Меня трясло, из груди рвался крик, хотелось освободиться, вырваться и убежать. Я ненавидела его. Мне было брезгливо от одного его вида, а когда он прикасался ко мне, я испытывала отвращение к самой себе. Снова дернулась, и снова нарвалась на путы из его удушающих объятий. «Меня уже ни что не спасет, – подумала я, – может и правда позвлить всему произойти, будто я всего лишь сторонний наблюдатель чужой драки…». Хватка ослабела, и я даже перестала дергаться, словно смирившись со своей участью, как вдруг под напором Константина наткнулась на комод, что стоял позади. Что-то тяжелое с грохотом упало на деревянную поверхность. «Подсвечник», – мелькнуло в голове. Я больше не собиралась медлить, во мне открылось второе дыхание, аккуратно я нащупывала упавший металлический предмет за спиной. Константин был слишком поглощен корсетом, чтобы обратить внимание на мои ловкие руки, что сейчас ощупывали оружие для защиты. – Анна Георгиевна, – прохрипел он, воодушевленно ослабляя завязки корсета, – хотите покажу вам фокус? На миг я отстранилась, прерывая грубый поцелуй. Подсвечник уже лежал в моей руке. – Нет, это я покажу вам фокус, – без промедления я замахнулась и со всей силы стукнула Константина по голове массивной подставкой подсвечника. Он пошатнулся, мгновенно выпустив меня из объятий, а потом без сознания рухнул на пол. У меня была всего секунда, чтобы сообразить, что делать дальше. Оставаться было нельзя! Я напала на сына Императора. Это не просто пламенная речь в зале, не косвенная связь с мятежниками. Это, черт возьми, нападение! Я глянула на обездвиженную тушу Константина. «Когда он очнется, я отправлюсь на виселицу!» – мелькнуло в голове. Панически я начала завязывать корсет, что почти сполз до неприличного низко. Руки тряслись, а глаза заливали слезы. Надо было бежать. Куда угодно, лишь бы выбраться из дворца. Лишь бы никогда больше сюда не возвращаться. Это единственное, что могло меня спасти. Я схватила сумочку, в которой лежала мелочь, которой должно было хватить на пару дней скитаний по пригородам П, и бросилась из комнаты. Очень кстати Константин услал охрану подальше. Теперь дорога была почти пуста. Гости уезжали с бала, и я могла относительно, словно одна из приглашенных, относительно спокойно покинуть дворец. Главное было не нарваться на тех, кто меня знал. Я старалась двигаться не слишком быстро, чтобы не привлекать внимание стражей у других комнат, но мое состояние оставляло желать лучшего: меня трясло и шатало из стороны в сторону. Я напала на Константина Николаевича! Александр предал меня! Жуковских собираются казнить! С каждой мыслью силы покидали меня, но я лишь ускоряла шаг. Хоть бы никого не встретить. Еще один поворот. Очередной темный коридор длинной в жизнь. Я мчала по нему, бездумно глядя в пол; слышала, как билось мое сердце и пыталась подавить очередной всхлип. Что я буду делать дальше? Как я смогу жить после того, что пережила в стенах этого дворца? Но это все было неважно, сейчас я просто хотела спасти свою жизнь! Снова поворот. Лестница. Как вдруг я увидела внизу незнакомую юную девушку. Я уже понадеялась, что ни одна живая душа не заметит моего исчезновения. Я хотела скрыться он незнакомки в тени коридора, но она уже заприметила меня, и теперь стремительно двигалась вверх по лестнице. Я вгляделась в лицо девушки и тут же узнала ее. Варвара. На миг тревога чуть ослабела. Я без колебаний двинулась ей навстречу. Все же две девушки привлекут меньше нежелательного внимания. – Анна? Как ты? Что ты здесь делаешь? – спросила она, аккуратно коснувшись моего плеча, словно не могла поверить, что меня выпустили из-под стражи. – Варя, прошу тебя. У меня нет времени для объяснений. Скажи, выход в сад у Виндерской лестницы не заперт? – Да… Но Анна, пожалуйста, скажи, что случилось, ты меня пугаешь? – взгляд Варвары бродил по мне вверх вниз, словно так она пыталась отыскать ответ на свои вопросы. Я не хотела ни с кем говорить, просто хотела побыстрее оказаться за воротами. Но Варвара, одна из немногих, кто был добр ко мне за все время моего пребывания в стенах Императорского дома. Она заслужила правды. – Я должна покинуть дворец. Иначе… Иначе меня ждет виселица, – мне было страшно от собственного голоса. Сейчас он казался почти равнодушным, но на самом деле в нем было полно страха. – Ох, Анна! Ты сбегаешь из дворца? Тебя преследуют? – воскликнула девушка и отшатнулась. Я кивнула. Мне уже начало казаться, что Константин очнулся и с минуты на минуту здесь будет полно стражников. Возможно, у меня оставались считанные секунды, чтобы спастись. – Ради нашей дружбы, прошу, если увидишь стражей, не говори, что встречала меня здесь, – я не видела свой взгляд, но клянусь Богом, я смотрела на Варвару так жалобно, будто она решала жить мне или умереть. Варвара молчала. И ее молчание заставляло меня испытать очередной приступ тревоги. Прошло несколько мгновений. И вдруг я услышала шум в дальней части коридора. Топот нескольких десятков человек. Судя по жаргону и речи – пожаловала охрана. Они приближались к нам. – Варвара, прощай, – я провела рукой по плечу девушки и, вдохнув побольше воздуха, ринулась к выходу. Вот и все! Дверь была так близко. Мне оставалось лишь надеяться на то, что Варвара задержит охрану, а я смогу за это время раздобыть карету и умчать в ночь. Шум и гомон за спиной усились и вдруг я услышала крик: – Вон она! У выхода! Держите ее! Сперва я не могла поверить! Неужели мне показалось? Или голос действительно принадлежал Варваре? Моя подруга! Как?! Я резко остановилась, осознавая, что мне уже никак не скрыться. Охрана была в нескольких метрах от меня. Я смотрела на фрейлину, что стояла на лестнице и равнодушно смотрела, как меня догоняют стражи. Как она могла? Наши взгляды встретились в тот момент, когда меня ухватил один из здоровенных стражей. Вероятно, они думали, что я буду сопротивляться, потому чуть ли не навалились на меня всем своим весом, но я даже не думала вырываться. Смирение наступило быстро. Я позволила мужчинам взять меня под руки и под конвоем вести обратно к лестнице. Я могла понять предательство Александра, приставания Константина, но что я сделала Варваре? – За что? – прошептала я, когда меня проводили мимо девушки, что хладнокровно наблюдала за происходящим. – За вранье. Ты всегда была такой особенной. Презирала Константина Николаевича, Равнина, Марию Павловну. Все тебе здесь претило. А сама… Я знаю, что ты была с Александром, когда на него напали. Знаю обо всех твоих похождениях к нему. Ты лицемерка. И твое двуличие должно быть наказано. Охрана провела меня дальше, оставляя Варвару позади. Мне нечего было ей ответить. Возможно, она и была права. В любом случае, со своим наказанием я уже смирилась. Каким бы оно ни было. * * * Эшафот возвышался над площадью, куда меня только что доставили. Рядом никого не было, и казнь проходила вдали от города. Меня обвиняли в сговоре с террористами, подстрекательстве к мятежу, а также проституции и шпионаже. Самым красивым довеском шло покушение на убийство старшего отпрыска Императора. Мелко моросил дождь. На фоне неба, со всех сторон затянутого тучами, развевался Имперский флаг. На секунду я остановила на нем взгляд. Изрядно потрепанная мятая ткань, что утратила свои краски от непогоды и теперь выглядела ничуть не лучше, чем обстановка вокруг. На крыше крепости одиноко стоял мужчина. Очередной исполнитель приказа, слуга, в чьей власти наблюдать за исполнением приказа, но бессильного вмешаться. Я не видела его лица, но это и не нужно было, чтобы не сомневаться – он тоже мне не поможет. Все уже было готово и меня медленно довели до монумента, призванного стать моим последним пристанищем. В голове было пусто, словно я стала фарфоровой куклой без эмоций и желаний. Я знала, у меня есть несколько минут прежде, чем я начну осознавать, что происходит. Пока же я могла просто стоять в одиночестве, тупо пялясь в стену крепости. Неизвестный человек подошел ко мне со спины и нежно, словно боялся меня поранить, накинул на голову петлю. Забавно, он так печется о том, чтобы мне не было больно сейчас, чтобы через секунду я задохнусь на петле. Какое благородство! Я по-прежнему ничего на чувствовала, ни о чем не думала. Было просто пусто. В душе, в тюремной камере, во дворце. Да и во всем мире теперь было пусто. В лицо ударил порыв ветра, заставив меня зажмуриться. Я сделала глубокий вдох. Забавно, что в середине октября может пахнуть весной. Мой любимый запах. Жаль, что я больше никогда не почувствую его вновь. Человек, что стоял на крыше неохотно потоптался на месте, словно ему было неприятно смотреть за происходящим. Интересно, зачем он тогда смотрит за представлением? Быть может, новый начальник тюрьмы, непривыкший к таким формам наказания. Я закрыла глаза и посчитала до трех. Раздался пушечный выстрел. Я сжалась от страха, но тут же ощутила, как удавка пережимает горло. Я больше не могла вдохнуть. С каждым мгновением это чувство нарастало все сильнее, поднимаясь из глубины и поглощая меня изнутри. Оно словно текло по моим венам, обволакивало каждую клетку и жадно поглощало меня во мрак. Я не помнила, как темнота окончательно окутала меня, но я очень хорошо помнила, как в последний миг, пока я еще видела мир во всех его красках, свет неожиданно упал на человека, что стоял на стене крепости и задумчиво смотрел на меня. Это был Александр. Эпилог Молва гласит: «Наш путь судьба не выбирает, Мы сами знаем, как нам жить». Но кое в чем, она нас выбора лишает. Нам не дано решать, кого любить. Мне в Вас судьба была влюбиться. И к Вам всем сердцем страстно прикипеть, А после, с той дороги сбиться, От чувств своих самой сгореть. Взошли б на трон - Вам бы служила, А стали б богом - я Вашим рабом, За Вас себя я б в жертву предложила,