Борис снял очки, прищурил глаза, вцепился двумя пальцами в оправу и стал протирать стекла бумажной салфеткой. – Ты просто не хочешь ни с кем быть. Ты же сам мне рассказывал. Боишься, что не сможешь. Что не способен. Да сможешь ты! – она повысила голос. – При чем здесь твоя внешность?! Ты студенток на своих лекциях видел? – Хватит, – оборвал ее тихо Борис. – Я ни с кем не смогу, а с тобой смогу. Понимаешь? Лиза подумала, что сейчас ей придется уйти. Возможно, на вокзал. Переночевать там, в зале ожидания. Ну и пусть. Все равно скоро подписание контракта. Пару-тройку ночей по разным вокзалам, чтобы полиция не прицепилась, можно перетерпеть. – Я не смогу, – прошептала она. – П-понял, – прошептал он в ответ. – Я, наверное, пойду. – Лиза медленно встала и повернулась к выходу из кухни. – К-куда? – Вещи соберу. Борис понимающе кивнул: – Но я-то тебя люблю. Оставайся. Жэ-живи, сколько будет нужно. Лиза выдохнула. Посмотрела на мужчину. Кивнула неуверенно. Подумала, что неблагодарная. Решила: «И пусть». – Тогда пойду спать, – сказала она. – Спокойной нэ-ночи, – тихо пожелал Борис. Лиза ничего не ответила. Пошла в комнату. Легла в кровать. Она не знала, почему в глазах стояли слезы. Сами по себе собирались. Тонкими струйками стекали по вискам и скулам. Капля за каплей. Она даже слышала, как те иногда достигали подушки. Тихо падали. Она лежала неподвижно. Как в гробу. Даже стук в дверь не заставил ее изменить позы. – Лиза, – позвал Борис из-за двери. – С тобой все в порядке? Девушка ничего не ответила. Борис безуспешно позвал ее еще раз. Открыть дверь не решился. Лиза уснула не сразу. Глава 12 К вечеру Сергей наконец добрался до суши-ресторана в каком-то богом забытом торговом центре на юго-востоке. У Петровича, а точнее у Артема Петровича, здесь неподалеку была служебная квартира. Ее патологоанатому так и не разрешили приватизировать. Кормили обещаниями последние двадцать лет, за которые он корячился в судебном морге двадцать четыре на семь. Он уже был внутри за столиком. Справа – банка холодного японского пива. Слева – нагретая бутылка самурайского саке. Вид у Петровича был потрепанный. Борода не расчесана. Склеры глаз с желтоватым оттенком. – Серега, привет, – обрадовался он. Встал из-за столика. Обнял товарища. – Садись, а то уже жрать хочется. Девочка-узбечка принесла влажные теплые полотенца и меню. Пока Сергей вытирал руки, Петрович рассказал смешную историю о том, как его маленькая дочка, которая пришла с ним в японский ресторан в первый раз, приняла такое свернутое в трубочку и ароматное полотенце за пирожное. И пыталась его засунуть в рот. У патологоанатома была дочь-дошкольница. Он зачал ее в сорок пять. Еще за плечами у него имелась череда разводов. Выросшие дети. К тому моменту он три года жил в гражданском браке с библиотекаршей Юлей. Она была лет на десять его моложе и носила говорящую фамилию Корешок. Пилила его за отсутствие присутствия и постоянный запах алкоголя изо рта. Все думали, что Артем Петрович снова будет жить один и синячить пуще прежнего. К счастью, Юля понесла. Это вдохнуло жизнь в патологоанатома. Немолодые молодые расписались по-быстрому. Петрович критически урезал количество выпивки. Стал чаще бывать дома. А уж с рождением ребенка у него появилась вторая тема для разговоров. Теперь он с упоением рассказывал не только про трупы, о которых, кстати, знал все, но еще и о счастье позднего отцовства. – Как она поживает? – поинтересовался Сергей. – Кто, Машенька? – Петрович обрадовался, что его спросили сначала о дочери. О живых, прежде чем о мертвых. – Спасибо, Серега. Хорошо. Умница. Скоро в школу. Читает, рисует, пишет. Представляешь, стихи пишет. Наивные такие четверостишия про лето, про маму, даже про меня. – Петрович говорил быстро, громко, вдохновенно. Потом шмыгнул носом и потер правый глаз, убирая накатившую слезу. Девочка-узбечка подошла снова. Мужчины тыкнули пальцем в меню. Заказали еще пива. – А как Юля? – продолжил интересоваться Сергей. Петрович поднял бокал. Мужчины чокнулись. Выпили по половине. Патологоанатом совсем разулыбался. – Юленька тоже отлично. Солнце мое. Лучшая мать на свете! Спасибо, что спрашиваешь, – радовался он. – Тогда за твоих, – предложил Сергей. И мужчины снова выпили. Им принесли комбо – большой поднос с роллами, суши, сашими и водорослями чука. Маринованный имбирь в центре подноса был похож на розу. А из водорослей был выложен стебель и листья. Остальное, по задумке, исполняло роль ландшафта и горизонта. – Ну и как такую красоту есть? А, Серега? – со смехом спросил Петрович. – Да, – согласился детектив, при этом вытащил палочками лепесток имбиря из бутона, макнул его в соевый соус, положил на ролл с авокадо и все это отправил в рот. – Ладно, что мы все обо мне да обо мне, – сказал Петрович, разливая саке по маленьким стаканчикам. – Сам-то не встретил еще женщину своей мечты? Сергей улыбнулся. Задумался. – Встретил, – сказал он. – Умную. Красивую. Глубокую. – И когда мы ее узнаем? – громко полюбопытствовал патологоанатом. – Есть проблема. – Детектив отложил палочки и взялся за стакан с напитком. – Она меня на двадцать лет старше и умирает от онкологии. Петрович посмотрел на него напряженно. Потом расплылся в улыбке. Хлопнул, дотянувшись, по плечу. – Ну ты, Серега! – пробасил он. – Я почти поверил, блин! – При этих словах он поднял саке, дотянулся до стаканчика Сергея, звякнул по нему своим. – Чтобы все мы там были как можно позже. Сергей согласно кивнул. Выпил. Взял васаби на палочку. Положил на язык. Отхлебнул пива из стакана. – Петрович, что там по нашим трупам? – наконец спросил он, решив, что выполнил социальную часть встречи и пора перейти к деловой. Врач понимающе кивнул. Потер нос тремя пальцами. Смачно втянул воздух. Привычка занюхивать алкоголь, выработанная годами, давала о себе знать. – Ты же помнишь, я тебе тогда еще говорил, что здесь дело не простое, – он цыкнул языком. – Только теперь мы правды не узнаем. Вы меня тогда всем отделом торопили и слушать не хотели. Сергей развел руками, пытаясь всем видом показать, что не его это вина, а если и его, то частично. – Ты же понимаешь, – сказал он, – от меня требовали раскрываемости. Я, конечно, мог упираться, как честный мент. Но кому было бы лучше? – Но ты не расстраивайся, – вдруг сменил тон Петрович. – Ты же, наверное, слышал, что похожий труп выловили вчера. – Та-ак, и? – Сергей вцепился в ситуацию. Петрович взял со стола салфетку. Развалился на кожаном диванчике. Вытер неухоженную бороду. Легким броском вернул скомканную салфетку обратно на стол. – Что «и»? – важно переспросил он. – Ваш покорный слуга снова в деле. Теперь я не дам им ничего развалить. Это же серийный маньяк какой-то орудует. Сергею хотелось поторопить старого приятеля, но он понимал, что в таком деле главное – дать человеку показать свою значимость. И тогда он на твоей стороне. – Насколько похожи убийства? Если ты считаешь, что это именно убийства, а не несчастный случай. Петрович наклонился к столу и пальцем подозвал Сергея сделать то же самое. Сергей наклонился. – Идентичны, – прошептал он. – И, главное, труп пока никто не опознал. Ну, по крайней мере сейчас никаких концов. Сергей понимающе кивнул. – Времени мало прошло. А что с самим убийством? Ты в прошлый раз, помню, рассказывал мне про какой-то странный подход. Я имею в виду, как-то необычно все происходило? – Ну да, – подтвердил патологоанатом. Он был уже изрядно пьяненьким. Его язык слегка заплетался. – Ты не возражаешь? Я начну издалека. Сергей подозвал девочку-официантку и заказал чай. – Ты не возражаешь? – повторил его слова Сергей. – Мы дальше продолжим с чаем? – Ты враг, а! – в шутку возмутился доктор. – Ладно, я и сам хотел предложить. Я же не могу к моей любимой дочери каждый вечер заваливаться пьяным. Она меня не осудит, конечно, в силу возраста. Но и не поймет. Сергей одобрительно кивнул. – Вот, – переключился Петрович. – Я заметил в прошлый раз в области шеи, там, где она переходит в затылок, синее пятнышко. Маленькое такое, – при этих словах он прищурил левый глаз и посмотрел на свои большой и указательный пальцы, которые сомкнул в кольцо. – И у первого, и у второго трупа, что характерно. Сергей продолжал вопросительно смотреть в сторону товарища. Он был не силен в анатомии, ему требовались факты, убедительные доказательства или хотя бы железобетонные предположения. – На вскрытии, – продолжал Петрович, – на вскрытии была расширена большая затылочная цистерна. Это такое анатомическое образование. Небольшая полость в черепе, заполненная ликвором. Спинномозговой жидкостью, в смысле, – пояснил доктор.