– Не доверяешь? – криво улыбнулся он. – Мало ли что ты задумал? – посмотрел прямо я. – А то, что ты жив-здоров и деньги целы, ничего не говорит? – едко спросил белоглазый. – Вчера, ты хочешь ска… – Я говорю о том, – перебил он, – что ты переночевал тут, в моем убежище. И никто тебя не тронул, хотя я сто раз мог шею тебе перерезать. Забрать деньги, а труп кинуть в море, на поживу рыбам и чайкам. Повисла тишина. Я боролся с собой, но червяк недоверия продолжает извиваться. Может, он по лицу понял, может, просто догадался, но Иван сплюнул с досады и говорит: – Да хрен с тобой, Игорь. Не хочешь доверять – не доверяй. В банду ко мне пойдешь?! – он посмотрел открыто, так, что я спокойно могу прочувствовать, что слова полны искренности. – Подумать могу? – не нашелся с ответом я, порядком растерявшись. – Думай! – едва не рявкнул он и встал, намереваясь выскочить из убежища. – Погоди! – тоже оказался я на ногах и схватил его за плечо. – Не держи обиды. Ты уже загладил вину за нападение, да и что уж там – пропитание у тебя такое. Я понимаю. Встретил его пылающий белым огнем взгляд, и тут уж нутро меня убедило – Иван не врет. Он искренне расположен ко мне. – Прости. И спасибо. Иван покатал желваки, выдохнул и улыбнулся. – Давай брататься? – А-э… – только успел протянуть я, а он уже вытащил нож и резанул ладонь. Порыв подхватил и меня. Грубо забрал оружие и тоже рассек кожу. А потом мы соединили руки, смешав кровь. И поклялись. Напоследок я направил особым образом потоки магической энергии, чтобы ускорить восстановление себе и новообретенному брату. – К вечеру заживет. – Спасибо! – довольно улыбнулся он и глянул на ладонь, где рана успела зарубцеваться. – Ну, пошли, погуляем? – Давай. – Расскажешь про себя-то? – Не сейчас, хорошо? – хмуро глянул я. – Конечно, брат. Над Колыванью раскинулся бесконечно глубокий купол небес. Ни облачка, ни ветерка. Начинается дневной зной. Кружат в вышине орлы и ястребы, стрекочут кузнечики, парят стрекозы. По пыльной заросшей дорожке мы идем в сторону портовой части города. – Так что, ко мне пойдешь? – напомнил Иван, смакуя сорванную травинку, удочкой свисающую почти до земли. – Карманы выворачивать? – отозвался я, но в голове обкатывал предложение вполне серьезно. Кровный брат только сыграл мимикой, словно понимал, что слова сказаны просто так. И это второе значимое предложение с момента, как я покинул земли свеев. Сначала Кольбейн, теперь Иван… жизнь дает мне шанс как-то встать на ноги. Подумаешь, воровство. После случившегося я и на грабеж согласен, а то и чего похуже. Но некий зов, могучая внутренняя тяга опять противится. Не сказать, что слышу его постоянно, но это точно есть во мне, и если войти в транс, то наверняка разберусь. Но для транса нужно особое место, вроде капища. Похоже, приходит время начать вспоминать то, чему учил отец. В свое время я запоминал эти практики только ради того, чтобы отвязаться. – Нет, брат, – покачал я головой, – предложение хорошее, даже заманчивое, но меня ждет иной путь. – Вот и правильно, – ощерился он, сверкнув желтизной с черной крапинкой сколотого зуба сбоку. Я даже опешил. – Чего это? – Ну, тоже думаю, что мир вне закона не для тебя. Только вот что твое?.. – Знать бы наверняка… – в тон ему протянул я. – А магия что?! – озарился глазами на смуглом лице Иван. – Может, в гимназию или академию? – Это как? – Неужели не знаешь? – расхохотался он. – Как будто должен! – Понятно, понятно, – хитро глянул новообретенный брат. – Тогда слушай – в Империи есть несколько заведений, где готовят боевых колдунов. В основном для армии и смежных направлений. Два года в гимназии, год в академии. Отбор идет по всем городам. – И тут тоже? – мгновенно сориентировался я. – Да. – Что нужно, чтобы поступить? – Не знаю, но можно поспрашивать. Ты и сам мог бы у стражников узнать. – Не, лучше ты, – вспомнились слова Кольбейна. – Мне лучше тихо пока сидеть. Освоиться. – Ах-хах, ладно! – хлопнул он меня по спине. – Но когда-нибудь ты мне все расскажешь. Так, ладно, а сейчас что будешь делать? – Посмотрю, как ты делаешь свое подлое дело, – улыбнулся я. – Не, пока нужно будет наведаться в несколько мест, куда не могу тебя взять, – сообщил он, посерьезнев, и добавил: – Это по твоему вопросу. – Тогда я погуляю, осмотрюсь в городе. – Скажу ребятам, пусть присмотрят. – За мной? – усмехнулся я. – За моим братом, – криво усмехнулся он и показал ладонь. Я кивнул и оглядел порт – открылся панорамный вид на бухту, корабли на сливовой воде, пирсы и темнеющую нижнюю часть Колывани. Чадят трубы, доносится гул и крики чаек, творится жизнь. – Только к воротам Вышгорода не ходи – все равно не пустят, – словно позвал Иван, развеяв зыбкий транс от панорамы. – Тем более после вчерашнего. – Ладно. Назад дорогу знаю, если что или в кабаке, или в убежище увидимся. – Погоди прощаться – до порта нам по пути, – ткнул он в бок, – пошли. Разошлись на рынке. Я было предался задумчивости, но едва не попал под колеса – купец специально направил двух тяжеловозов, чтобы мне ноги переехать – разозлился, что я застыл на середине въезда на рынок. Отпрыгнув, я удостоил толстяка с козлиной бородкой гневного взгляда, а он погрозил кулаком. Пусть и громкий, но шум рынка монотонен, в нем смешиваются крики зазывал и животных, сотни разговоров, торгов и смеха. Под такое хорошо размышлять. Я же скорее не мог выбрать – стоит ли найти Кольбейна, чтобы передать Бранду весть, или погодить до следующего раза, когда будет точно понятно, что у меня все в порядке? Пожалуй, лучше более уверенно встать на ноги. Сунув руки в карманы и позванивая монетами, стал гулять по рынку. Ворья теперь точно можно не опасаться – я свой. И в городе, и по периметру торжища заметно усиление отрядов стражи. Вчерашнее убийство мало того, что у всех на устах, но и гарнизон встревожен – солдаты злые, а вокруг магов вижу, как вихрится эфир – в полной готовности атаковать. Люди приходят на рынок по разным причинам, и если взять только тех, кто продает, мы найдем там особых представителей – прирожденных торгашей. Вот уж кто рыбой ощущает себя в мутных водах рынка, кто порой из ничего может сделать состояние и кто зачастую является крайне нужным человеком, когда нужно найти редкую вещь. Я чуть не купил гуся у такого мастера, сумевшего так уболтать, что в голове начался подсчет монет. – Вали лучше отсюда, – подпихнул меня Шмыга, возникший из-за чьей-то спины, – а то звенеть будет нечем. Торговец одарил моего спасителя испепеляющим взглядом и тут же переключился на нового человека. Вскоре мы оказались на окраине рынка, и он, показав щербатую улыбку, вернулся в волнующееся море люда. В целом я насмотрелся на товары, и сейчас хочется погулять в более спокойном месте. После слов Ивана, что в Вышгород путь закрыт, желание там побывать только возросло. Но пока нужды особой нет, а попадать в немилость гарнизона не хочется. Колывань рядом с границей Империи, если случится нападение, то ее стороной не обойдут. Поэтому нравы тут самые спартанские, и лишь пьяный звон золота немного смягчает нрав коменданта. Но городу пока рано называться торговым. Люди преимущественно заняты в строительстве двух боевых кораблей для защитной флотилии. Город всесторонне укреплен, и уж если война, то враги тут надолго застрянут. Жаль только, что портовый район сожгут. Пока иду к пирсам, избегая луж, телег и часто пробегающих посыльных мальчишек, подумалось о роли флотилии. По сути-то крепостью является только Вышгород. Бухта не защищена, и если враг синхронно ударит с моря и по суше, то флотилия может потерять возможность отступления к берегу. Интересно, какие на этот счет мысли у коменданта? В самом конце пирсов находится верфь, я двинулся к ней, понаблюдать за работой. Можно закрыть глаза и лишь по запаху найти – пахнет еще свежими дегтем и смолой. Но закрывать очи мне перехотелось, ибо, как и другие зеваки, стал свидетелем дворянской ссоры.