— Я понял так, времени на снятие химзащиты у нас не будет? — Да, придется бежать в химзащите. — Но других вариантов у нас нет. — К сожалению, нет, Ульрих Романович. У вас зажигалка с собой? — спросила она Булавина. — Конечно, всегда с собой. — Дайте мне. — Берите, — Булавин все понял. — Мы с Малышкиным будем разливать бензин, а вы нам подсвечивать. Два фонарика у нас есть. — Хорошо. Только старайтесь, чтобы бензин не попал вам на химзащиту. Если хоть одна искра попадет на вас… — Можете не продолжать, — усмехнулся Булавин. — Мы будем аккуратны, так Малышкин? — Так точно, товарищ подполковник, — голос солдата-пограничника прозвучал бодро. В химзащиту облачились быстро. Булавин и Малышкин взяли по канистре бензина. Вошли вовнутрь. В темноте помещение склада выглядело еще мрачнее. Острые наконечники снарядов с ОВ выглядели острым частоколом, который ощерился, словно хищный зверь раскрыл свою пасть, показывая острые зубы. Под ногами скрипела металлическая стружка. Булавин посмотрел на Беленко. Она, ничего не говоря, кивнула ему, показывая лучом фонаря на снаряды с ОВ. Он вдруг вспомнил сегодняшний сон, стало не по себе. Стал откручивать крышку канистры. — Корпус канистры поверните параллельно полу и наклоняйте ниже. Так будет меньше брызг, — посоветовала Беленко. Булавин и Малышкин начали одновременно, каждый со своей стороны. Бензин тихо вытекал из канистр, булькая и растекаясь по цементному полу. Неожиданно Булавин задел один из снарядов, он упал на пол, покатился по полу в узком коридоре между рядами снарядов. Булавин встал, посмотрел на упавший снаряд. — Все нормально, это уже обработанный снаряд, — сообщила Беленко. Мужчины методично обливали алюминиевую стружку, постепенно приближаясь к выходу. До выхода оставалось метра три, когда у Булавина закончился бензин. Он растерянно посмотрел на Беленко. — Ничего страшного, загорится и без бензина. Здесь сейчас будет ад. — Успокоила она Булавина. Малышкин оказался более экономным, остатки бензина вылил на последнюю кучку алюминиевой стружки у входа. — Так, теперь выходим! — приказала Беленко. Все трое вышли из помещения склада, оставив дверь открытой. — Отойдите от меня подальше, — сказала Беленко. Мужчины отошли от склада метров на десять, повернулись к женщине-химику, следя за ее действиями. Она зажгла зажигалку, подошла к приоткрытой двери в склад, бросила зажигалку вовнутрь, сразу после этого отпрыгнула и спряталась за дверью. Из склада вдруг выплеснулся сноп пламени, словно огромный Змей-Горыныч изрыгнул пламя из своего чрева. Беленко махнула мужчинам рукой, подав знак к отступлению от опасного места. Мужчины побежали, вслед за ними Беленко. В спину бегущим ударил жар. Они добежали до лестницы, остановились, чтобы перевести дух. Здесь уже жар не доставал их. Булавин задыхался, хотел стянуть с себя противогаз, чтобы глотнуть воздуха. — Нет! — остановила его Беленко, — снимем там, наверху. Поднялись по лестнице на средний этаж с жилыми комнатами. К удивлению ликвидаторов здесь тоже был дым, но другой, белый, и не так жарко как внизу. Беленко и ее помощники прошли в дальний угол помещения, где стояли три ведра воды. — Все как обычно! — объявила женщина-химик, — сначала чулки, затем, костюм, перчатки, противогаз в последнюю очередь. Мужчины проделали процедуру, которую они осуществляли уже не раз. К ним подошел Крутихин и облил каждого ликвидатора из ведра сверху водой. — Что случилось, Крутихин? — спросил капитана Булавин, — почему здесь такой дым? — Когда они начали лезть сюда, я дал в их направлении автоматную очередь. Тогда они закидали сюда дымовые гранаты. — Это называется из огня да в полымя, — усмехнулась Беленко. — Все здесь? — Булавин обвел взглядом присутствующих. Вокруг него стояли Самойлов, Крутихин, Беленко и Малышкин. — Все, — подтвердил Крутихин. — Только Иноземцев наверху ведет бой. Нам надо идти, товарищ подполковник, с минуту на минуту здесь окажутся норвежцы. — Да конечно, надо только уничтожить нашу химзащиту. — Он подошел к куче костюмов химзащиты и противогазов спичкой поджег их. Резина схватилась быстро, видимо, она все же пропиталась парами бензина. Повалил черный дым, характерный для горящей резины. Только сейчас Булавин услышал выстрелы, доносящиеся откуда-то сверху. — Идем в пусковую шахту! — дал команду Булавин. Группа направилась по коридору в шахту, ведущую наверх. Все шли быстро, так как дышать здесь было уже тяжело. В ракетной шахте дыма было меньше. Все посмотрели наверх. Там красиво сиял голубой круг неба. — Первым с автоматом поднимается Крутихин, вдвоем с Иноземцевым обеспечиваете безопасность остальных. Затем майор Беленко, — объявил Булавин. — Разрешите, я объясню, как лучше лезть, — вперед вышел Малышкин, взял в руку веревку, — чтобы рука не скользила вниз, ее надо брать между большим и указательным пальцем, а потом поворачивать кулак с веревкой вот так, — Малышкин наглядно продемонстрировал прием, с помощью которого можно закрепляться на очень тонкой веревке. — Спасибо за совет, Малышкин, — сказал Булавин и подошел к стене шахты, — первый пошел. Крутихин поднимался медленно, сил у него было достаточно, но, по всей видимости, не было навыка в такого рода подъемах. Двумя руками он схватывался за веревку, затем подтягивался, одной рукой делал следующий перехват. — Николай, упирайся ногами в стену! — крикнул Булавин Крутихину, — так легче. Капитан последовал его совету, стал подниматься быстрее. Вскоре он исчез из поля зрения оставшихся внизу. Майор Беленко поднималась на удивление быстро. В спецназе время зря не теряла, понял Булавин. Вдруг он вспомнил про свою собаку. — Джек, там остался Джек! — болезненно закричал Булавин, растерянно посмотрел на Малышкина и Самойлова. — Булавин, собаки лазить по веревкам не умеют, — иронично сказал Самойлов и схватился за веревку. — Ты меня не жди, лезь наверх, потом я. Я быстро…, — крикнул он Малышкину, рванул обратно в задымленный бункер. Он метался в темноте по задымленным коридорам бункера, кричал «Джек, Джек», надеясь что хаски откликнется. Но все было бесполезно. Дышать стало нечем. Пахло жженым железом, Это дым со склада ОВ, понял Булавин. Он чувствовал, что скоро потеряет сознание. Все, надо обратно, обреченно понял Булавин. Неожиданно увидел лучи света и темные фигуры в противогазах: норвежцы! Булавин метнулся к выходу из бункера, с трудом добрался до пусковой шахты. Глаза слезились, легкие разрывались от нехватки кислорода. В пусковой шахте воздух был чище. К своему удивлению он увидел Малышкина, стоящего у стены шахты. — Ты чего?! — Закричал Булавин. — Быстро наверх! — Нет, сначала вы, потом я, — также криком ответил Малышкин, — вы и так еле стоите. — А-а! — Булавин махнул рукой, схватился за веревку. Он лез из последних сил, «на автомате». Дышал широко раскрытым ртом. Подтянулся, закрепился, отдышался, следующий рывок. Глаза слезились, нос забит вонючей горечью, грудь сдавило, голова стиснута железным обручем. «Еще немного, товарищ подполковник», — услышал он сверху голос Иноземцева. Булавин поднял голову наверх, в светлом круге увидел два лица, одно мужское, другое женское. Только бы не потерять сознание, мелькнуло в голове. Сил не было, руки были как деревянные. Булавин собрал волю в кулак, рывками стал подниматься наверх. Когда почувствовал спасительный чистый воздух, его подхватили две пары мужских сильных рук и вытащили на край шахты. — Там… Малышкин, — выдохнул Булавин и потерял сознание. — Он отравился угарным газом, — озабоченно воскликнула Беленко, — я сейчас вколю ему антидот. В это время Малашкин поднимался по веревке наверх. Крутихин посмотрел навстречу двигающейся наверх фигуре человека. — Давай, солдат, еще немного! — подбодрил его Крутихин. До верха оставалось метра два. Вдруг Малышкин полетел вниз с криком «А-а-а!». Раздался глухой удар, эхо которого поднялось со дна шахты. — Ч-черт, веревка оборвалась! — удрученно произнес Крутихин и посмотрел на стоящих вокруг него соратников. Раздались быстрые шаги, группу ликвидаторов окружили черные фигуры норвежских моряков, направив на них короткоствольные автоматы. — Вы окружены! Сдавать оружие! — приказал капитан Свенгсон, торжествующе встав перед ликвидаторами. В воздухе вдруг раздались характерные шлепающие звуки. Крутихин встал во весь рост, оглянулся, с улыбкой сообщил норвежскому капитану. — Нет, кавторанг, это вы окружены, сейчас будем составлять протокол. Он показал рукой наверх, где над островом зависли два геликоптера. Рядом с норвежским корветом, словно кит, всплыла черная громада российской подлодки, а на горизонте появились несколько российских пограничных катеров. Красивое лицо капитана Свенгсона окаменело, он, сощурив взгляд, окинул взглядом изменившуюся на острове обстановке, резко развернулся, дал рукой отмашку своим морякам, чтобы они опустили оружие. Молча, норвежцы вслед за капитаном проследовали к своим палаткам. Глава XXXIV Булавин медленно приходил в себя. Голова чугунная, в теле слабость, тошнота. С трудом приподнялся, огляделся. Понял, что лежит в какой-то палатке. Что за черт, это не наша. Палатка была со столиком, биотуалетом, окна большие, через них проникал солнечный свет. Но больше всего его поразил коврик перед кроватью. Это еще зачем? В палатку вошли капитан Сухоруков и полковник Трезубов. — Оклемался? — радостно воскликнул Сухоруков. Булавин не ответил, только уставился на своего начальника.