– Фартук тебе идет, – немного расслабившись, подтрунивает надо мной Аннабель. – В шоу «Адская кухня» ты бы произвел фурор среди фанаток. Может, тебе стоит сменить профессию? Тем более ты говорил, что больше не пишешь. – Гордону Рамзи я не конкурент, – ухмыляюсь, бросая в мясо два зубчика чеснока. – Но идея интересная. – Ммм, пахнет вкусно, – втянув носом воздух, замечает гостья. Потянувшись за оливковым маслом, боковым зрением замечаю, что ее бокал уже почти пуст. Перенервничала девочка. – Классический рецепт. Ничего сложного, – отзываюсь я, добавив в кипящую воду столовую ложку масла. Посолив, кладу в кастрюлю спагетти и возвращаюсь к грудинке. – Как тебе вино? – Терпкое, но вкусное. Итальянское? – Французское. «Шато Мутон» две тысячи одиннадцатого года. – Ого! – восклицает она. – Дорогое? – Не беспокойся о цене, Эни. Для гостей всегда только лучшее. – Ты всех гостей так встречаешь? – Ты – моя первая гостья за несколько лет, – признаюсь я, перекидывая через плечо кухонное полотенце. – Налить еще? – оглянувшись, выразительно смотрю на пустой бокал. – Нет, мне хватит, – трясет головой Анна. – Оно легкое, Эни. Ты не опьянеешь, – заверяю я, подняв взгляд на порозовевшее лицо, и тут же начинаю сомневаться в своих словах. Румянец, блестящие глаза, туманная блуждающая улыбка на полных губах. Красивая, когда не дрожит от страха. Переодеть бы еще. Или лучше раздеть. Серая растянутая кофточка ее совсем не красит, а вот горящий взгляд и раскрасневшееся лицо в обрамлении спутанных темных волос – очень даже. Так уж выработалось, что растрепанные женщины ассоциируются у меня с сексом. Мириам всегда тщательно следила за своей внешностью и подобный беспорядок на голове позволяла себе только в постели. Но Мириам здесь нет. Ее нет в моей жизни долгих четыре года. Только что это меняет, если не проходит ни дня, чтобы я не чувствовал ее постоянного присутствия? – О, ты не знаешь, как мне мало надо, чтобы напиться, – смеется Анна, возвращая меня в реальность. – Вот и проверим. – Я подхожу к барной стойке, за которой расположилась моя гостья, и снова наполняю ее бокал. Пододвигаю поближе вазу с фруктами. – Попробуй с виноградом, – советую, прежде чем вернуться к плите. – Ты же пошутил, когда сказал, что я твоя первая гостья за много лет? – внезапно любопытствует Аннабель. – Это правда, Эни, – уверенно отзываюсь я, взбивая в стеклянной емкости яйца и сыр. – Сложно представить тебя в роли затворника. Ты молодой мужчина, и с внешними данными у тебя полный порядок. Женщины в твоей жизни наверняка есть. – Осмелевшая под воздействием алкоголя Анна продолжает развивать тему, не понимая, что ступила на очень зыбкую почву. – Это естественно, учитывая, сколько ты один… – Для того, чтобы заняться сексом, вовсе необязательно тащить потенциальную партнершу к себе. Я люблю засыпать и просыпаться в своей кровати, в полном одиночестве, и не париться о том, как бы повежливее выпроводить за порог выполнившую свою основную функцию девицу. – Так грубо. Даже не глядя на Анну, представляю, как она морщит свой маленький носик. – Я даже не знаю, что на это ответить. – А я ничего не спрашиваю, Эни, – ухмыляюсь, приступая к финальной стадии приготовления карбонары. – Так живут миллионы мужчин, не заинтересованных в долгосрочных отношениях. – Но ты не можешь быть уверен, что в один прекрасный момент не появится женщина, с которой тебе захочется большего. – В моей жизни уже была такая женщина, – сухо отвечаю я. – Мы не очень красиво начали и крайне дерьмово закончили. Тебе об этом известно не хуже, чем мне. – Да, поэтому я и говорю… – Она смущенно осекается. – То есть хочу сказать… На той студенческой вечеринке ты не догадывался, что Мириам совсем скоро станет твоей женой, но это же случилось сразу. Ты захотел большего. – Тебе известна только ее версия, Эни, – уклончиво бросаю я. – Моя немного отличается. Мириам писала, что через месяц я попросил ее съехать? – Нет, – обескураженно отзывается Анна. – Ты ее бросил? Почему? – Стало скучно. Она слишком старалась мне угодить. – Но… – Мои родители не вернулись из своей последней экспедиции. Снежная лавина обрушилась на их группу в ущелье. Никто не выжил. – Боже, Алан, мне жаль, – искренне восклицает Эни. Разложив пасту по тарелкам, я подхватываю обе и направляюсь к застывшей в оцепенении гостье. – Об этом она тоже забыла упомянуть, – оценив выражение ее лица, заключаю я. Поставив тарелки на стол, снимаю фартук и сажусь напротив. – Но как вы снова сошлись? Мири тебя поддержала? – предполагает Анна. – Можно и так сказать, – туманно улыбаюсь. – Я тяжело перенес гибель родителей. Пошел в разнос. Алкоголь, тусовки, сомнительные компании, беспорядочные связи. Однажды я проснулся в общежитии с одной из подружек Мириам. А когда уходил, нашел ее за дверью. Она плакала. Сидела на полу в ночной рубашке и рыдала навзрыд. У меня хватило наглости сказать ей какую-то мерзость, и тогда Мириам наконец-то показала себя. Настоящую. Она меня отделала так, что кто-то из студентов вызвал копов. – Я ее понимаю. – Крутя в руках вилку, Анна опустила ошарашенный взгляд в тарелку. – Мири сломала мне нос и рассекла бровь, пришлось накладывать швы. – Я инстинктивно дотрагиваюсь до замывшегося побелевшего шрама. – Хрупкая молоденькая девчонка выбила из меня всю дурь за каких-то несколько минут. Именно в тот момент я понял, что хочу большего. – С ума сойти… – потрясенно выдыхает Аннабель. – Не то слово, – с горечью ухмыляюсь я. – Мне пришлось сильно постараться, чтобы получить ее прощение. В итоге она сдалась, только когда я сделал ей предложение. – Удивительно, что она вообще тебя простила. Ты поступил как настоящий мудак, – укоризненно заключает Анна. – Я этого не отрицаю. Как видишь, ты знаешь далеко не всю историю. Спроси себя, что еще Мириам могла утаить? Посмотрев на меня, Эни открывает рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент меняет решение и тянется за бокалом. – Давай поедим, пока не остыло. – Сделав глоток вина, девушка накручивает спагетти на вилку и снимает первую пробу моего кулинарного шедевра. – Давай поедим, – с облегчением соглашаюсь я и, плеснув себе вина, тоже приступаю к трапезе. Чтобы чем-то заполнить тишину, щелкаю телевизионным пультом. Включаю новостной канал, и в течение нескольких минут мы делаем вид, что увлечены происходящим на экране, и даже обмениваемся парочкой комментариев об увиденном. – Фантастически вкусно, Алан. Спасибо, ты божественно готовишь, – расправившись со своей порцией, выносит вердикт Аннабель, и я невольно вспоминаю, как она кривилась в баре от вида острых ребрышек и пива. Убежала от меня голодная и напуганная до чертиков, а сейчас выглядит вполне умиротворенно и расслабленно, сыто улыбается и смотрит без раздражающей настороженности. Хорошая еда и качественное вино творят чудеса и даже не самую желанную компанию делают сносной. На сытый желудок мир уже не кажется таким опасным, а алкоголь притупляет инстинкт самосохранения. – Еще вина? – польщенно улыбнувшись, предлагаю я. – Хочешь меня споить? – прищурившись, ухмыляется Аннабель. – Может быть. – Бросаю на нее задумчивый взгляд, разливая по бокалам остатки Шато Мутон. – Пьяные женщины гораздо болтливее и откровеннее. Заметь, что, пока мы здесь, говорю только я один. На лице Анны проскальзывает плохо скрываемое разочарование. Мое объяснение ей пришлось не по душе. Уверен, что она ожидала совсем другого ответа. – Твои эмоции как открытая книга, Эни, – мягко улыбаюсь я и, вспомнив о подготовленном подарке, резко слезаю со стула. – Подожди минуту. У меня кое-что для тебя есть. – Ух ты! Люблю сюрпризы, – несется мне в спину ее мелодичный смех. Захмелевшая Аннабель однозначно мне нравится больше. С такой Эни приятно проводить время, и есть неплохие шансы, что она наконец-то вылезет из своей серой раковины и позволит мне увидеть ее другую сторону, которую она упрямо скрывает от всех окружающих и самой себя. Честно говоря, замороченные, замороженные и неуверенные в себе женщины – совсем не мое, но Аннабель Одли исключение. Я возвращаюсь меньше чем через минуту и без лишних предисловий кладу перед гостьей коллекционный экземпляр «Индиго». – Это… – Не закончив мысль, Эни вздрагивает и, едва не выронив бокал из ослабевших пальцев, выплескивает на свою чудовищную кофточку часть содержимого. На ее груди и животе расползаются бордовые пятна, несколько капель вина попадают на обложку. – Черт, – нервно бормочет она, порывисто вытирая книгу рукавом. Одна часть меня ликует, что уродство, которое она напялила на себя, чтобы меня отпугнуть, безнадежно испорчено, а вторая – сожалеет, что я снова поставил ее в неловкое положение. – Прости, я такая неуклюжая, – сконфуженно извиняется Анна. – Все нормально. Не переживай. – Взяв чистое бумажное полотенце, протягиваю ей и ободряюще улыбаюсь. – Книга не пострадала. – Да… в отличие от моей гордости и одежды. – Опустив голову, она с тоской оценивает ущерб, причиненный надетому на нее недоразумению. – Это все вино, – продолжает оправдываться, промакивая пятна полотенцем. – И оно не отстирывается, – подначиваю я. – Но я могу помочь. – Правда? У тебя есть пятновыводитель? – быстро взглянув на меня, с надеждой спрашивает Аннабель. – Нет. Я умею готовить, но на этом все, – смеюсь я. – Могу одолжить тебе одну из своих рубашек. – И что я скажу отцу, явившись домой в мужской рубашке? – Тебе сколько лет, Эни? – При чем тут это? – вспыхивает она. – Папа знает, где я и с кем, и может сделать неправильные выводы. – То есть ты считаешь нормальным отчитываться перед отцом, где, с кем и что ты делаешь? – Ты муж моей двоюродной сестры, – выпаливает Анна.