человек! – рявкнул он. – Кто ты? – Человек. Пока еще… Клинки снова встретились, ударились со скрежетом, разошлись со звоном. И впервые Рэмилан, а-тэм из Дьярвеншила, подумал, что зря они ступили на проклятую землю Саленгварда. Что лучше бы и правда ушли… Чужое лезвие прочертило на плече длинную полосу, и Рэм с шипением отступил. – Моя очередь, – с предвкушением произнес Краст. В отличие от его а-тэма, риар Дьярвеншила удары наносил скупо, но жестко. Короткие и сильные выпады, гибкие и быстрые уходы. Он бил сразу и наверняка, желая свалить Шторма, но наткнулся на слишком сильного противника. Мечи разошлись, не причинив вреда, лишь со злостью оцарапав сталь. И прежде чем Краст снова напал, у подножия лестницы закричали: – Хёггкары, мой риар! Пришли хёггкары! Я видел щиты Аурольхолла, Варисфольда и Гараскона! Десятки десятков воинов! – Вот видишь, бродяга, – сказал Краст, не спуская со Шторма внимательного взгляда. – Я ведь говорил, что скоро здесь будет не протолкнуться. Многие увидели огни на холмах и поспешили в эти воды. Саленгвард слишком давно стоит костью в горле фьордов. Многие сочтут за честь сравнять этот город с землей. Тебе не удержать всех. – Я попробую. – Но почему? За что ты готов отдать свою жизнь? – Краст нахмурился, всматриваясь в странного чужака. Выглядел тот чудовищно, а его сила и скорость поражали. Кто он и почему так отчаянно сражается? Шторм не ответил. Не выпуская из вида Краста, он бросил быстрый взгляд на простирающуюся за площадью улицу. В тумане двигались силуэты – и не было им числа. «Убить… убить всех… разорвать… в клочья!» Жгучая ненависть обожгла кровь. По венам потек горький яд, отравляющий душу. Этот день для многих станет последним. Эту битву запомнят. Площадь заполнили чужаки из разных городов, и все они с недоумением смотрели на застывшего вверху ильха. – Мне жаль, – сказал Шторм, снова поднимая клинок. Ударить не успел, потому что снизу снова закричали. И на этот раз голос оказался знакомым. – Эй, Ярл, ты там еще не утомился мечом махать? Так мы сейчас тебе поможем, не переживай! Проредим малость ряды этих нахалов! – Эйтри? Я разве не велел вам проваливать? – хмыкнул Шторм. Бурлящая внутри чернота ненадолго отступила, спрятала ядовитые жала. – Так это бунт, капитан! – радостно отозвался Эйтри-Янтарь. Среди чужаков мелькнули его белые косы, блеснул злым азартом желтый камень в глазнице. За Эйтри уже раскручивал булаву Торферд, и вокруг великана разрасталось пустое пространство. Никто не хотел ненароком остаться без головы. – Ты разве не знаешь, что я делаю с бунтарями, Эйтри? – Как не знать! – еще радостнее отозвался Янтарь. – Веревку на ногу – и в долгий путь под днищем «Ярости Моря»! Вода смоет все прегрешения, если смельчак выживет, конечно! Эйтри захохотал, как безумец, прокручивая вокруг кистей рук парные мечи. – Вот именно. Так какого пекла вы все явились? – Мы не могли пропустить хорошую драку, Ярл! У тебя затевается недурное веселье, а нас не позвал? Нехорошо, капитан! – «Ярость Моря» и капитан Ярл? – задумчиво произнес Краст-хёгг. – И его помощник – Эйтри, младший наследник Аурольхолла, взбунтовавшийся против семьи и нежеланной невесты, – так же задумчиво отозвался его а-тэм. – Известные фьордам имена. – Не ожидал встретить их в проклятом городе. Шторм пожал плечами. Посмотрел на луну, выкатывающуюся из-за гор. Море вдали рычало, и так хотелось окунуться в зыбкие воды, смыть солью чужую кровь… но не судьба. Он посмотрел вниз и сказал: – Эйтри, сегодня мы не берем пленных. – Да, мой повелитель! – К оружию! Мечи снова взвыли стальную песню, ряды воинов сомкнулись и закружили людскими водоворотами. В один миг все смешалось – свои и чужие. Упавшие факелы вспыхнули огнём на сухом дереве, пламя заплясало, озаряя кровавую битву. Лязг, шум, вопли и стоны. Кто-то упал, кто-то снова вскочил… в какой-то момент стало ясно, что защитников Саленгварда совсем мало, гораздо меньше, чем чужаков. И что все они ужасно устали. Но столпившись рядом со своим повелителем, бились, как одержимые, словно у каждого в запасе была еще одна жизнь. И все же – проигрывали. – Сдавайтесь! – крикнул Краст, отбивая медвежью атаку Торферда. – Шторм-хёгг, прикажи своим людям отступить! Или хочешь, что мы всех перебили? Шторм оглянулся на голос и успел заметить, как упала Нана. Рухнула, словно срубленное дерево. И тут закричал Ирган. – Мечи! Мой повелитель, мечи Проклятого риара! Они… рассыпаются! Небо – еще миг назад ясное и звездное, затянуло чернотой. Потянуло холодом – студёным, совсем не летним. И в четырех угловых башнях Саленгварда, давно заброшенных, вспыхнуло зарево огня. Но был он странным, зеленоватым, словно горящий на могильнике торф. Черное сухое небо разорвала молния. – Что это? Что? Как по команде, все головы повернулись в сторону дворца. Двери его распахнулись, и на верхнем ярусе показалась фигура… – Проклятый риар, – прошептал кто-то. А потом повторил уже в голос: – Проклятый риар вернулся! Владыка Скорби! В наступившей гробовой тишине силуэт спускался по белой лестнице, ставшей от крови красной. На бледном челе светился черными камнями венец риара Саленгварда. Карминные губы складывались в безумную улыбку. Длинный окровавленный подол тянулся по ступеням, по обнаженным белым рукам расползалось чернотой колдовское кружево. Глаза отдавали малахитовой зеленью проклятого города, и темные волосы стелились за спиной, словно живая река. – В венце черных звезд, в потоках крови вернется риар Саленгварда. И принесет с собой оживший ужас, – вспомнил древнее пророчество Ирган. Его шепот в наступившей тишине показался криком. Людская волна отхлынула вниз. И лишь Шторм качнулся навстречу, все еще не веря своим глазам. – Это…дева? – изумленно протянул Краст-хёгг. – Очень упрямая дева, – тихо добавил Эйтри-Янтарь. Дева в венце риара Саленгварда обвела жутким малахитовым взглядом застывших внизу людей – одного за другим. И каждому захотелось попятиться. – Довольно битв. Убирайтесь из моего города, – сказала она. – Кто ты и почему мы должны тебя слушать? – нахмурился Краст-хёгг. – Ты спрашиваешь, кто я? Я та, что сокрушила Проклятого риара Саленгварда и приняла его наследие. Мое имя – Миранда, запомните его! И то, что эти люди и этот город теперь под моей защитой! – Голос девы в наступившей тиши прозвенел громом. – Я не желаю вам зла. Уходите. Расскажите каждому, что Саленгвард никому больше не навредит, но он сумеет защитить тех, кто найдет здесь новый дом! Краст-хёгг некоторое время стоял, рассматривая невиданную деву. Потом перевел взгляд на Шторма, прищурился с пониманием. Из толпы вновь прибывших воинов выступил один – светловолосый, с льдистыми синими глазами и россыпью алмазов на одежде. – Я Верес из Аурольхолла. Говоришь, ты одолела в битве Владыку Скорби, дева Миранда? Если ты победила прежнего риара, то имеешь право на его город, это верно. История фьордов знает примеры, когда риаром становился человек без кольца Горлохума. И даже когда им становилась дева. Но чем ты докажешь, что битва была? И что ты смогла одолеть Владыку Скорби? По слухам, его силе не было равных! Дева, не моргая, смотрела в хрустальные глаза чужака. И тот сглотнул, сжал руку на рукояти меча, сдерживая желание отступить. – Хочешь доказательств, Верес из Аурольхолла? Оглянись. – Что я должен увидеть? – Верес нахмурился. – Здесь только туман. – Туман прячет тех, кто веками хранит этот город. Туман делает их невидимыми. Ты смотришь, но не видишь, Верес из Аурольхолла. Саленгвард впускал многих, но никому не позволил покинуть свои стены. – О чем ты говоришь? Черные кружева на руках девы зашевелились, словно водяные струи. Потекли с ладоней и упали каплями с пальцев. И земля вздрогнула. Площадь у лестницы пошла трещинами. А из тумана потянулись фигуры. Призрачные силуэты ткались из серого марева, гнилой плоти, костей и лишайников. Они двигались в жутком безмолвии, смотрели пустыми беспощадными глазами. Сквозь их тела проросли бледные поганки и серые мхи, корявые ветки и навеки впаянное в кости оружие. Мертвые ильхи и их неживые девы, полусгнившие собаки и лошади, дохлые волки и грязные вороны. Люди, звери, птицы. Мертвые выходили из древних могильников, выползали из земляных ям и каменных захоронений. Открывали двери домов, спускались по лестницам, слетали с крыш. Они шли отовсюду, окружая живых людей кошмарным молчаливым кольцом. Мертвые жители Саленгварда пришли на Зов своего нового риара. Ведь они всегда были здесь – армия Владыки Скорби, вечные не-мертвые, жители погибшего города. Проклятый риар наказал живых, которые клялись ему в верности, а потом предали, открыв ворота Совету Ста Хёггов. Они всегда таились в тумане, а Шторм всегда их чувствовал. Ощущал нутром, хотя и не видел. Но каждый раз, входя в Саленгвард, он знал, что за ним наблюдают сотни неживых глаз. Те, кто, как и Вёльхон, сторожили покой хозяина и ждали того, кто откликнется на мертвый Зов. Они были ужасны. И не было им числа. Мертвый беркут опустился на плечо девы. Мертвый волк сел у ее ног.