Анна прикоснулась к его груди ладонью и тут же убрала ее. – Сережа, не сердитесь. Я вас так мотивирую, – вздохнула она. Сергей хмыкнул. – Вы считаете, у меня недостаточно мотивации? Она снова положила ему ладонь на грудь в область сердца и сказала, глядя на свои пальцы: – Я просто хочу, чтобы вы закончили то, за что возьметесь, несмотря на любые обстоятельства. Он чувствовал ее ладонь, которая была теплой и влажной настолько, что это ощущалось через сорочку. – Какие обстоятельства? – переспросил он. – Обстоятельства? – Отняв ладонь, Анна касалась его груди кончиками пальцев и слегка двигала ими, повторяя узор на рубашке. – Обстоятельства – это если я умру раньше, чем вы его найдете. – Женщина подняла голову и посмотрела детективу в глаза. Сергей прищурился. – Анна, давайте все-таки подпишем договор со всеми условиями. Вам так будет спокойнее. Анна засмеялась: – Сережа, а кто проверит его выполнение? Сергей с недоумением посмотрел на нее и развел руками: – Да ваш нотариус и проверит. – Сережа… – Анна повернулась и снова зашагала по дорожке. Сергей шел чуть позади. – Мне нужно, чтобы вы это сделали для себя. Прежде всего для себя. Не в плане гонорара, а в том смысле, что вы тогда дело не завершили. Убийцу не нашли. Он на свободе. Возможно, будет убивать дальше. – Я уже над этим работаю, – ответил Сергей и на ходу достал сотовый из кармана. Он помнил, что Петрович ему до сих пор не отзвонился. Но экран был пуст. Никаких новых сообщений, писем, пропущенных звонков. Анна остановилась на секунду. Не оборачивалась. Тихо сказала: – Хорошо. Я вам верю, Сергей. Сергей поравнялся с женщиной, подал руку. Она снова взяла его под локоть. Дорожка вела за дом. Там был еще один. Поменьше. Высотой в этаж. – Это гостевой. В нем Егор Ильич живет. Вы, если захотите, можете с ним расстаться, после того как дом станет вашим. У него есть где жить и что делать. Квартира в городе. Пенсия. Не смотрите, что он выглядит молодо. Я себе под стать нахожу. – Она улыбнулась. – Он здесь больше ради меня, мне кажется. А не захотите, думаю, вы с ним договоритесь и он будет вам хорошим помощником. Егор этот дом знает с самой его постройки. – Я понял, – ответил Сергей, словно не желал вдаваться в подробности. – Анна, я хотел у вас спросить. – Он выдержал паузу, но женщина молчала в ожидании продолжения. – Что произошло такого между вами и матерью? Почему она поставила вам такие условия? Почему вы не поддерживали отношений? – М-м-м, – задумчиво протянула Анна. – Да, наверное, это тоже имеет отношение к делу. – Подождите, подождите. Если не хотите, не отвечайте, – осекся Сергей. – Нет. Я серьезно. Наверняка здесь есть связь, – хозяйка остановилась. – Вот, в принципе, весь участок и все владения. Пойдемте в дом. Я заварю чай. Или, может быть, кофе? – посмотрела она на него вопросительно. Сергей сидел за столиком в гостиной. Смотрел в сторону окна. В угол, где в несколько ярусов стояли цветы. Разные, но гармонировавшие друг с другом, они были похожи на альпийскую горку, только внутри дома. Анна принесла чай и поломанный шоколад в небольшой конфетнице, раскрашенной под гжель. – Люблю сладкое. Иногда, – сказала она и села напротив. Он попробовал чай. Вкус был ягодный. Насыщенный. Слегка терпковатый. – Мужчина, от которого я родила тогда, – вдруг начала Анна, – был любовником моей матери. Сергей привык к разным поворотам в жизни, а особенно в историях про жизнь других, но тут он почувствовал, что сейчас закашляется. Он поставил чашку на стол, поднес ладонь ко рту, подавляя желание. – Продолжайте, – сказал он, пытаясь всем видом подчеркнуть свою невозмутимость. Ему казалось, что с этой женщиной он попал в пучину каких-то нелепых и запутанных в своей сути воспоминаний. Он считал, что нормальные люди так не живут. И даже не совсем нормальные. Криминал, например, который существует в своей собственной, отличной от других, системе ценностей, тоже живет по каким-то законам. По каким-то своим правилам. Здесь же правила отсутствовали. Ну или совершенно отличались от любых систем человеческих взаимоотношений. – Я просто ревновала ее к нему, – продолжала Анна. – Она растила меня без отца. Все время рядом, была самым лучшим человеком на этой планете. Я тогда была уже взрослой, что-то около девятнадцати лет. Работала. В смысле, добывала деньги. Джинсы. Пластинки. Импортный алкоголь. Гласность, перестройка. Мне всегда это нравилось. Всегда получалось. Но тут она привела его, – вспоминала женщина. Ее чашка чая стояла на столе нетронутой. К шоколаду в конфетнице никто не прикоснулся. Анна, откинувшись на спинку кресла, говорила с закрытыми глазами, словно сама с собой. – Однажды я пришла домой незапланированно. Сказала, что переночую у подруги, но как-то не сложилось. А мама сидела на кухне, в халате, напротив него. Подтянутого не по возрасту. В красных адидасовских штанах и с голым торсом. Мама удивилась. Смутилась. Мы познакомились. Через час разговоров за бутылкой вина он ушел, тепло попрощавшись. Я видела, что в зале, где спала мать, кровать расстелена. Помята. Я одобрила ее выбор и вслух порадовалась. Анна прервала рассказ и попросила принести ей воды, добавила, что не может сейчас пить горячее. Сергей прошел на смежную с гостиной кухню. Нашел глазами кулер. Вернулся со стаканом в руке. Анна поблагодарила. Сделала глоток и снова откинулась на спинку. – Но это я сказала вслух, – продолжала она. – На самом деле я чувствовала жгучую ревность. Мать должна принадлежать только мне. Я была глупая. Молодая и, как это… – она задумалась, подбирая слова, – максималистичная, вот. В общем, конченая эгоистка. Я решила, что если ее мужчина положит на меня глаз, то мать с ним расстанется. Не учла одного. Чувства матери. А еще – как далеко может зайти человеческий эгоизм – я имею в виду себя. – Анна приоткрыла правый глаз и посмотрела в сторону Сергея, как будто хотела убедиться, что он ее слушает. Сергей тоже откинулся на спинку кресла и слушал с широко открытыми глазами и поджатой нижней губой. – Этот старый дурак ей сам рассказал, что меня любит и спит со мной. – И что она? – спросил Сергей. – Выгнала из дома? Анна вздохнула. – Да разве это проблема? Я тогда давно могла себе позволить жить отдельно. Но не хотела. Хотела с матерью. Сергей молча ожидал продолжения. – Она замкнулась. Я просила прощения. Она простила. Тоже вслух, как я когда-то вслух порадовалась за нее. Но ничего больше в наших с ней отношениях не вернулось. А через пару недель я попалась на продаже таблеток возле открывшегося первого ночного клуба. Дальше все наши с ней отношения… В общем, ты знаешь. Она открыла глаза. Потянулась к столу за чашкой. Потом передумала и положила в рот кусочек шоколада. – Значит, она забрала из детского дома сына своего бывшего любовника? В смысле, вашего сына, который был и его сыном тоже. – Сергей задумался на секунду. – А может, они просто стали жить вместе? Поэтому не хотели вас видеть? – О, нет. – Анна покачала головой. – Мать в этом плане была кремень. Предательства не терпела. Она и с моим отцом потому рассталась еще до моего рождения. Жаль, что я так поздно это поняла, – Анна машинально потрогала волосы. – Я думаю, что она мальчика забрала, потому что это был не мой сын, а прежде всего сын того, с кем она хотела быть. А девочку не взяла – она бы ей напоминала обо мне. – Постойте, Анна – почти перебил ее Сергей, – вы же сказали, что девочка умерла от пневмонии еще в детском доме. – Сказала, – медленно продолжила женщина, – но это со слов матери. Точнее, из ее письма. Еще я сказала, что одна из тех, кого выловили в реке несколько лет назад, может быть моей дочерью. – Ну да. Ну да, – задумчиво пробормотал Сергей, соображая. – А как это может быть связано с убийством девушки? – спросил он. – Думаю, косвенно, – ответила Анна, уставившись в пространство. Сергей был растерян. К счастью, телефон в его кармане завибрировал. Он посмотрел на экран. Звонил патологоанатом. – Я отойду? – указал он Анне на кухню. – Это по нашему делу, – добавил Сергей, словно оправдываясь. Она показала рукой в ту же сторону, словно дала согласие. Мужчина отошел. Нажал на кнопку «принять» и, когда держал телефон у уха, приглушил звук большим пальцем. Автоматически. Как бывает, когда не хочешь, чтобы кто-то слышал разговор. Петрович рассказал, что был в отъезде. Прослушал сообщение Сергея. Вспомнил дело. Сегодня пересмотрел, чтобы окончательно убедиться в своей правоте. Предложил встретиться вечером. Выпить пива. Обсудить. Закончив с ним, Сергей вернулся к женщине. Та смотрела на него, полуприкрыв глаза. – Пора? – спросила она. Сергей кивнул в ответ. – У меня остался самый главный вопрос, – сказал он. – Ну, я еще не умерла, – ответила женщина. – Я в процессе, – пошутила она и сама улыбнулась своей шутке. – Езжайте, Сережа. Завтра зададите. Заодно расскажете про встречу. А может, и спрашивать уже не нужно будет. Сами ответ найдете и мне подскажете. Пойдемте, я вас провожу. Когда Сергей садился в машину, Анна стояла на пороге. Она приподняла правую руку и слегка махала ладонью. Улыбалась. То ли как мать. То ли как юная влюбленная. То ли как сама смерть. Сергей ехал и думал: сколько всего в человеке заложено и намешано. Плохого и хорошего. Злого и доброго. Все это раскрывается не сразу. Десятилетиями человеческой жизни. Обстоятельствами и ситуациями. Даже тогда присутствует не в полной мере. Где та самая мера? Кто вообще знает, где грань между черным и белым? А грани нет. Нет линии раздела. Нет четкой границы. Есть только крайности по сторонам и широкая серая полоса человеческой жизни посередине с разными ее оттенками. Глава 11 Лиза не помнила, как после вечернего приключения в метро добралась до кафе на встречу с Мариной. – Что-то случилось? – спросила Марина, указывая на место напротив. – Ты бледная. Тебе плохо? – Все нормально, – неубедительно ответила девушка. Она села на предложенное место. Марина попросила принести кофе и чай.