Передо мной стоял невысокий, мужчина, я не видела его лица, но седина, проступающая сквозь довольно поредевшие волосы, выдавала его немолодой возраст. Что угодно было в тот момент лучше, чем встреча с Константином, потому я ответила ему без промедления, изо всех сил оттягивая момент разговора со старшим сыном Императора. – С удовольствием, – произнесла я, положив руки на плечи мужчине, и позволяя ему обнять себя за талию. Затем мы пустились в пляс. Ноги выполняли движения механически, а музыка – громкая, пронзительная, будто стрела амура, всегда стремилась к тому, чтобы заставить гостей забыться в танце, радоваться каждому мгновению мазурки и тонуть в пленяющем любовном вальсе. Дворец учил забывать все тяготы, всю боль и несправедливость. Но я уже не могла забыть. Окровавленная мостовая после выстрела в Георгия, крысы в тюремной камере, унизительное предложение Константина. Чтобы забыть это, нужно было умереть. – Вы живете при дворе или приглашены на столь дивное мероприятие? – спросил мой кавалер изрядно запыхавшись. Вот и как ему ответить на этот вопрос? Я уже, и сама не знала, кто я. Я живу здесь или нахожусь в негласном заточении? Я состою в штате фрейлин Марии Павловны, или она открестилась от меня, едва узнав историю моего прошлого? – Да, я живу при дворе, – ответила я, а затем уточнила, – но и на мероприятие меня пригласили. Мужчина удивленно покосился на меня. Разумеется, от не понимал, о чем я завуалированно пытаюсь ему сказать. – Вам должно быть интересно к чему я интересуюсь? – произнес он, и, хотя мне совершенно не было дела до этого, я любезно переспросила его: – И для чего же, господин? Немного отдышавшись после десятка прыжков, он, наконец, ответил: – Ваше Благородие, лишь затем, чтобы знать, где мне искать такой прекрасный юный цветок. Я уж думала, меня ни что не может заставить рассмеяться. Было так смешно от его слов. Ужасно нелепо. Знал бы он о моей репутации, и о том, что, вероятно, меня ждет желтый билет проститутки, а вовсе не балы и приемы в императорском дворце. Впрочем, еще большой вопрос, что было хуже. – Ах, если бы я мог танцевать с вами каждый танец подряд, – рассыпался он в комплиментах, – я бы не отходил от вас ни на шаг, чтобы не отдавать никому столь дивное юное очарование. Да. Я слышала этот комплимент. Уже примерно тысячу раз. Мужчины, пожалуйста, перестаньте врать мне?! Вы можете быть искренними, хоть однажды? Я ничем не отличаюсь от Варвары или Лизы. Я ничем не краше Ольги или Марии. Так почему вы думаете, что лицемерие и подхалимство надежный ключ к моему доверию? – Благодарю, – произнесла я холодно. Удивительные вещи, я всегда считала равнодушной к похвале Марию Павловну, но теперь, вероятно, поняла, почему она стала такой! Кажется, только к этому моменту все гости бала оказались в сборе, поэтому распорядитель громко, и прямо посреди кадрили, объявил, что сразу после окончания этого танца предстоит вальс. Это меня отнюдь не радовало, потому что новый танец с этим господином, я бы не осилила. Толпа, не участвующая в тот момент в танце, тут же загалдела, оглядываясь по сторонам в поисках симпатичного или наиболее загадочного партнера. Наконец музыка завершилась, мой болтливый партнер отвесил мне положенный поклон и уже было собирался проводить меня к месту, откуда я была приглашена, как вдруг ко мне со спины подошел еще один господин. Мой попутчик, с которым я даже толком не успела проститься, вдруг сорвался с места и стремительно направился в противоположный конец зала, так, будто увидел за моей спиной самого сатану. Я сильно сомневалась, что кто-то надел бы подобную маску на сие мероприятие, поэтому не без интереса повернулась к неизвестному гостю. Высокий, стройный, с широкими плечами и короткой, но очень модной нынче стрижкой. Его лицо было скрыто под маской, но мне это и не нужно было, чтобы вычислить, кто за ней скрывался. Еле заметная улыбка, рельеф подбородка и нежные очертания губ, на которые я заворожено смотрела миллион раз, их бы я ни за что не спутала. Передо мной стоял Александр, и я была уверена в этом на сотни процентов. Ни его черная, скрывающая верхнюю часть лица маска, ни непривычный для его образов черный фрак, не могли скрыть дьявольски манящего блеска серо-голубых глаз. – Вы позволите пригласить вас на танец, если, конечно, тот джентльмен, не занял его до меня? – спросил Александр, кивнув в сторону удаляющегося господина, что несколько минут назад еще танцевал со мной. Меня передернуло от пронзительной боли. Вот так просто? Столько времени он делал вид, что ничего не произошло, ни разу не пришел ко мне поговорить, не помог ни мне, ни Жуковским, а теперь он, как ни в чем не бывало, хочет танцевать со мной? – Александр Николаевич, вы…, – начала я, но Александр, ловко перехватив мою мысль, вклинился в реплику. – Давайте потанцуем, Анна Георгиевна, я должен вам кое-что сказать, и удобнее всего будет сделать это во время танца. Я ничего не ответила, лишь протянула ему свою руку в знак согласия. Может и не стоило конечно. С другой стороны, а что, если Александр хочет помочь мне? Пусть лучше поздно, чем никогда. Наши пальцы соприкоснулись, и даже сквозь шелковую ткань перчаток, я ощущала тепло его рук, как и тогда ночью у камина, когда он аккуратно вырисовывал пышные лепестки чуть ниже моей ключицы. Мы поклонились друг другу, стоя между рядами из неизвестных господ, чьи лица скрывались под масками. Я чувствовала на себе взгляды. Презрительные. Осуждающие. Кто я для них? Падшая женщина. Почти преступница. Кто он? Великий князь. Почти Император. Да почему он вообще посмотрел в ее сторону?! Удивительно, что теперь, когда мне не приходилось играть роль леди с идеальной репутацией, я чувствовала себя гораздо свободнее. Неужели, чтобы освободится от страха быть осужденной, нужно пройти через публичное унижению и стать для всех посмешищем? Александр аккуратно, будто бы я была хрупкой веточкой сирени, склоняющейся под тяжестью пышных соцветий, положил руку мне на талию. Плавно притянул ближе. Каков подлец, прекрасно знал ведь, как заставить меня потерять самообладание! Я старалась выглядеть, насколько мне хватало уверенности, отстраненно и спокойно. И первые секунды нашего танца, у меня это даже довольно неплохо получалось. А потом он наклонялся ближе, его рука скользила по талии, а на губах появилась до боли знакомая улыбка, и я снова теряла себя! Подчеркнуто небрежно, будто я не вкладываю в этот танец всю себя, я положила левую руку на его плечо. Наши взгляды пересеклись и я, робея, тут же отвела их, словно испугавшись, что он, как слова в раскрытой книге, прочтет в них о моих к нему чувствах. – Анна Георгиевна, вы обижены на меня? – вдруг спросил он полголоса, переходя почти на шепот. – Александр Николаевич, что вы хотите услышать? Мне жаль, что вы никоим образом не поддержали меня в тяжелый момент. Но жизнь слишком короткая, чтобы тратить ее на обиды. К тому же я лучше потрачу то время, что мне осталось, на решение насущных проблем. Он замолчал, явно восприняв мой ответ, как положительный. Музыка рывком ушла вверх. Александр подхватил меня на руки, плавно кружа в воздухе. И, черт возьми, как бы я не сопротивлялась себе, я не могла не признать «мне нравится это чувство». Мне приятно каждое его прикосновение, его слово, его запах. Мне нравится смотреть на него, говорить с ним, думать о нем, и я совершенно ничего не могу с этим поделать! Ничего! Кульминация музыкальной композиции прошла, и Александр мягко опустил меня на твердый пол. – Вы хотели поговорить? Говорите, – произнесла я гораздо менее уверенно, чем хотелось бы. – Не здесь, – тут же подключил Александр своего харизматичного змея-искусителя. – А где же еще? – В саду. После ужина. Я смотрела на него одновременно с ужасом и с надеждой. О чем он будет говорить? – Надеюсь это хорошая новость, – произнесла я дрожащим голосом, – потому что, если плохая, лучше сейчас. – Да, это приятный сюрприз, – Александр вновь крепче прижал меня к себе, загадочно улыбаясь, а затем аккуратно коснулся своей рукой, выпадающего из моей прически локона. При этом он молчал, пристально наблюдая за моей реакцией. Это так в его стиле. Сводить меня с ума, при этом ни говоря ни слова, заставляя меня самостоятельно терять рассудок от догадок. Что же он хочет обсудить? Освобождение Жуковских? Мое помилование? Или хотя бы объясниться, почему пропал после процессии? В ту же секунду мягкие пальцы Александра коснулись открытой зоны декольте, где едва заметно проглядывали очертания его рисунка. – Почти исчезла. Надо бы обновить, – сказал он серьезно, и резко перевел взгляд на меня, ожидая ответной реакции. – Не нужно. От нее слишком много проблем. Словно ожидая такой ответ, князь вмиг подключил свое холодное оружие. Он провел пальцами чуть ниже ключицы, приоткрывая контуры черной розы. – Зря, – коротко ответил он, отстраняясь. Я с горечью посмотрела ему прямо в глаза. Зря вы Великий князь. Зря нас свела судьба. И очень зря я Вас полюбила. Танец приближался к концу. Музыка становилась тише и вот уже возгласы пьяных дворян совсем заглушили фортепиано. – После ужина, в саду, – еще раз напомнил он, вновь игриво задевая локон. – Я постараюсь улизнуть, но меня стережет охрана. Вы ведь не забыли, что я связана с мятежниками? – произнесла я с иронией. Александр это проигнорировал. – Вас выпустят, – произнес он и вежливо поклонился. Я последовала его примеру. Больше мы не говорили. Проводив меня к главной лестнице, Александр, словно мгновенно позабыв обо мне, помчался к Константину. Еще секунду я смотрела ему вслед, провожая взглядом. Но это была не последняя встреча на сегодня. Впереди нас ждал разговор в саду. И я полагала, что я он станет судьбаносным. * * * Сад встретил меня ободряющей прохладой, которой так не доставало летними ночами. Комары жадно кружили над моей головой, присматривая аппетитное место для уксуса, но я особо не обращала на них внимания, ибо все мои мысли были сосредоточены на предстоящем разговоре. О чем он будет говорить? О чем мне сказать ему? Попросить милости? Попросить спасти от унизительного предложения Константина? Или, наконец, сказать, что я люблю его? Каждый раз перед такой встречей я пыталась составить в голове план последовательного диалога, но каждый раз все шло наперекосяк. На этот раз плана не было вовсе. Неспеша я прогуливалась по аллее, в ожидании Александра. Но спустя несколько минут в конце хвойной изгороди я, наконец, увидела его. – Как вовремя. Надеюсь, я не заставил Вас долго ждать, – галантно поинтересовался мужчина. Я замотала головой, и Александр рукой указал на дорогу вдоль изгороди, намекая на то, что хочет прогуляться подальше от дворца. Было необычайно тихо для очередной бальной ночи, и звуки флейты и скрипки позади растворялись в темноте – Как вы? – нарушил молчание князь. Вопрос звучал, будто едкое издевательство. – Я преступница, Александр Николаевич. – Я так не считаю. – Это что-то меняет? – Когда в вашей невиновности уверен Великий князь, да. – Вы об этом хотели поговорить со мной? – у меня не было сил заигрывать с ним. Если он не поможет мне сейчас, то после бала, мне придется отрабатывать эту помощь с его братцем. – Не только, – ответил он многозначительно.