Слюньков: Ну как же! Вы сами говорили — веер исполняет желания только законного владельца. Фандорин: Думали бумажкой Будду обмануть? Сразу видно нотариуса. Маса, сэнсу-о. (Маса поднимает веер, протягивает.) Ну что ж, попробуйте, помашите. Слова молитвы помните? Слюньков: Всё время их твержу… Вы… вы в самом деле… позволите? Фандорин жалостливо кивает. Они с Масой, переглянувшись, наблюдают. Слюньков роняет веер на пол — так дрожат руки. Быстро поднимает, раскрывает. Слюньков: Голова кружится… В глазах темно… Господи Иисусе… (Испуганно.) Нет-нет, не «Иисусе»! (Разворачивает веер сначала белой стороной наружу.) Для мира хорошо — вот так. (Переворачивает). Для себя хорошо — вот этак. Не смотрите на меня так, я не святой, а самый обычный человек… Мир большой, если ему станет немножко хуже, он и не заметит… Хочу стать молодым, здоровым, красивым. И ещё богатым. И чтоб Сонечка меня обожала! (Крестится. Поёт, качая в такт веером.) «Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё». Пауза. Слюньков уперевшись рукой в поясницу, потягивается. Вскрикивает от боли. Слюньков: Ничего! Ничего! Всё, как было! Тот же старый хрыч… Фандорин: Стыдно, право. Девятнадцатый век на исходе, а вы в сказки верите… Что же мне с вами делать? Ладно. (Рвёт листок в клочки.) Отнесите веер наследнику. Скажите, что нашли. А от вознаграждения отказывайтесь. Наплетите что-нибудь. Да Ян Казимирович и не будет приставать с расспросами, не того сорта человек. Слюньков (понуро): Благодарю… Вы великодушный человек. Господи, в самом деле, как стыдно… Фандорин: Маса, каэро. Маса укатывает Фандорина, остаются Фаддей и нотариус. Фаддей (подбирая клочки): Ох, сударь, всё зло от бабья. Что на молодой-то жениться? Седина в бороду, а бес в ребро. Слюньков (разглядывая веер): Позор, позор… На старости лет такой срам… Воровство, подложное поручение… Погодите, погодите! Как ты думаешь, Фаддей, может, из-за этого и не вышло, а? Фаддей: Из-за чегой-то из-за этого? Слюньков: Да из-за того, что я нечестным образом веер присвоил, без ведома и согласия владельца. Будде это не понравилось. Фаддей: Такое кому ж понравится. Слюньков: Хорошо, большого чуда нельзя, но, может, получится маленькое. Если наполовину развернуть, да белой стороной стукнуть, может, хоть радикулит пройдёт? Фаддей: Навряд ли. Хотя, конечно, всяко бывает. Слюньков (вертит веер): Чёрной нельзя, от этого помереть можно. Фаддей, я стукну, а? Фаддей: Да стучите, коли вам охота, только не со всей силы. Вещь ветхая, и так вон изорвали всю, роняючи. Нотариус полуразворачивает веер, бьёт себя по шлему, потом ещё и ещё. Фаддей: Ну чего? Нотариус прислушивается к себе. Осторожно разгибается. Потом вдруг резко наклоняется вперёд. Слюньков: Что-то странное… Совсем не больно! И тело какое-то… Словно звенит. Или это в ушах, от ударов? Сдёргивает шлем. Под ним оказывается густая чёрная шевелюра. Фаддей: Матушки-светы! Слюньков: Ты что? (Хватается за голову. Вскрикивает.) Помолодел! Помолодел! Ай да веер! Скачет по сцене, выделывая невероятные антраша. Бросается к Фаддею, обнимает, целует. Слюньков: Фаддеюшка, милый! Есть чудеса, есть! Вот вам и сказки, господин Фандорин! На, постучи себя. Ты ведь моего старей. И здоровье, поди, неважное. Фаддей: Какое уж ныне здоровье. Слюньков: На! Хлопни! Тоже помолодеешь! Фаддей (разглядывая веер): Ишь, истрепался как. И порван вот тутова… Не буду я хлопаться. Барин уж как болел, а тоже не стал. Говорит, как на роду написано, так пускай и будет… И мне тож чужого не надо. На кой мне ваша молодость, чего в ней хорошего? Всего хочется, а ничего не дают. Бабьё опять же жизню портит. Нет уж, дожить и на покой… А вы, сударь, идите себе, веер я Ян Казимирычу доставлю. Слюньков: Соня! Сонечка! Вприпрыжку убегает. Фаддей, ворча, уходит следом. 3. Два гения Перед закрытым занавесом. Маса катит кресло, в котором сидит Фандорин, от одной кулисы к другой. Маса (сварливым голосом): Доосите анохито-о тайхосимасэн дэсита? Анохито-но иу кото-о доосите синдзимасита ка? Мудзай-но сёко га накатта нони… Фандорин: Юдзай но сёко мо накатта. (Задумчиво.) Да и пистолета у него не было. Маса: Э? Фандорин: Стой-ка. Томарэ. (Маса останавливается.) Дзю-о сагасун да. (Делает жест, из которого ясно, что речь идёт о пистолете.) Дарэ кара хадзимэё? Маса: Арукася. Фандорин (подумав): Ёси. Икэ. Маса поклонившись разворачивается и быстро уходит. Фандорин крутит колёса, двигаясь в противоположном направлении. Чертыхается от сотрясения. Навстречу ему из-за кулисы выходит Инга с лампой в руке. Увидев каталку, вскрикивает. Инга: Вы? Как я испугалась! Что вы здесь делаете в темноте? Фандорин (мрачно): К-катаюсь. Почему вы не у себя? Разве вы не понимаете, как это опасно? В доме убийца. Инга: Я знаю… Но не могу поверить. Может быть, это всё-таки кто-то чужой? Кто-то, пришедший оттуда, снаружи? (Показывает рукой в сторону — оттуда как раз донёсся очередной раскат грома.) Фандорин: Нет, это кто-то отсюда, изнутри. Инга (передёрнувшись): Я ведь и слуг хорошо знаю. Они мне почти как родные. Я часто бывала у покойного дяди Сигизмунда. Он меня очень любил… Ужасно, как это всё ужасно… Фандорин: Ужасно, что я прикован к этому чёртову креслу. Мой слуга действует, а я только д-дедуктирую. Да и то не слишком эффективно… Инга Станиславовна, ради Бога, вернитесь к себе и запритесь. Если с вами что-то случится, я себе не прощу. Инга: Да что я? Кому я нужна, кому опасна? Вот вы… Преступник знает, что вы идёте по его следу. А вы со сломанной ногой, беспомощный, и совсем один. Знаете, вы очень храбрый. И ещё… Вы настоящий джентльмен. Даже не спросили, куда я иду с лампой, среди ночи. Фандорин: Угадать нетрудно. К вашему жениху. Инга: Да. Дедукция, в самом деле, не из сложных… Ян, конечно, у себя во флигеле. Добывает вакцину, колет ею кроликов. Вокруг убивают, похищен веер, единственное его достояние, а Ян помнит только о своей науке. Я боюсь за него. Фандорин: Пожалуй, в самом деле лучше, если вы с ним будете держаться вместе. Что же до веера, то передайте Яну Казимировичу, что он нашёлся. Это была не кража, а так, недоразумение. Инга: Правда? Эраст Петрович, милый! (Порывисто нагибается и целует Фандорина.) Как я вам благодарна! Не знаю, как вам это удалось, но вы настоящий гений! Фандорин (смущённо): У вас все гении… Инга: Не все. Только вы и Ян. И, знаете… Мне жаль, что я не встретила первым вас. Убегает. Фандорин смотрит ей вслед. Уезжает. 4. Тикусё! Открывается занавес с левой стороны. Это кухня. Глаша неистово колотит большим деревянным молотком — отбивает мясо. Сзади появляется Аркаша, бесшумно подходит. Встаёт, грозно сложив руки на груди. Оглушительно кашляет.