— Этот мир — одно большое дерьмовое место, неприятности тут часто случаются… и особенно, когда их не ждёшь… * * * — Что, прямо в Иерихоне задницу Светлому Будущему надрали? Прямо так, как ты рассказал, всё было? — глаза Бодрова не сильно уступают в диаметре арбузам. Я кивнул: — Да, всё так, ничего не соврал, шороху вы там конкретно навели, весь город на уши поставили. Ехать не близко, за два часа и половины пути не проехали. Всё время, пока едем, беседуем, я рассказывал о случившемся там, в несуществующем времени, а Саня слушал и не переставал удивляться. Знал бы он, как мне хочется вернуть нашу дружбу, даже больно от этого на душе. Побольше бы неформальной обстановки и совместной работы, тогда бы дело быстрее пошло. Даже сейчас, просто беседуя, заметил, как постепенно возвращается дружеская связь. — Мощно, очень мощно, Ник, сумел удивить! — Саня похлопал меня по плечу. — Если мы тогда были друзьями, то и сейчас ими станем, это так же неизбежно, как похмелье после грандиозной пьянки… Ты, кстати, как к этому относишься? У меня банька нормальная есть, с бассейном, может, соберёмся? Ты со своей, я со своей… хотя у меня их много, сложный выбор предстоит. И ещё Бокова надо позвать, он точно не откажется, моя баня ему нравится, у него-то бассейна нет. — Я только «за», но сначала вытащим артиллерию, а потом уже отмечать будем. Хорошо? — Без проблем, я уже готов толкать гаубицу руками… Слушай, Ник, а расскажи ещё чего-нибудь, мне жуть как интересно! Похоже, что говорить мне придётся не только по пути туда. Историй столько, что и на обратной дороге всех не расскажешь. Ещё и приукрашивать приходится, а это сильно растягивает повествование… * * * Двести пятнадцать километров маршрута закончились, мы остановились у границы Мёртвого леса. Боков и все, кто ему помогает, устроились основательно, разнообразной техники тьма, палаток тоже немало, бегло не сосчитаешь, штук сорок как минимум. Это всё что, только ради арт-установки? Народ слоняется по лагерю с делом и без него. Кто-то кашеварит, а кто-то мучается с толстыми тросами, готовя из них связки. Есть и особый контингент, как без него, «особые» просто бухают, не забывая набивать желудки свежей дичью, приготовленной разнообразными методами. Самый распространённый рецепт, конечно же, шашлык. — Всего у нас тут сто шестьдесят рыл, которые вроде как помогать должны, но на деле толк есть лишь от трети, остальные ради веселья прибыли, им просто интересно. Санька без труда нашёл среди хаотично расставленных машин крузак Бокова и указал на него: — Паркуйся возле Андрюхиной «Тойоты», он там пару человек для присмотра выделил, безопаснее будет, потому что у тебя в машине добра навалом. — Воруют? — спросил я, ничуть не удивившись, потому что воровство так же обычно в крупных скоплениях людей, как походы в кусты по малой нужде. Вот только не понял, зачем здесь столько народу собралось, ведь можно и втрое меньшим количеством обойтись. Чем больше задействовано людских ресурсов, тем сложнее ими управлять, это каждый, кто хоть раз руководил, знает. — Воруют, как без этого, Боков пару дней уже на нервах, ведь нашу затею слил какой-то дебил, поэтому вместо аккуратного действия имеем этот шалман. Всякий желающий может приехать сюда и делать всё, что ему пожелается. Разогнать пытались, да смысла нет, они ведь все до ужаса свободные. Делают, что хотят, ездят, где хотят… умирают, где не хотят, но приходится. За время этой движухи насчитали два десятка трупов. Стреляются, дерутся, травятся, зверьё недооценивают. Вчера ночью охрана периметра лагеря уснула, и свора гиен, которые умеют быть тихими, семерых сожрала. Теперь нужно следить за всем с утроенной осторожностью, потому что местные гиены — животины умные, от такой лёгкой кормовой базы так просто не откажутся, вернутся за добавкой. Что-то мне это напомнило, кого-то на моей памяти гиены уже жрали. Неужели всё изменилось настолько сильно, что мы поменялись местами? Нет, не верю, просто совпадения, но и не вижу адекватности, наблюдаю только глупость, лично моими руками созданную. Надо что-то с этим делать, ведь там, в Иерихоне, наверняка обо всём знают. Светлое Будущее не любит, когда ему переходят дорогу, и старается всем показать, что так делать не нужно, а расходы при этом не считаются. Я уверен, что контракт уже отправлен Адриану Лейну, и аванс, или даже вся сумма, переведены на счёт. Воинство, которое придёт по наши души, чтобы не пострадал имидж Светлого Будущего, разнесёт нас в пух и прах. Мы не армия — вот о чём позабыл дядя Вова Росс. А за нами отправят именно армию, и чем это может закончиться, мне уже известно. Всезнайка, давно молчавшая, решила коротко поддержать: «Молодец, Ермаков, правильно мыслишь. Действуй!» — Где гаубица? — спросил я. — И где Боков? Мне нужен он, нужен прямо сейчас, говори, куда ехать! Саня подозрительно глянул на меня, но ответил совершенно спокойно: — Гаубица в глубине леса, до неё ещё километров двадцать, всей толпе ведь в лес нельзя. Боков наверняка там, в лесу работает. Если он так срочно тебе нужен, то лагерь проедем насквозь, накатанную дорогу ты ни с чем не спутаешь. Задам простой вопрос: случилось чего? Вспомнил что-то важное? Помотав головой, я начал думать. Заставить Бокова вернуться будет сложно, а ещё сложнее будет убедить его пойти против Росса. О том, каким способом уговорить Андрюху связаться с Лейном или с кем-то к нему приближённым, пока не думал, не до этого. Всё, чего сейчас хочется, это чтобы ощущение стремительно затягивающейся петли на шее пропало… * * * По «счастливой» случайности самоходная артиллерийская установка американского производства, название которой «М109 Паладин», вышла из портала прямо перед небольшим оврагом, по дну которого бежит маленький ручеёк. Сбросить скорость гусеничная машина массой тридцать шесть тонн не смогла и «благополучно» совершила спуск в топкое место. Мехвод, пытаясь спасти машину, только усугубил ситуацию, закопался Паладин основательно, почти по самую башню. Извлечение из грязевого плена лёгким не назовёшь, я даже засомневался, возможно ли вообще освободить гаубицу без применения спецсредств. Внедорожникам типа моей «Тойоты» тут нечего делать. Хотя если собрать связку из штук пятидесяти, то можно попытаться, но и то не факт, что вытянем. Пространство вокруг Паладина на добрых полсотни метров девственным не назовёшь. Перекопали всё и вся. Хотя правильнее будет не так, лучше всего подходит слово «перепахали», ведь именно этим занимались колёса джипов, хозяева которых надеялись, что гаубицу легко удастся вытащить на свободу. Нет, и снова нет, слишком велика масса и слишком мощно присосало раскисшим грунтом. Без экскаватора не справимся, но, опять препятствия, он вниз не сможет съехать. А если и найдётся король экскаваторщиков, способный совершить данное действие, то он всё равно не рискнёт и другие не позволят — Страж Мёртвого леса пока лоялен к происходящему, но кто знает, сколь долго его терпение, лучше не рисковать. Боков не придумал ничего другого, кроме ручного раскапывания. Около двадцати человек заняты выкапыванием гаубицы, пятнадцать роют новое русло для ручья, почти тридцать заняты распределением ненужного грунта по местности, и всего десять пытаются сгладить овраг для будущего выезда гаубицы. Работы много, она затянется минимум на три дня, а может, и вдвое больше. Глянул на лица рабочих и понял, как им всё осточертело. Боков с виду очень замученный, огромные синяки под глазами говорят, что давно не спал, а запах — что не мылся. Руководить сбродом, который собрался из-за гаубицы, занятие сложное, не каждый вывезет. Проигнорировав наши приветствия, Андрюха с ходу перешёл в режим повышенного тона и наступления: — Бодров, какого хрена с тобой приехал Ермаков? Его Росс отпустил, в чём я сомневаюсь, или это твоя затея? Что было непонятно в приказе, который я дал? Нужна техника, много техники, желательно подготовленной. Что я вижу? Ермакова вижу, а смотреть на него не хочу! Объясняй мне это, Саша! — Во-первых, ты немного попутал, Андрюха! — Санёк завёлся с пол-оборота, в глазах загорелись дикие огоньки, лицо сморщилось от злости. — С каких пор ты раздаёшь мне приказы? Ты просил меня, не путай слова! Что ты просил меня, вспомни! Ты просил отправить технику. Я её нашёл и отправил. Ермаков… — Сам решил ехать, — спокойным тоном закончил я, переключив на себя внимание Бокова. — Сашка ни при чём, он не хотел брать меня, но я настоял. Всю ответственность за себя беру на себя. Ехать сюда только моё решение и ничьё больше, так что угомонись, Андрюха, валерьяночки выпей, нервы успокой. Психи делу не помогут, пойми это, спокойствие приносит результат намного эффективнее. Показав рукой на мою «Тойоту», Боков заорал: — Прыгнул, сука, в своё ведро, и свалил в посёлок, да так быстро, чтобы Росс и понять не успел, что ты куда-то ездил! Ты меня понял? Качнув головой, я сделал шаг вперёд, чтобы оказаться лицом к лицу, и тихо прорычал: — Не пытайся разозлить меня, Андрюша, у тебя на это опыта не хватит. Всё, на что способен, — огорчать. Да, ты не поверишь, но мне горько видеть, что такой человек, как Андрей Боков, тот, что из несуществующего времени, бесследно исчез, а вместо него был создан другой, ни на что, кроме как стать покорной шестёркой Росса, не способный… Боков ударил, и в моих глазах появилось много звёздочек. Я пережил круговерть и закономерное падение, почти предотвращённое Сашкой, потому что он успел среагировать и немного задержал меня. Должен был рухнуть как подрубленное дерево, но вместо этого сел на пятую точку. Забыл, однако, что у Андрюхи рука тяжёлая, не удержал удара. Оклемавшись, я поднялся почти без помощи Сашки и, потирая челюсть, спросил: — Это всё, что ты можешь, Андрюшка? Ударить без предупреждения — подвиг великий, не каждый до такой подлости опустится. Может, для твоего удобства мне спиной к тебе встать? Бодров поддержал меня, хоть и не просил: — Ну серьёзно, Андрюх, зачем ты Нику врезал, да ещё так неожиданно. Может, и мне так же заедешь, я тоже правды для этого наговорю. Наговорить? Простимулировать? — Ты сейчас согласился с тем, что я шестёрка Росса? — прорычал Боков. — Так, да, получается? Санька развёл руки в стороны и воскликнул: — А что, это не так, что ли? Ты, я, все эти люди, откапывающие гаубицу, и просто ничего не делающие, все мы шестёрки одного человека, Владимира Росса, Никитиного дядьки. Или ты не согласен? Если есть у тебя слово, более мягкое, чем «шестёрки», так назови его, но знай, суть от этого не изменится. Был шестёркой, ею и останешься. — И? — Боков переключил внимание на Бодрова. — Чего ты сейчас добился, высказав мне это? Решил изменить моё отношение к себе? Поздравляю, у тебя получилось. Можешь продолжать нести чушь, Саша, а можешь просто попросить Ермакова сесть в машину и вернуться домой, чтобы избежать проблем с Россом. Выбирай! — Вот же дурак, заладил с этим Россом. — Я махнул рукой и отвернулся. Почти шёпотом продолжил говорить: — Если мы будем так же тупить, как делаем это сейчас, и делали много дней до этого, то возвращаться будет не к кому. В один «прекрасный» момент мы просто приедем в посёлки, а там ни Росса, ни всех его верных шестёрок. Наёмники Лейна, оплаченные Светлым Будущим, придут и не оставят от нас камня на камне. И пусть мы считаем себя сильными, пусть нас много, но не нужно забывать, что на любую крупную рыбу найдётся рыбёха покрупнее. Андрюха обошёл меня, чтобы видеть, и с ехидством поинтересовался: — Ты чего-то боишься, Ник? Играть в крутого и бесстрашного никогда не любил, а вот правду говорить — да, люблю, поэтому решил выдать все свои опасения, а там посмотрю на реакцию, не просто так ведь затеял это, а чтобы узнать кое-что важное. — Там, где я побывал, мы были друзьями, хорошими друзьями, пусть и срок знакомства был коротким. Нас сплотила общая проблема, и мы её решали. Пытались решить, пока почти все не погибли. Чистая случайность помогла, мне удалось всё отмотать в начало. Но вы, видимо, забыли мой рассказ, и наступаете на те же грабли. Пан и колонна америкосов с рабами — вот причина, по которой Светлое Будущее заинтересовалось нами. Рассказать вновь, какие последствия несёт их заинтересованность? — Да, не думал, что ты такой тупой, Никита. — Боков махнул рукой и направился к гаубице. На ходу лениво бросил: — Иди в машину, Ермаков, и жди, я сейчас подойду. Поговорим, так уж и быть… Лицо у Бодрова такое, будто выпил уксуса. Я заметил, что он не хочет говорить, но Саня пересилил себя и объяснил: — Боков много чего скажет тебе, много нехорошего. Не принимай близко к сердцу, просто выбрось из головы, прошу тебя. По себе сужу, потому что, если бы услышал такое, ушёл бы. Терпи, Ермаков, не руби с плеча, обидами делу не поможешь… Андрюха забрался на пассажирское сиденье «Тойоты», излишне сильно хлопнул дверью, уставился на меня и спросил: — Ты реально считаешь себя столь важной птицей и думаешь, что всё, что было там, в твоём несуществующем времени, это напрямую касалось тебя? Я промолчал. Просто жду продолжения, но уже понял, что будет жесть. Обидная жесть. — Ник, тебе будет неприятно, я понимаю, но скажу правду, потому что мне похрен на твои чувства. И не надо говорить, что ты спас меня от смерти и так далее, мне на это по барабану. Ждал благодарностей — получил их, но на большее не надейся. Тем более мы ведь с тобой квиты, из твоего рассказа все узнали, что спасал не только ты меня, но и я тебя, да поболее раз, поэтому в расчёте. — Чепуху молотишь, — пробормотал я, копаясь в настройках магнитолы, но при этом запоминая каждое слово. — Чепуху? — удивился Боков и засмеялся. — Нет, Никита, чепухой ты занимаешься, потому что кроме тебя тут никто не живёт выдуманным временем, все живут настоящим, для них ничего не изменилось. Ты считаешь нас своими друзьями и думаешь, что мы будем тянуться к тебе. Думал, пока не понял, что на хрен никому не нужен. А как иначе ты себе это представлял, Ермаков? В твоём понимании мы должны были по щелчку пальцев сделаться лучшими друзьями, да? Нет, другом тебя никто не считает и не будет считать, сложно заставить людей дружить по рассказу. Не дружили тогда, не дружим сейчас. Твоя опора — Росс и Маша. Вот люди, которых ты должен держаться, а к нам даже не суйся. Дядюшка тебе что, хреново помог? Рыбный барон, блин, бабки прут, а он что-то постоянно выяснить хочет… — Что значит не дружили тогда? — спросил я. Попытался понять смысл этой фразы, но не смог. Или не захотел. — Мы собирались, Ник, и анализировали. Несколько дней куча народу разбирала всё, что ты рассказал, пытаясь понять, как действовать в новом времени. Да, ты будешь не рад, но твой дядя создал целый консилиум, который только и делал, что слушал твой рассказ и пытался построить работающую логическую цепочку. Я был в том консилиуме и знаю всё, что там обсуждалось. Рассказать тебе? Или откажешься? Даю шанс просто повернуть ключ и уехать.