К рассвету местность вокруг бункера было «заминировано». Утром, когда норвежские моряки вышли из палаток, картина заминированного перед ними поля их озадачила. Они ошеломленно взирали на натыканные таблички с надписью «мины», угрюмо смотрели на улыбающихся пограничников, стоявших у входа в бункер. Последним из командирской палатки вышел капитан Свенгсон. Моряки обступили командира, что что-то оживленно ему говорили, указывая на таблички. Свенгсон постоял немного перед минным полем, после чего удалился вместе с бородачом в свою палатку. — Ну что, вражина, проглотил?! — удовлетворенно воскликнул Крутихин, — что теперь-то будешь делать? — Будет связываться со своим руководством, — высказал предположение Булавин. — Они не знают еще про нашу вылазку. — Ну, нет, это-то с корабля ему уже доложили. Через несколько минут Свенгсон вышел из палатки, направился к берегу. Два моряка доставили его к катеру. Глава XXV — Что случилось, Михаил Станиславович? — командир погранотряда подполковник Айдаров, поджарый мужчина лет сорока пяти, стремительно вошел в кабинет Трезубова. — Какое-то незапланированное учение? — Не учение, а работа нам с тобой предстоит. И действительно незапланированная. Читай! — он положил перед пограничником текст радиограммы Булавина. Во время ознакомления с текстом послания с острова Виктории глаза Айдарова округлились, лицо вытянулось, а все тренированное тело мужчины напряглось. — Ни фига себе! — совсем не по-военному отреагировал пограничник. — Они что, в выходные виски перепили? На моей памяти, сколько помню, у нас с норвежцами никогда не было пограничных инцидентов. Считается самая спокойная граница. — Это америкашки их подзуживают. Сами, без их пинка, они не решились бы на такое хамство. — Докладывал? — Айдаров выразительно поднял указательный палец в потолок. — Конечно, сразу информировал в Москве нашего оперативного дежурного. Тебе тоже надо доложить своему… — Само собой, надо звонить в Мурманск Маслову. Который час? — Пять сорок семь. — Рановато…. Но ситуация неординарная. Разрешишь, Михаил Станиславович? — Айдаров показал рукой на спутниковый телефон на столе Третьякова. — Конечно, звони. Айдаров медленно, но старательно набрал номер телефона. Во время набора он, видимо, продумывал, как доложить об инциденте своему непосредственному начальнику. — Здравия желаю, товарищ генерал, подполковник Айдаров — бодро поприветствовал он руководителя погрануправления. — Прошу меня извинить, что так рано… — Айдаров, давай без увертюры! — резко прервал генерал подчиненного. — Говори, что случилось. — Генерал Маслов говорил так громко, что Трезубов слышал все. — Есть. — Пограничник набрал воздух в легкие, задержал дыхание, затем доложил на выдохе. — Вчера было нарушение государственной границы в районе острова Виктория. Нарушители — корвет норвежского ВМФ. Они зачем-то хотят осмотреть наш заброшенный бункер. — Источник информации? — Получена радиограмма…, — Айдаров придвинул к себе текст радиограммы, — от подполковника Булавина, военнослужащего с базы ПВО на острове Франца Иосифа. — Понятно, соседи, — буркнул генерал. — Кто сейчас на острове? — Два моих подчиненных, капитан Крутихин и лейтенант Иноземцев, а также подполковник Булавин, майор-химик из службы генерала Кириллова и представитель Генштаба подполковник…, — Айдаров бросил пытливый взгляд на Трезубова. Тот понял это взгляд и тихо подсказал: «Самойлов». — Самойлов, — подхватил подсказку пограничник. — Кроме того, как явствует из текста радиограммы, наши военнослужащие ведут оборону бункера… — Что значит, ведут оборону?! Там что, бой идет? — раздраженно спросил генерал-пограничник. — Из текста радиограммы это не усматривается. — Что вы мне ребусы подкидываете, Айдаров? А Трезубов общался с Булавиным? Он-то что говорит про этот инцидент? — Я только сейчас пришел к нему. И сразу позвонил вам. Трезубов сидит напротив меня… — Дайте ему трубку. — Тебя, — радостно выдохнул Айдаров, протянул трубку Трезубову. — Здравия желаю, товарищ генерал. Полковник Трезубов. — Здравствуйте, Михаил Станиславович, — голос генерала звучал ровно, — как вы оцениваете эту информацию? — Оцениваю однозначно: это ЧП, крупная провокация норвежцев. — Вы сами разговаривали с Булавиным? — Нет, не разговаривал. От него пришла только эта радиограмма. Причем наш связист сообщил, что радиограмма пришла не с родного радиопередатчика, а с какого-то другого. — Странно. Что вы можете сказать про подполковника Булавина? — Один из лучших моих офицеров. Опытный профессионал, добросовестный офицер, никаких претензий к нему нет. — М-м-да, — в трубке на несколько секунд тягучее молчание. — Так, ладно, дайте-ка мне Айдарова. — Трезубов передал трубку коллеге из другого ведомства. — Значит так, Рашид Рафаилович, быстро пошлите мне по закрытому каналу связи полную информацию. Объявляйте повышенную готовность по части. Как видимость у вас? — Метров двадцать, Станислав Владимирович. — Как видимость улучшится, поднимайте вертолеты. Пусть экипажи зафиксируют присутствие норвежцев на острове, особенно их боевого корабля. Готовьте свои катера для блокировки норвежского судна. Отмашу я вам дам позднее. Любую информацию по этому инциденту мне докладывать лично и немедленно. — Есть, товарищ генерал. — Все дальнейшие действия согласовывайте с Трезубовым. — Понял. — Конец связи. — И зачем они полезли на Викторию? — Айдаров хмуро посмотрел на Трезубова, протягиваю ему трубку телефона. — Понятно зачем, проверить наличие наших ОВ, — усмехнулся полковник Трезубов. — Эта Виктория у меня как заноза в заднице. Норвежские рыбаки там постоянно отираются. Задерживаешь их — «нас штормом прибило». — А почему вы там не сделаете погранзаставу, Рашид Рафаилович? — Оптимизация сил и средств. — Айдаров иронично скривился в улыбке. — Я начальству уже два рапорта писал по этой Виктории. Нецелесообразно! Дескать, материальных ценностей нету, остров рядом с вами, всего-то сто семьдесят километров. Вот и получили! А тут еще этот скелет в шкафу: бесхозное ОВ. — Если они зафиксируют наличие зарина на острове, то будет грандиозный скандал. — Понятно. А виноваты будем мы. — Конечно, мы: куда вы смотрели, почему не предотвратили? Кто-то насрал двадцать лет назад, а говно нам убирать. Подтираться долго будем. Затрезвонил аппарат ВЧ с гербом России. — Кто еще? — тоскливо произнес Трезубов, взял трубку. — Доброе утро, Михаил Станиславович, — в трубке грассирующий говор генерала Кириллова. — Не совсем доброе, но все равно здравствуйте, товарищ генерал-лейтенант, — грустно пошутил Трезубов. — До меня дошла информация по захвату острова Виктория норвежцами. Как мне доложили, высадился десант норвежских моряков, которые якобы хотят зафиксировать наличие запасов зарина на нашем острове. Это действительно так? — Да, так мне доложил подполковник Булавин. — У вас есть какой-либо прогноз по дальнейшему развитию инцидента? — Мне трудно прогнозировать дальнейшие события, поскольку я получил только короткую информацию в виде радиограммы от Булавина, а связи с ним у меня нет уже сутки. — Как же он тогда передал вам радиограмму, если у них нет связи? — Этого я не знаю. В ближайшее время на остров летят два наших военных вертолета. После этого возможно что-то прояснится. — Хорошо. Как только появится связь, сообщите Булавину, чтобы они ни в коем случае не допустили норвежцев к складу ОВ. Даже если придется применять оружие. Ответственность я беру на себя.