– Да, – облегченно выдохнул тот. – В общем, я хотел спросить: это нормально? – Нет, конечно, – фыркнул я, понимая опасения парня, – ничего нормального тут нет, и если подобное попробует повториться, мы тут же это пресечем, можешь не волноваться. – Да нет, тут такое дело… – Вигир еще больше покраснел. – А если… ну, если я сам такого хочу? Глушаков хрюкнул, покашливанием маскируя смех, а я выдал озадаченное: – Хм… – не зная, что и ответить. – Просто я еще ни разу ни с кем, – зачастил паренек, – а одногруппницы говорят, что тут это все не запрещено, что мы уже считаемся совершеннолетними, да и про тебя, дядь Паш, говорили, что ты в первый же год в своей группе всех… Серега хрюкнул снова, и теперь уже покраснел я сам. Это же надо, какие слухи до сих пор бродят по академии. Хотя чему удивляться? Глупо было считать, что они так легко заглохнут. Еще и прозвище мне наверняка прилепят со временем, когда размер моих гипотетических постельных подвигов вырастет до совсем уж неприличных высот. Какой-нибудь «мегапихарь» или «супертрахарь». – Врут, – отводя глаза, буркнул я, – не было ничего такого. Но так-то да, твои одногруппницы правы: с момента поступления в академию вы все считаетесь совершеннолетними и, соответственно, можете при желании заниматься… ммм… любовью, – произнес я неловко под саркастическим взглядом Сергея. – А с несколькими сразу можно? – уточнил Вигир. И что тут отвечать? – Ну, если они не против… – я кашлянул и поинтересовался в ответ: – А что, тебе так те старшекурсницы понравились, что ты с ними хочешь продолжить начатое? – Нет! – воскликнул парень со смесью ужаса и отвращения на лице. – Конечно же нет! Просто ко мне тут с группы несколько девчонок подходили, предлагали… – он покраснел еще сильней и, потупив глазки, тихо добавил: – И не только предлагали, одна мне на лекции рукой под партой такое делала… – Так, – взял инициативу в свои руки Глушаков, – раз такое дело, давай-ка я тебе пару заклинаний покажу. Одно накладываешь до, другое – после. – Куда накладываешь? – переспросил аватар. – А прямо на него, – кивнул Сергей тому на область паха, – во избежание интересных последствий, – и уселся поудобнее, готовясь делиться премудростями. – А мне ты такого не показывал, – медленно произнес я, прекрасно понимая, что за заклинания трудовик имел в виду. Первое – противозачаточное, второе – дезинфицирующее, вот как пить дать. – Упущение, однако, – усмехнулся трудовик, бросив быстрый взгляд на меня. – И как только половина твоих не залетела, да сам ты на конец не подхватил чего… – Ну ты, Юрьич, хоть бы не подкалывал! – возмутился я. – Шучу-шучу, – поднял тот руки вверх. – В общем, смотрите. Сперва из нейтральной силы обязательно формируешь вот такую вязь, – Глушаков медленно начертил пальцем в воздухе рисунок, – после чего говоришь… – и он вдруг фыркнул, словно лошадь какая. – Чего-чего? – хором переспросили мы. – Ч-д-ф-р-и, – выделяя каждую букву, произнес Сергей. – Это активатор заклятья. – А второе? – А второе – вот так… Еще где-то час мы практиковались в отработке заклятий, пока наконец Глушаков не скомандовал отбой. * * * Начиная с седьмого уровня каменные стены сменились выдолбленными в голой скале ходами и коридорами. Заметно потеплело, и, что самое неприятное, нежить, лихо рассыпающуюся под автоматными очередями, сменили какие-то непонятные создания, словно слепленные из пластилина и почти не пробивающиеся огнем. Пришлось убрать за спину автомат и, вооружившись дрыном побольше, идти в рукопашную. Впрочем, один плюс имелся: в отличие от нежити, на этих магия проклятий вполне себе действовала. По крайней мере, удавалось сбивать прицел тварям, пытающимся плеваться какой-то дрянью издалека. С чавкающим звуком двуручный молот влепился в покатую голову очередного существа, вбивая ту в тело по самые плечи. Пинком я отбросил от себя еще подрыгивающую конечностями тушу и устало облокотился на ручку глухо стукнувшего о пол оружия. Глаза заливал пот, а руки казались чугунными, несмотря на всю ту магию, что дарила мне инквизиторская броня. Устало оглядевшись, я дождался, когда Глушаков добьет второго противника, и поднял массивное забрало шлема, после чего, сняв перчатку, куском ткани обтер лицо. Полностью снимать защиту с головы я опасался – не ровен час выползет откуда очередной стрелок. – Тяжеловато идет, – произнес со вздохом, ни к кому конкретно не обращаясь и наблюдая, как Вигир разочарованно бродит по окрестностям. Местный противник нас ни броней, ни оружием не баловал, будучи абсолютно голым и предпочитающим рукопашную, так что замашки махрового Плюшкина у аватара оставались неудовлетворенными. – Ты внутри не проверял? – крикнул я ему, разочарованно разглядывающему раздутые, словно бесформенные мешки с картошкой, и абсолютно голые трупы. – Где внутри? – прокричал он мне в ответ. – Ну пузо вскрой ему да посмотри, – я пнул в заколыхавшийся живот своего противника с размозженной головой. Намека на половые органы у них, кстати, тоже не было, что указывало на насквозь магическое происхождение. – Бе… – послышалось от парня, представившего, похоже, каким «интересным» занятием будет ковыряние в кишках неведомой твари. Но, пересилив себя, он таки вытащил фламберг и принялся пилить им поперек живота существа, стараясь разрезать упругую и толстую шкуру. Вот, кстати, почему мой выбор упал именно на молот. Чем дырявить с трудом поддающийся покров, проще вдарить посильней, превратив все внутри в однородную кашу, мигом делая тушку необитаемой. – Не хочет! – разочарованно воскликнул парень после примерно минуты извращений с двуручником. – Пилите, студент, пилите, – подбодрил того Сергей, присаживаясь на ближайший камень, после чего подмигнул мне. И не успел я спросить, к чему было последнее, как вопрос решился сам собой, поскольку Вигир все же смог взрезать надутое пузо. Не знаю, что там, в этом пузе, такого было, но рвануло знатно, окатив парня, застывшего от неожиданности статуей, с ног до головы какой-то бурой жижей. Отвратный запах выплеснувшихся потрохов долетел даже до нас, а Вигир на шатающихся ногах отбежал на пару десятков метров в сторону, после чего упав на колени и сорвав шлем, бурно проблевался. – Ты знал, – обвиняюще произнес я, на что Глушаков кивнул, посмеиваясь, да поинтересовался риторически: – А ты думал, чего я им исключительно в голову или по конечностям мечу? – И зачем? – сочувственно глядя на облепленного тошнотворной субстанцией парня, извергающего остатки еды, спросил я. – Жесткая какая-то шутка вышла. – Ну, он же хотел найти чего-нибудь, а у этих тварей как раз в животе и части доспехов бижутерия кое-какая попадается. В это время Вигир, бледный до синевы и вонючий, кое-как подполз к нам на карачках и, полным внутренней боли взглядом посмотрев на нас, с трудом вопросил то же, что и я чуть ранее: – Зачем?! – А ты погляди, – не став ничего объяснять, сказал ему Сергей, тыкая пальцем в сторону трупа с разорванным пузом. – Видишь, блестит? У них в пузе всегда что-нибудь найти можно, даже оружие. Повернувшись туда, парень бросил долгий, очень долгий взгляд на залитые жижей останки, и я буквально почувствовал нешуточной силы борьбу, развернувшуюся внутри молодого мага, прямо-таки эпическое противостояние добра со злом, в нашем случае представленными банальной жадностью и естественным чувством брезгливости. Я, честно сказать, даже не знаю, что победило бы в моем случае – больно уж отвратно все это выглядело и пахло. Но я – не он. Судя по тому, что спустя минуту раздумий Вигир нетвердой походкой на четвереньках поковылял за таким маняще блестящим металлом, жадность все-таки оказалась сильней. Чем ближе он был, тем сильнее его валило с ног убойным амбре, но аватар упорно полз вперед, поминутно содрогаясь в рвотных судорогах. Наперекор всему, едва не теряя сознание, но с поражающим даже Глушакова упорством продвигаясь к своей цели. Наконец спустя два десятка минут, что показались нам вечностью, он дрожащей рукой зацепил оказавшийся при ближайшем рассмотрении кирасой кусок металла и потянул к нам. Подтащив, парень дождался, когда одновременно удивленный и восхищенный такой самоотверженностью трудовик опознает наложенные на доспех заклятья, и, оставив тот лежать подле, на заплетающихся руках пополз обратно. – Стой, ты куда? – позвал я его, и он, повернув ко мне уже даже не белое, а какое-то землисто-зеленоватое лицо и посмотрев на меня глазами великомученика, ответил: – Туда. Там еще есть. В это время на двенадцатом уровне Сложенная из темно-багрового камня стена неожиданно брызнула осколками, покрываясь радиальными трещинами. Затем еще раз, страшно захрустев. Третий же удар обрушил ее окончательно, и в образовавшийся проем шагнуло существо, давно и прочно забытое в мире людей, и только в самых охраняемых архивах можно было отыскать упоминания о нем. Высушенное тело, покрытое обрывками бинтов и остатками вычурных доспехов, потянуло носом воздух, распахнуло замерцавшие зеленым глаза и прошипело на мертвом уже несколько тысячелетий языке: – Иш ти хетрах! Пожалуй, не нашлось бы словаря, с помощью которого было бы возможно сейчас перевести эту фразу, но если б таковой имелся, то перевод вселил бы в сердца услышавших тягучий страх, ведь эти три коротких слова означали буквально следующее: «Я иду, враг!» – и не сулили ровно ничего хорошего тем, кто встанет у существа на пути. Местных обитателей, злобных порождений демонических глубин, оно развеяло в пыль одним небрежным жестом, прихлопнув словно тараканов. Проснувшиеся чувства безошибочно утверждали, что откуда-то вновь тянет таким знакомым запахом. Запахом магии врага, что заточил его здесь. Вот только запирающая печать со временем ослабла, а путы – рассыпались в пыль, оставив неизвестного, погрузившегося в сверхъестественный сон, просто спать, покуда что-нибудь не нарушит его покой. И если в прошлый раз двое магов из большого мира не несли на себе печати старой империи, то теперь кольцо на пальце молодого инквизитора, такое же, как у тех, кто заточил существо здесь, буквально выдернуло то из сна, заставив вновь вспомнить и почувствовать всепоглощающую жажду мести. Русло лавовой реки по мановению руки вильнуло в сторону, освобождая дорогу, а коридоры с треском и стоном принялись менять очертания, становясь частью гигантской ловушки. Совершать прошлые ошибки, снова встречаясь с врагом лицом к лицу, оно не намеревалось. Тогда собственное высокомерие подвело его, и мощь, способная сдвинуть горы и отодвинуть моря, спасовала перед странной магией молодой расы. Однако теперь все будет иначе. Теперь победителем станет он. Воздух за спиной существа прорезало несколько пылающих магией зарядов, но ни они, ни буквально секунду спустя захлестнувшая его словно волной орда демонических созданий ничего не смогли сделать одному из древних хозяев этого мира. Косой смерти он прошелся по их телам, буквально выпивая жизнь и силу неизвестных ему существ. Силу чуждую, странную, не принадлежащую этому миру. Вот только он в свое время мог переварить и не такое. Они были лишь мелкой и досадной помехой, но даже такая могла сказаться в битве с находящимся где-то далеко над ним врагом, могла помешать ловушке захлопнуться. Поэтому, ощутив, как собирается под его ногами новая орда, он развернулся и пошел ей навстречу, на ходу формируя вязь древних заклинаний. Никто не должен помешать его бою с врагом. Никто и ничто, сколько бы их ни было.