Глаша визжит. Голос Лидии Анатольевны: Господи, что это?! Голос Яна: Перепад напряжения. Голос Станислава Иосифовича: Какого ещё напряжения? При чём здесь напряжение? Голос Яна: Это электрический термин. Слишком близко ударила молния. Я схожу к электрораспределительному ящику, сейчас исправлю. Голос Фаддея: Господи, жили, горюшка не знали. Пойти, свечки принесть. Голос Фандорина: Раз доктор курит, можно ли и мне? Голос Лидии Анатольевны: Да-да, курите… Господи, как я боюсь темноты! Да ещё когда в комнате… Голос Станислава Иосифовича: Хм! Вспыхивает спичка — это Эраст Петрович раскуривает сигару. Фандорин (видно часть его лица, подсвеченную огоньком сигары): Я ответил на ваши вопросы. Теперь прошу ответить на мой. От чего умер г-господин, что сидит в кресле у окна? Голос Слюнькова: Так вы заметили! Фандорин: Разумеется. Голос Инги: Он умер оттого, что я шлёпнула его веером! Голос Диксона: Nonsense! Уверяю вас, господин Фандорин, смерть произошла от инфарктус. Фандорин: Вы совершенно в этом уверены? Доктор: Я тридцать лет практикую. Классический случай. Входит Фаддей с канделябром в руке. Сразу вслед за этим вспыхивает свет. Лидия Анатольевна: Слава Богу! Фаддей: А пускай будет, так оно верней. Несёт канделябр к столу. Ян: Ну вот, прогресс восторжествовал над тьмой. Инга (показывает на стол): Веер! Господа, веер! Веера на столе нет. Все бросаются к столу. Одновременно кричат: Диксон: It's stolen! Ян: Чёрт! Станислав Иосифович: Какой скандал! Лидия Анатольевна: Мистика! Слюньков: Господа, моё ответственное хранение завершилось! Вы свидетели! Маса: Тикусё! Глаша просто визжит. Инга: Это нехорошо! Это стыдно! Отдайте веер! Он теперь принадлежит Яну! У него кроме этого веера ничего нет! Ян: Перестань! Разве тот, кто украл, вернёт? Фандорин (дождавшись, пока наступит тишина): Господа, по роду служебной деятельности я представляю генерал-губернатора во всех важных делах, требующих вмешательства полиции. Здесь без расследования не обойтись. Скоропостижная смерть при с-странных обстоятельствах. Это раз. Похищение предмета, обладающего огромной ценностью. Это два. Необходимо вызвать исправника. Станислав Иосифович: Зачем нам полиция? Произвести вскрытие (кивает в сторону трупа) и определить причину смерти может и доктор Диксон, а что до похищения, то ведь это совершенно семейное дело… Хотелось бы избежать огласки. Ян: А ещё больше хотелось бы найти веер, раз он такой уж ценный! Инга: Да-да! Мы непременно должны его найти! Станислав Иосифович: Разумеется, Ян, разумеется. Позволь мне договорить. Про господина Фандорина рассказывают истинные чудеса. Будто вы, Эраст Петрович, способны вмиг распутать самое хитроумное преступление. Лидия Анатольевна: Да! Вся Москва про это говорит! Станислав Иосифович: Так, может быть, вы согласились бы нам помочь. Для сохранения репутации семьи… Я занимаю видную должность в попечительстве, и мне совершенно ни к чему… Может быть, вы сами проведёте это небольшое, так сказать, внутрисемейное расследование? Уверен, что при вашем аналитическом таланте, это большого труда не составит. А мы все будем оказывать вам содействие. Не правда ли? Присутствующие, всяк по своему, выражают согласие. Фандорин: Хорошо, господин Борецкий, я попробую. Раз уж я здесь оказался. Доктор, вы в самом деле можете произвести вскрытие? Диксон: Я единственный врач на вся округа. И зубы дёргаю, и роды принимаю, иногда даже коровы лечу. А вскрытие по просьбе полиции делал много раз. Фандорин (показывает на флягу): Что это? Станислав Иосифович: Коньяк. Фандорин: Покойный отсюда пил? Станислав Иосифович: Да. Диксон: Вы хотите, чтобы я проверил contents? Фандорин: Да. Если у вас есть необходимые реактивы. Диксон: Есть. Проверю. (Кладёт флягу в карман. Обращается к слугам.) Эй, несите его в чулан. Фаддей и Аркаша несут тело через гостиную в правую часть сцены, закрытую занавесом. Все кроме Фандорина, Масы, Инги и Яна инстинктивно отворачиваются. Из кармана Казимира Борецкого выпадает сложенная бумажка. Фандорин подкатывается, подбирает её, рассеянно заглядывает и столь же небрежно кладёт себе в карман. Инга с Яном видят это, переглядываются, но ничего не говорят. Фандорин: Господа, мне нужно будет поговорить с каждым наедине. Ян Казимирович, если позволите, я бы начал с вас. Только отдам кое-какие распоряжения слуге. Жестом подзывает Масу, что-то ему говорит. Маса: Хай… Хай. Касикомаримасита. Все кроме Фандорина и Яна выходят. 4. Доктор несколько ошибся Фандорин и Ян. Ян: Ну, и объясните мне, пожалуйста, советник особенных поручений… Фандорин: Особых. Ян: Неважно. Объясните мне, почему вы решили начать именно с меня? Я-то вне подозрений, как лицо во всех смыслах пострадавшее. Лишился и единственного родителя, и единственной собственности. Фандорин: Что-то не замечаю в вас большой скорби ни по одному из этих поводов. Ян: А её и нет. Папашу своего я вполне презирал. Бессмысленный, бесполезный для человечества субъект. Фандорин: Для ч-человечества? Вы мыслите такими категориями? Ян: А есть какие-нибудь другие, из достойных внимания? По-моему так: или живи со смыслом и пользой, или не переводи зря кислород. Фандорин: Вы сами, стало быть, переводите кислород не зря? Ян: Да уж я своё дело делаю лучше, чем вы ваше, господин аналитический талант. Какого чёрта вы отпустили эту публику? Нужно было устроить обыск. Наверняка мой веер у кого-то из них на пузе припрятан!