Я не поддаюсь такого рода развлечениям, даже на лице Нейсона было написано удивление, когда я вызвался участвовать. От меня не ждали такого шага, но именно это помогло мне увидеть больше. Бланш, действительно, обучалась не только уменью ублажать мужчин, но и держаться уверенно в седле. Она делала немыслимые для других повороты и удары, эта игра была больше для нас с ней, потому что мяч мы вырывали друг у друга. Одно очко, которое я выхватил у неё буквально из-под носа, приносит наслаждение. Вот он секс, вот. Неужели, это ощущение подъёма и ещё большей уверенности в себе хуже, чем примитивное кувыркание в постели? Нет. Здесь нужна не только сила, но и логика. Необходимо просчитывать ходы, знать противника и, обскакав его, защитить ворота и победить. Как же приятен вкус победы – чистый наркотик. По моим заключениям, она направилась к конюшне. На её высоких сапогах есть эмблема фирменного дома моды, где занимаются частными заказами, да и форма была подогнана по фигуре. Значит, она готовилась к этому дню заранее. Предусмотрительно. Ржание лошадей раздаётся по бокам от меня, и я иду дальше, втягивая в себя удушливую вонь навоза. От дождя в помещении влажно, и мне не комфортно, но я не могу переселить в себе радость от триумфа и желания увидеть поражение в её глазах. Замедляю шаги, когда слышу тихий голос. – Бедная Звёздочка, я тебя загоняла. Но я обещала тебе угощение, если покажешь, какая ты сильная. И ты это сделала, милая, ты умница. Ты была лучше всех. – Разговор с заведомо непонимающим тебя объектом имеет отголоски шизофрении и тех самых отклонений, которые ты отрицаешь, Бланш, – насмешливо подаю голос. Она оборачивается, когда лошадь съедает кусочек лакомства с её руки, и даже не удивлена моему присутствию. – Я не отрицаю отклонений, мистер Рассел. Я упоминала, что вы не имеете тех, что предпочитаете лелеять в своём разуме. И научно доказано, что лошади понимают человеческую речь и реагируют на людей по-разному, в зависимости от восприятия и интонации. Меня учили, что нужно поощрять человека или же животное, когда оно проявляет то, о чём их просишь, – с улыбкой отвечает она и возвращает своё внимание на чёрную кобылу с непонятным узором на морде. – Нет, мистер Рассел, я не желаю больше говорить с вами о деньгах. Это меня чертовски утомило, и если вы пришли сюда за этим, то прошу вас, успокойтесь, – добавляет, не поворачиваясь ко мне. Ладонь в перчатке ложится на чёрную гриву, и поглаживает её. – Я пришёл, чтобы поблагодарить за игру. Она была довольно сносной, хотя я не люблю этого, – прислоняюсь плечом к стене загона, наблюдая за неторопливой лаской, на которую лошадь моментально отзывается довольным ржанием. – Но вы любите побеждать. Вы маниакально стремитесь к этому и порой не замечаете, когда переходите рамки дозволенного. Вы ударили Ларка, но я даже скажу спасибо за это, он меня раздражает. К тому же вы играли не в поло, а вновь боролись со мной. Не надоело? – Бланш оборачивается ко мне. – Ты слишком высокого мнения о себе, Бланш. Если есть враг, то он враг во всём. К тому же я не ударил кузена, а предотвратил его замах и выиграл время, чтобы увести мяч от него и от отца, – спокойно отвечаю ей. – А если враг – это вы сами? Что делать тогда? Как бороться с самим собой? – Она выглядит довольно серьёзно и явно намекает на несуществующих демонов внутри меня. – Бороться бесполезно. Смертельно даже. – То есть сложить оружие и добровольно ожидать конца? И это советуете вы? Тот, кто никогда не бросает начатое и предпочитает только победу? Вы не выспались или же пилюлю доброты выпили? – Ехидно поддевает меня. – Проще задать вопрос напрямую, мисс Фокс, иначе это может ввести собеседника в недоумение. Спросите напрямую, ну же, не бойтесь, я слышал столько, что ваш вопрос не вгонит меня в краску, – она усмехается от фразы, которую сама бросила мне вчера. – Хорошо. Как от вас отвязаться? Что мне предпринять для того, чтобы вы прекратили меня преследовать и думать о моей причастности к уходу вашего отца со службы? – Она подходит ко мне и стягивает перчатку с одной руки. – Я вчера дал тебе возможность, но ты отказалась. К слову, я этого больше не требую. Никакой войны, перемирие. Слова словами, но борьба продолжается, и Бланш об этом знает. Её глаза приобретают глубокий синий цвет, скрещивая со мной невидимую шпагу, и это довольно интересно. – Перемирие? Хорошо, спасибо, а то я, действительно, уже не могу прятаться от вас, мистер Рассел. Вы так надоедливы, отчего я даже задумываюсь, сравнивая вас с другими, что Ларк не так уж и плох. Но раз вы, наконец-то, приняли обстоятельства, то я буду рада больше не воевать, а получать удовольствие от происходящего, – её облегчённый вздох никак не вяжется с воинственным взглядом. Она протягивает руку, а я только киваю ей. Не собираюсь больше дотрагиваться до этой женщины. – Что ж, было приятно сыграть с достойным противником, я так давно этого не делала. Не опаздывайте на ужин, всё начинается в семь часов, далее – представление акробатов, восточные танцы и фейерверк. Надеюсь, у них получится как-то это сделать в такую погоду, – перечисляя всё будничным тоном, Бланш опускает руку. – Непременно буду. Раньше я отказывал себе в увеселительных мероприятиях, сегодня же хочу вкусить все краски удовольствий, приготовленных тобой. – Только не получите передозировку, она может быть опасной для первого раза. Понемногу, необходимо привыкание, а потом уже резкое внедрение, чтобы развлечения не поняли, что вы их победили и стали тем, без чего они уже не могут существовать, – она тихо смеётся, якобы дав мне совет. Нет, каждое её слово имеет смысл. Бланш говорит завуалировано, чтобы никто не понял, кроме меня, разумеется, что она на самом деле имеет в виду. Именно так она попала в высший свет, и теперь он не представляет жизни без неё. Умно, только зачем? Она же понимает, что я продолжаю строить планы, и сама даёт мне зацепки. – Порой перенасыщение вызывает обратный эффект. Отвращение. Чем больше наслаждения, тем сильнее оно обесценивается, и на него перестают реагировать нервные окончания, как и головной мозг. Это приедается и забывается. Поэтому необходимо приложить поистине ювелирные умения, чтобы действие было длительнее, – произношу я. – Приму к сведению, мистер Рассел. Признаюсь, что я не люблю долго копаться в нюансах. Это меня утомляет, к примеру – сбор пазлов. Меня жутко раздражают эти маленькие фигурки, которые необходимо тщательно искать и складывать. И какой от этого толк? Никакого, всё равно частички потеряются, и картина не будет целостной никогда. Глупость, – Бланш отмахивается, словно рядом с ней летает муха, и обходит меня. – Чтобы не терять фрагменты пазла, необходимы внимание и усидчивость. Не стоит что-то начинать, если теряется желание завершить. – Вот чего-чего не имею, так это усидчивости. Во мне слишком много энергии, чтобы тратить её на бесполезные занятия. Я предпочитаю движение, быстрое и по животному грубое. Вот где, действительно, нужно упорство, чтобы довести всё до конца. Удивительно, это наш самый долгий разговор без взаимных оскорблений. Осторожнее, мистер Рассел, мне даже понравилось, – смех Бланш раздаётся громче, чем раньше, он очень чистый, и подтверждает её искренность, хотя я в это не верю. – Мне уже пора, Тедди будет волноваться. Он знает, как я люблю лошадей и иногда провожу время, общаясь с ними, это его обижает. Но ведь сегодня его день, и я должна сделать всё, чтобы он был счастлив. До встречи, мистер Рассел, – она подмигивает мне и направляется к выходу. Наблюдаю, как покачиваются её бёдра, обтянутые красным трико, и отчего-то так темно становится внутри. Я не желаю видеть в этой женщине ничего светлого, потому что это всё иллюзия. Она играет со мной, и я не имею права дать ей повод усомниться в том, что я съел наживку. Пусть думает о моей капитуляции, но я буду дальше наблюдать и находить решения на ходу, ведь с этой женщиной планировать запрещено. Её мнение и мысли меняются так же хаотично, как и мои. Необходимо быть всегда начеку, чтобы выиграть вновь. Лошадь бьёт копытом от недовольства, и я поворачиваюсь к ней. – Даже не думай. Я хоть и психопат, но кормить тебя не собираюсь, непонятная узорчатая морда, – фыркая, закрываю стойло на замок и иду к выходу из конюшни. Чёрт, я что, действительно, говорил с лошадью? Недоумок. Эта женщина своими выводами ещё больше сведёт меня с ума, придётся сделать обратный эффект. У неё в глазах будет рябить от моей вежливости, я даже вспомню правила этикета. Ложь, я не собираюсь прилагать усилия, чтобы ввести в заблуждение Бланш. Именно так она вычислит меня, поэтому я останусь замкнутым, как и был прежде. Эта роль мне удаётся лучше других. Присвистывая и наслаждаясь дождём, направляюсь к дому, и даже настроение прекрасное. Мне нравится хмурое небо, тяжёлые капли, бьющие по лицу, и вонючая одежда. Я предвкушаю победу. – Эйс, а вот и ты. Мне срочно нужно поговорить с тобой, – не успеваю я войти, как путь мне перекрывает мама. – Насколько я помню, вы, мадам, отказались это делать, – замечая, обхожу её и, игнорируя шум с левой стороны, иду к лестнице. – Эйс, немедленно! – Повышая голос, она обгоняет меня и указывает головой в сторону моей спальни. Она возбуждена каким-то событием. Меня это больше не волнует, пусть делает то, что хочет, а у меня есть собственный план, который приведёт меня к завершению дела. Устало вхожу в комнату, и мать закрывает за собой дверь. – Я согласна, – на выходе шепчет она. – С чем? – Хмуро спрашиваю её, стягивая с себя синюю кофту. – Ты предложил отвлечь Таддеуса от Бланш, чтобы он не подписал с ней контракт. Если так продолжится, то мы можем оказаться на грани банкротства. Пока вы играли, к слову, была я удивлена, когда Молли сказала, что ты вызвался играть за их команду, да ещё и победил… – Переходите к делу, мадам, – обрываю её. – Так вот, пока вы играли, я порылась в документах твоего отца и увидела, сколько он ей платит. Это немыслимые суммы, Эйс. С меня она взяла сто десять тысяч, а он ей за каждую неделю сто семьдесят три тысячи переводит. Сто семьдесят три! А за день он отдавал ей от тридцати до пятидесяти тысяч! И это, не считая оплаты её косметологов, нарядов, поездок, украшений и много чего ещё! Я в шоке! – Мать возмущённо повышает голос и начинает расхаживать передо мной. Наживка проглочена. – Если их отношения продолжатся, то это приведёт к краху. Как же тогда я? Он обещал содержать меня, и пока, конечно, это делает, но скоро всё закончится. Да, ты можешь начать меня оскорблять за мою корысть, но я отдала ему половину жизни. Сама же нашла эту стерву, и теперь она вытягивает из него немыслимые суммы, только потому, что шлюха! Эйс, почему ты молчишь? – Мама останавливается и всплёскивает руками. – И что вы от меня хотите? Я жду, когда вы выплеснете обиду из-за неоценённых услуг и прекратите истерить, – спокойно отзываюсь я, швыряя мокрую футболку на пол. – Я не думала, что их отношения продлятся так долго. И это моя вина. Бланш встретилась со мной и сообщила, что с моего разрешения будет встречаться с Таддеусом дольше, чем я её просила. Я согласилась, считая, что поступаю верно. Но я ведь и понятия не имела, сколько он ей платит. Да, мы богаты, и очень, но твой отец больше не работает, Стэнли и не собирается, а ещё необходимо куда-то пристроить Молли. Боже, Эйс, что же я натворила, – всё, теперь начнутся причитания, которых я предпочту избежать. – На этом остановимся. Значит, вы, мадам, готовы применить свои навыки и соблазнить бывшего мужа, чтобы удержать его от подписания нового контракта с Бланш? – Уточняю я. – Да. Готова, ради своих детей… – Не начинайте, вы ради себя это делаете, но меня последнее не волнует. Я не собираюсь помогать вам финансово, как и оболтусу брату, потому что вы его слишком жалели. Молли вы позволили окончить колледж красоты, и всё. Так что теперь вы, мадам, будете вести иную тактику. Сестру отправите в закрытый университет со следующего года по направлению экономики или же финансов. Стэнли обратится к Нейсону и попросит место хотя бы где-то. И всё это сделаете вы, мадам. Именно вы должны заставить их начать другую жизнь и не зависеть от вас, понятно? Ваша помощь в устранении Бланш мне не нужна, но я иду на уступки с этим условием. Вы принимаете его? – Грубо спрашиваю её. – Да, принимаю. Я согласна на все твои условия, сынок, только помоги сохранить деньги в семье, – тихо отвечает она. – Отлично. Тогда отправляйтесь готовиться. Я выведу Бланш из строя после ужина, и тогда вам придётся приложить неимоверные усилия, чтобы затащить отца в постель. Если надо, то напоите его, но не дайте ему вспомнить, что этой ночью завершается его контракт с Бланш. А теперь вы свободны, мадам, я хочу принять душ и освежиться, – огибая мать, подхожу к шкафу и достаю свежее бельё и одежду. – Ты думаешь, всё получится, Эйс? Она оставит его, если он больше не будет заинтересован в ней? – Сдавленно подаёт голос мать. – Бланш не из тех женщин, которые бегают за мужчинами, и предпочитает, чтобы они бегали за ней. Она доминирует в отношениях и не позволит себе опуститься до жалкого уровня пресмыкающегося, поэтому да, уверен. Если отец ей откажет, то она возьмёт кого-то другого. Далее, отец оскорбится и не пожелает иметь дела с обманывающей его чувства женщиной. К тому же, как говорится, клин клином вышибают. Подарите ему, мадам, чувства, страсть, и что там ещё умеет Бланш. Учитесь у неё, мадам, вместо того, чтобы горевать о деньгах, подаренных ей за ваше незнание. До вечера, – сухо бросаю ей и вхожу в ванную комнату. Ещё один союзник – это прекрасно. Хотя мне, действительно, не нужна помощь матери, но отвлекающий манёвр может сыграть на руку. Мне. Я убью одним выстрелом пятерых зайцев. Родители вновь сойдутся. Молли получит достойное образование. Стэнли прекратит вести отвратительный образ жизни и возьмётся за ум. Моё положение станет ещё крепче, как и авторитет. Последнее, Бланш. Она исчезнет из нашей жизни, и тогда я с удовольствием поставлю точку. Сегодня предстоит финальный этап борьбы, именно страх не иметь материальных благ заставил мать двигаться туда, куда я хочу. Даже забыл, что я сделал ночью, когда понял, что Бланш работала на мать. Я предполагал, что мама начнёт противиться моим приказам, но всегда есть возможность заставить людей делать то, что я желаю. Надо же, как я предусмотрителен, и она, верно, пошла туда, где её ожидал подарок, когда получила счёт за оплату ценных экспонатов, которых даже не существует. Мать редко запоминает, что заказывает, порой даже попадает в неприятные ситуации из-за этого, но сейчас всё разыграно как по нотам. Идеально. Корысть – одна из самых интересных особенностей человеческого состояния. Она, действительно может, творить чудеса разума, вызвать страх и преподнести марионетку на блюдечке. Я никогда не отрицал, что во мне нет чувств, а только желание достичь цели и оставить за собой последнее слово. Это мне удаётся превосходно. Моя форма в норме. Бланш, это ты не понимаешь, с кем решила побороться за право быть сумасшедшим. Подготовка к вечеру занимает не так много времени, как бы мне хотелось. Завтра предстоит вернуться в парламент и увидеть, как обстоят дела там. А дальше рутина, пока не подвернётся новый интересный случай, способный меня увлечь. Хотя обычно я сам их ищу, копаюсь и нахожу утечку информации или же что-то в этом духе. Но это будет завтра, а сегодня мне предстоит надолго задержать Бланш, чтобы мать успела увести отца. Признаюсь, что выдумал расценки, но предполагаю, что всё обстоит именно так. Вряд ли её услуги стоят дёшево, хотя я ни черта не знаю об этом. Я даже не совершал крупных приобретений за последние десять лет. Мой счёт растёт, а мне плевать на него, как и на гонорары за помощь частным лицам. Делаю это, только когда мне скучно, и не нарушая закон. Я же участвую в их принятии, как я могу. Чёрт, мне кажется, мои нервы сдают и подрагивают на лице, отчего я чувствую улыбку. Это больно, оказывается. Очень больно, так, что приходится сразу же поджать губы, не позволяя себе демонстрировать своё возбуждённое состояние. Время ужина подходит, и я медленно спускаюсь вниз, где зал уже кишит гостями. Останавливаюсь в углу, оценивая обстановку. Нейсон, к сожалению, спустится позже заявленного времени, поэтому мне даже поговорить не с кем. Замечаю Молли в золотистом сверкающем платье и с распущенными волосами. Рядом с ней увивается какой-то парень. Она о нём забудет, как только сядет за стол. Неинтересно. Мать спустилась и приветствует знакомых. Неплохо сработано. Тёмно-синее платье, облегающее её ещё весьма презентабельную фигуру. Бриллианты, подаренные отцом на их десятую годовщину, и даже кольцо надела. Молодец. Она попросит его подняться с ней всего на несколько минут, чтобы обсудить что-то важное. Далее, сначала будет давить на жалость и одиночество, затем предложит выпить и даже закурить, а затем, вероятнее всего, уложит его в постель. Этот раунд зависит только от жадности матери. А я распалил её, значит, всё получится. Мать никогда и нигде не работала, поэтому для неё самый опасный страх – это остаться на минимальном содержании и отказывать себе в том, что сейчас доступно. Прекрасное знание слабостей своей семьи и окружающих помогает достичь цели очень быстро. Раздаются аплодисменты, когда в дверном проёме показывается отец. Рядом с ним Бланш вновь в чёрном платье, только сегодня оно ярко демонстрирует её приподнятую грудь и сапфиры, сверкающие на шее. Длинные рукава и обтянутая талия идеально подчёркивают её фигуру, отчего все мужчины буквально с открытыми ртами и бегущими слюнями провожают Бланш взглядом. – Эйс, спрятался? Раздражённо вздыхаю и поворачиваюсь к Ларку. – Да, от тебя. Компании не нашлось получше? – Сухо отвечаю ему. – Лучшая компания у дяди, – усмехается кузен. – Это утомляет. Твоё поклонение женской особи идёт от жуткой неуверенности в себе и считается в народе стадным инстинктом. Противно, – кривлюсь, бросая на мужчину взгляд, полный презрения. – Пусть, но она будет моей когда-нибудь. Накопаю на неё что-то особенное, и тогда она покорится. Учусь у тебя быть бескомпромиссным и идти к своей цели. Всё, время ужина, хочу сесть поближе к ней, – он хлопает меня по плечу, вырывая шипение, и исчезает в толпе. Идиот. Ничего у него не получится с таким настроем. Чтобы шантажировать человека, необходимо уметь это делать, а не вестись на примитивное сношение. И вряд ли Бланш оставила свои тайны на поверхности, нет, такая женщина, как она, не станет поступать так глупо, она их держит глубоко в себе. Она связующее звено. Только кого с кем, вот этот вопрос я до сих пор не разгадал. Дожидаюсь, пока зал опустеет, и все рассядутся, чтобы самому войти в другое помещение, где играет живая музыка, и расставлены столы. Я даже понятия не имею, где и с кем сижу. Молли машет мне и указывает на семейный стол. Превосходно, Бланш тоже там, но вот дяди пока нет. Он бы помог мне, увидев то, чего я не заметил. Хотя он не желает даже обсуждать такие глупости, списывая это на мой возраст юнца. Но он не понимает, что это, действительно, может быть опасным даже для него. И остался только я, ощущающий давление в груди от предстоящего плана. Тосты следуют один за другим, мать произносит первая, затем Декланд присоединяется к ней. Они все ожидают от меня того же, но я не собираюсь этого делать и безынтересно пробую первое блюдо. Наконец-то, появляется Нейсон и без извинений делает глоток шампанского, а затем вновь поздравления, тосты и алкоголь. Это может продолжаться бесконечно долго, поэтому я терпеть не могу семейные застолья. Нудно. Скучно. Примитивно.