– Не может быть. – Лиза прикрывала лицо рукой. Вытирала слезы. Ей хотелось кричать. Но было страшно от происходящего, в которое она не могла поверить. Поэтому она просто скулила, не понимая, чего ожидать в следующую секунду. – Зачем ты выкрал его? – Девушка смотрела на него умоляющими глазами и не узнавала прежнего Бориса. – Почему ты здесь? Как?! Он так же картавил и слегка заикался. Носом совершал непонятные навязчивые движения, как будто пытался поправить очки без участия рук. Но его глаза были ужасны. Словно налитые матовым блеском. Холодом. Злобой. Он жестом указал ей сесть в машину. Она не могла не послушаться. В его руках был ее сын. Для убедительности Борис достал электрошокер из-за пояса. – Садись, пожалуйста, Лиза, – попросил он ее еще раз. – Я сяду сзади, с сыном. – У него отличное автокресло. С базой. Безопасное, даже если машина перевернется и мы погибнем, он останется жить. Ты сядешь рядом со мной. Девушка покорно села на переднее сиденье. Она пристегнулась. Опустила голову. Краем глаза следила за Борисом. – Скажи, это ты нас сбил? Тогда. На трассе. Я могла погибнуть. Погибла другая. – Я все знаю, – ответил он и повернул ключ зажигания. – Я хотел, чтобы ты погибла. Раньше хотел. Теперь, раз ты пришла, – нет. Поэтому ты не беспокойся. Он повернулся к девушке и изобразил подобие улыбки. Скулы его слегка тряслись. Губы растянулись и подрагивали. – Я все тебе расскажу. А сейчас мы поедем, я познакомлю тебя с одним человеком. Очень близким мне человеком. Глава 22 Сергей пришел в себя. Было темно. Лишь из окна под потолком проникал сумеречный свет с улицы. Глаза постепенно привыкли к темноте. Стали различать очертания предметов. Он понял, что находится в бойлерной. В правом углу, возле окна, стоял отопительный котел. Спиной детектив чувствовал чье-то тело. Сергей не знал, сколько времени пролежал здесь. Приехал уже к вечеру, значит – недолго. Он вспомнил все произошедшее. Подумал, почему не убит. Значит, что-то заставило убийцу быстро уйти. Возможно, Лиза нарушила договор ждать у машины. А может быть, тот человек еще в доме и готовит экзекуцию. Он подполз к бойлеру. Танк-накопитель был цилиндрический. Ни одной острой детали или хотя бы кромки. Пластиковые шланги. Трубы. И все-таки он нащупал руками, связанными за спиной, что-то похожее на железный короб. Стал с силой тереть веревку о его грань. Она поддалась не быстро. С той, что была на ногах, он сумел расправиться скорее. Подполз к телу. Услышал дыхание перегара. Значит, не все так плохо. Он нашел лестницу и выбрался наружу. Убийца даже не закрыл двери. В доме все так же горел светильник в центре гостиной. Детектив обошел близлежащие комнаты. Было тихо. Никаких признаков чьего-либо присутствия. Его телефон валялся на диване. Он вспомнил, что уронил свой газовый пистолет под его сиденье. На экране сотового было звуковое сообщение от Петровича. Пришло чуть больше часа назад. – Слушай, – быстро говорил доктор. – Взяли мы твоего Вениамина. В смысле, официанта. Припугнули соучастием в убийстве. Со слов наших товарищей, он колоться еще в машине начал. Рассказал про их адвоката. Про Марину и контору по подбору суррогатных матерей. Сказал, что догадывался про адвоката, потому что сливал ему периодически имена клиенток. В смысле, матерей. – Было слышно, как доктор чем-то промачивает горло. Он продолжал говорить быстро, словно боялся не успеть. – Когда из-за денег. Чаще из-за угроз. Своей начальнице ничего не рассказывал. Говорил, что они сохранили с адвокатом, Борис, кажется, по имени, натянутые, но отношения. Боялся, что та оставит его без работы. Сольет этому Борису. Слушая сообщение, Сергей прошел на кухню. Взял нож из ящика стола. Спустился в бойлерную. Нащупал выключатель при входе. Включил свет. Разрезал веревки. Усадил полуголое тело Валентина, оперев его на стену. Выключил запись где-то на середине. Жестко похлопал мужчину по лицу. Тот замычал. Слегка приоткрыл глаза. – Что ж ты без охраны в таком доме живешь, а? – спросил детектив громко. Валентин посмотрел на него своим мутным взглядом. – Уволил всех, – прошептал он сухими губами. – Кто это был? Ты знаешь? – Сыщик потормошил его за лицо. – Какая-то больная сволочь. Я не могу говорить. Пьян. Мужчина засыпал и отказывался отвечать. – Ладно, не знаю, где у тебя вода. Вызову скорую. Заберут, прокапают. – Ты кто? – очнулся Валентин на секунду. «Не важно», – подумал Сергей. Побежал к выходу. Включил снова сообщение от Петровича. – Наши съездили на адрес этого Бориса. С ордером, – продолжал он. – Нашли и «Габапентин», и шприцы для пункции, и, самое главное, пять папок с фотографиями девушек и описанием, как и за что он убивал. Среди них наш третий труп. Это одна из его студенток. Остальным занимаются. Бориса ищут. Если ты про него что-то знал, значит, и он про тебя, возможно, тоже в теме. Будь осторожен. Держи меня в курсе. При последних словах Сергей запрыгнул в машину. Выбегая и слушая, он понимал, что Борис забрал Лизу с собой. Гнаться за ним было бесполезно. Прошло много времени. Звонить Лизе опасно. Этот маньяк мог запросто ее убить. «Что же из таких, как он, умных и образованных, делает уродов?» – спрашивал себя детектив. Он позвонил Петровичу и дал ориентировку на машину. В надежде нагнать ее на трассе Сергей утопил педаль газа. Двигался в направлении города. Смотрел по сторонам без особой надежды. Сергей подумал, что выполнил обещание, которое дал Анне. Убийцу ее дочери нашли. Ну, или раскрыли, остальное – дело короткого времени. Жива ли она сейчас? Может быть, так и не пришла в себя? Он стал вспоминать их беседы с женщиной, которая сейчас лежит в хосписе и второй раз умирает от рака. Что двигало ей в жизни? Желание заработать? Может быть, он мало ее знает после двух коротких встреч? Может быть, у нее кто-то был? Она любила? Была любимой? Была счастлива и кого-то счастливым сделала? Вряд ли. Она бы сказала. Хотя бы для того, чтобы подтвердить свой статус сильной женщины. Егор не в счет, он ее помощник. Верный оруженосец. Она даже к детям не вернулась. Какой-то фонд одарила при смерти. Да ему, Сергею, дом отписала. А ведь могло бы быть все иначе. Что она ощущает сейчас, на пороге пустоты и забвения? «Я приеду?» – набрал он в телефоне и отправил Егору. Получил ответ: «Приезжайте. Только вам уже не удастся поговорить с Анной Андреевной». Еще в сообщении был адрес, который Сергей вбил в навигатор. Потом он чертыхнулся и набрал скорую, которую обещал вызвать для Валентина. Хоспис находился на северо-западе. Путь неблизкий. Но через два часа он был у нее в палате. Казалось, ее тело стало еще меньше. Еще тоньше. Закрытые глаза впали. Вокруг них черные, с синеватым оттенком круги. Заостренный нос. Слегка приоткрытые губы. Она словно хотела улыбаться, назло всем. Назло себе. Всей своей жизни. Она еще дышала. Неровно. Поверхностно. Запах смерти – мочи и холодного пота – пропитал все помещение. Видело ли ее сознание все происходившее? Насколько она понимала, что обратного пути уже нет? Хотела бы она обратно? Изменить что-то в своем прошлом. Пятьдесят четыре года – слишком мало для жизни. А может быть, слишком много для такой жизни, которую она прожила. В одиночестве. В таком же одиночестве теперь она умирает. – У нее был эпилептический статус, – тихо сказал Егор. Он стоял рядом с Сергеем. Сбоку от кровати умирающей. – Это когда препараты не снимают приступ, и он повторятся раз за разом. Ей уже ничего не помогает, – пояснил он. Сергей молча кивал. Смотрел на нее. Не мог отвести взгляда от лица. Оно завораживало своим ужасом. – Врачи не давали ей больше часа. Вот уже четыре часа прошло, но она еще жива. Жаль, у нас нет эвтаназии. Она бы подписалась. Мы с ней говорили раньше. Она даже думала за границу уехать. Но прежде хотела найти вас и сделать так, чтобы вы исправили, по ее словам, свою ошибку, – продолжал помощник Анны. Он был бледен. Понур. Глаз не поднимал. Говорил тихо. – Жестоко, – прошептал Сергей. – По отношению к себе жестоко, по крайней мере. Егор погладил Анну по волосам. Мокрые волосы слиплись. Плотнее обтянули череп умирающей. – Она чувствовала себя виноватой, – прошептал Егор Ильич. Сергей понимающе кивнул. – А в чем конкретно? – Ну как в чем? Она, наверное, вам не сказала. Гордая. После первой борьбы с раком она искала детей. То, что она нашла, ее убило. Она уже тогда умерла. Превратилась в кремень. – Неужели весь спектакль ради меня? – спросил Сергей. Хотел ухмыльнуться. Но получился только громкий выдох. Егор похлопал его по плечу. – Нет, конечно. Ради сына. – Точно, – прошептал Сергей и потер лоб. – А что с ним? – А вы нашли убийцу? – спросил в ответ Егор. Глава 23 Несколько минут Борис и Лиза ехали в машине молча. Потом заплакал ребенок. Его крик заставил Лизу вздрогнуть. Она едва дышала от страха. У нее был телефон. Но как она могла позвонить? – Дай ему смесь, – сказал Борис. – Там, в бардачке. Три бутылки. Полных. Лиза открыла ящик под передней панелью. Там действительно была смесь. Она взяла бутылку. Отстегнула ремень. Попыталась дотянуться до сына, чтобы вставить ему соску в рот. Он плакал. Отбивался. – Боречка, – Лиза пыталась говорить спокойно и ласково. Получалось плохо. Голос дрожал. – Давай остановим машину. Я не могу так кормить. Может быть, ему нужно поменять памперс, – добавила она с надеждой. Борис припарковал машину на обочине. Вышел из-за руля. Достал детское сиденье и поставил на капот. Открыл дверь Лизе, которая сидела, боясь шелохнуться. Она подошла к люльке. Капнула себе смесь на тыльную сторону кисти. Коснулась капель языком, чтобы проверить, не прокисла ли. Ребенок успокоился. Стал жадно глотать содержимое бутылки. Когда девушка закончила кормить, она проверила памперс. – Прости, – сказала она, обратившись к Борису. – Нужно поменять. У тебя в машине нет никакой чистой ткани? Борис молча прошел к багажнику. Открыл. Достал начатую упаковку подгузников. – Я буду хорошим отцом, – сказал он. Лиза попыталась улыбнуться. Опустила глаза. Достала памперс. Поменяла его ребенку. Старый аккуратно свернула и держала в руке, не зная, что с ним делать.