Он с грустной улыбкой оторвал взгляд от кофе. – Как только ты узнаешь меня, я перестану тебе нравиться. Тишина. – Моя привлекательность в моей загадочности, понимаешь? Словно из ниоткуда пошел дождь. Тропическая погода. Короткие рукава и ливень. Он мотнул головой на другую сторону набережной. – Пойдем, Стардаст. Ночь молода и полна обещаний. Мы повернули на парковку, мокрые и смеющиеся. И я решила не задавать Алексу Уинслоу личных вопросов, чтобы сохранить рассудок. Глава тринадцатая Алекс Очередной концерт. Новый хит. Блэйк предположил, что просмотры видео «Подержанная любовь» на YouTube, выложенного после концерта в Японии, были так высоки, что кто бы ни разместил его, зарабатывал двадцать тысяч в день только на рекламе. Не собираюсь лгать, написание великолепной песни притупило мысли о себе как неполноценном человеке, и в течение дня я даже забыл о Фэллон и Уилле, мести и шампанском (примечание: последнее все время находилось в глубине моего сознания). Мне даже не нравилось шампанское. Впрочем, это уже другая история. Сойдя со сцены, я направился в гримерку, игнорируя беспорядочную очередь из персонала и местных знаменитостей, слонявшихся вокруг и желавших поговорить со мной. Я распахнул дверь и рухнул прямо на Инди, сидевшую на серебристом диване. Она шила. – Алекс, ну тебя! Уйди с ткани. – Она толкнула меня в грудь, но в ее голосе звучал смех. Я забрался на нее как обезьянка и стал щекотать ее подмышки – и знаете что? Инди Беллами боялась щекотки. Она извивалась и издавала самые сексуальные звуки, от которых мне захотелось залезть пальцами к ней в рот и достать их оттуда, а потом спрятать к себе в карман. – Отпусти, отпусти, пещерный человек, кому говорю! – Этот намек на хихиканье превратился в полномасштабный смех. Что-то изменилось. Мы изменились. Она немного оттаяла, и мне захотелось разбить лед и посмотреть, что под ним. Элфи, Блэйк и Лукас вошли в дверь и замерли, наблюдая за нами с порога. Выражение лица Лукаса порадовало меня. Мне даже не нужно было поднимать голову, чтобы знать, какое оно. Он страдал. Не так, как страдал я, когда он бронировал отель для Фэллон и Уилла на свое имя, чтобы они могли трахаться, хотя мы все еще были парой. – Заставь меня, – прорычал я ей в лицо, так близко, что мог видеть каждую рыжую веснушку, украшавшую ее нос. – Это сексуальное домогательство, – она задыхалась от смеха. – Не позорься. – Я прижал ее к дивану. Мой пах касался ее, губы – ее щеки, и только она могла меня слышать. – Держу пари, если я запущу свои пальцы под это причудливое платье и отодвину твои трусики, то узнаю, что ты вся мокрая и готова к встрече со мной. У меня бы ушел час, чтобы все там высушить. Она замерла подо мной, и я выпрямился, глядя на нее сверху вниз. Ее синие глаза такие большие и любопытные. Интересно, она все еще девственница? Инди с другим парнем. Не мог себе этого представить, и не потому, что был увлечен или из-за всякой подобной сентиментальной чуши. Она казалась слишком сдержанной. Слишком правильной. – Алекс, – предупредила она, будучи довольно напуганной, чтобы пошевелиться подо мной, зная, что мой член в опасной близости от ее киски. Это дико, но в то же время идеально. Это. Я сверху, на ней. Единственное, что нас разделяло, – ткань и идиоты, смотрящие на нас из дверного проема. Ее тело дрожало, пытаясь сделать выбор между вожделением и здравым смыслом, и я мог ощущать эту дрожь под собой. Я наклонился ниже к ней, когда какой-то придурок схватил меня за ремень и скинул с нее. – Отвали от нее, ты, придурок, – рявкнул Лукас. Когда я повернулся, он выглядел взбешенным и пунцовым, точно поросенок Бейб. – Ты сошел с ума! – Как и она. – Я выудил пачку сигарет из заднего кармана и закурил, выпуская дым ему в лицо. – Это называется страсть. Тебе не суждено узнать такое чувство, даже если оно будет ссать тебе прямо в рот. – Ты даже не представляешь, какой ты ублюдок! – Представляю, живу с этим. Извини, святой Лукас. Не все из нас могут соблюдать такие высокие моральные стандарты. – Алекс! – пожурила меня Инди. Хорошо. Я замолчал. Поездка до отеля прошла в тишине. Инди смотрела в окно, Лукас – на меня, Блэйк – в телефон, Элфи – на свои часы. – Я жду трех фанаток через полчаса. Как думаете, успеем вовремя? – Элфи выпятил нижнюю губу. Все застонали, а я кинул ему в лицо голубой медиатор, который он бросил мне в Лос-Анджелесе. Он рассмеялся. – Ой, круг замкнулся. В холле я уселся на пол у своей комнаты, Инди сделала то же самое. Было уже за полночь, и все разошлись по своим номерам. Лукас не стал рисковать и раздражать меня, слоняясь вокруг нее. У Инди была с собой сумка, куда она запихнула недошитое платье, то, над которым работала за кулисами. Я достал блокнот и «Маркер» из чехла для Тани и стал смотреть на свою музу, ожидая, что она сполна напоит меня своей душой. Знаю, что я не заслуживаю ее. Знаю, что она не заслуживает всего этого. Знаю, как хреново все на самом деле, но не могу остановиться, потому что хочу мести. И альбома. И утешения. А Инди? Она получит свои деньги – черт, я бы даже накинул сверху пару сотен тысяч, чтобы подсластить пилюлю, – и я останусь для нее тем, чем всегда был для всех остальных. Хорошей историей, которую можно рассказать подругам на девичнике, будучи в хлам пьяной. Однажды я переспала с рок-звездой, и это было крышесносно. – Над чем работаешь? – Я указал подбородком на ее сумку. Она улыбнулась. – Что? – Ничего. Просто ты единственный, кто спрашивает меня о подобном. Большинство просто говорит что-то, понимаешь? – Ты не очень скучная и ты здесь, поэтому можешь смело выкладывать. – Платье. Для Парижа. Моего самого любимого города. – Я думал, ты раньше никогда не летала. – Так и есть! – Она взмахнула ресницами и по-девчачьи похлопала в ладоши. Выглядело так смешно, почти мило. – Выглядит так, словно сшито из лоскутков, – заметил я. Там были белые, розовые и кремовые лоскутки, соединенные вместе в хаотичном порядке. Как одеяло в технике пэчворк. Она коснулась ткани своими тонкими пальцами. – Немного страшненькое. Но разве не замечательное? Моя очередь ухмыляться. Я провел пальцами по струнам Тани. – Ты находишь красоту в уродстве? Расскажи об этом. Она выпалила следующие слова на одном дыхании. Словно давно хотела сказать мне об этом. Дожидалась наших полуночных свиданий. – Самые важные вещи невозможно увидеть глазами. Глаза мои распахнулись. Я бы узнал эти слова где угодно. – Маленький принц. – Читал? – спросила Инди. Я фыркнул. – Повтори еще раз. Она сжала кончик моего ботинка, пристально глядя на меня. Я действительно собираюсь рассказать ей об этом? Ну и ладно. Почему нет? – Моя семья далека от чтения. Не думаю, что, кроме Библии, у нас в доме вообще были книжки. Мы были чертовски бедны. Но у моего отца был брат, Джордж, который жил в Ноттинг-Хилле. Он зарабатывал на жизнь сочинением песен для детских шоу. Я мечтал жить с ним, но Джордж был ужасным бабником и пьяницей. Несмотря на это, он любил меня, хоть и не настолько сильно, чтобы ради меня бросить свои пагубные привычки. Когда мне исполнилось восемь или девять, Джордж сделал мне подарок на день рожденья. Подарил «Маленького принца» в твердом переплете. Он пообещал купить мне гитару, если я смогу понять смысл этого произведения. Он говорил, что ни один музыкант не заслуживает и щепотки успеха, пока действительно не познает смысл жизни. А еще он сказал, что догадается, если я обману его, расспросив об этом у кого-то другого. Но я никогда бы не стал этого делать. Я хотел заслужить эту гребаную гитару. Хотел заработать ее честным трудом. Эта книга не отпускала меня несколько лет. Каждый год мы виделись с дядей на Рождество, и я испытывал удачу, пытаясь расшифровать смысл написанного Экзюпери. Все, что я получал в ответ – это чепуха про идиота, который просил людей нарисовать ему овцу. Спустя два года после получения книги, побитый жизнью и видавший виды, испробовав кнут и пряник, – до меня дошло. Все настоящие смыслы скрыты. Жизнь полна секретов, и ограниченных людей, и сладких, пустых разговоров, в которых нет смысла. Реально то, что скрыто в нас. Важно то, что мы чувствуем. В тот день я позвонил дяде, и он подобрал меня в Уотфорде, хотя я мог доехать на поезде. Именно тогда у меня появилась Таня. Тогда-то и изменилась моя жизнь. Я провел по всей длине своей акустической гитары. Я перестал играть на Тане во время концертов несколько лет назад, но всюду продолжал брать ее с собой – вы же не выгоните любимую бабулю лишь потому, что она стала слишком стара, чтобы печь ваш любимый пирог. Таня же была моим первым и единственным настоящим другом. Инди круговыми движениями водила рукой по ткани и кивала. – Мне всегда нравился «Маленький принц» потому, что постоянно казалось, что я тоже с другой планеты. Будто я едва могу выжить в этом мире, и не до конца понимала, почему все происходит именно так. – Инди облизнула губы. Она прижала подбородок к груди, и ресницы коснулись ее щек. Я уставился на нее. Сглотнул. Отвел взгляд. Черт. Она красивая. Было трудно поверить, что это та же девушка из Шато Мармон. Та, на которую я смотрел и видел странную девчонку с забавным платьем, причудливыми волосами и слишком веснушчатым лицом. Я посмотрел на свой блокнот и начал писать.