Отличие под номером три — ноги. Будь они как у кабана, с копытцами, было бы проще, но они другие, больше похожие на кошачьи, как у гепарда. Способность бежать долго дают высокоразвитые мышцы, твёрдость которых в напряжении наверняка может сравниться с деревом. Но какой бы мощной и тренированной ни была нога, минусов она не лишена, сустав остался слабым звеном, никакой защиты, кроме толстой шкуры. Гориллоид чёрной тенью вынесся из леса, и я понял, что он не один… Точнее, не одна, потому что это самка, и самка с детёнышем, прикрепившимся к спине. Отсутствие одной лапы мать будто и не беспокоит, она несётся бодро, прямо на Харрора, не сворачивая. Берсерк просто ждёт, расстояние пока велико. То, что обезьяна-переросток почти вдвое больше самого крупного бронированного мишки, никого не беспокоит. — Это самка! — рассказал я друзьям, которые уставились в темноту не моргая. — Бругар отгрыз ей одну из верхних лап, по плечевой сустав откромсал, но ей хоть бы хны. Спасает детёныша, он у неё на спине болтается, в шею вцепился. Бежит на берсерков… Нет, уже в сторону уходит, испугалась… А вот и бругар… Две или три тонны, навскидку не определишь, надо на весы поставить, да нет таких весов. Сразу вспомнился бругар, которого убивал, и он в сравнении с этим так, мелочь неопасная, как малолитражка рядом с танком. Хоть и на крыше нахожусь, но пробрало, страшно, даже способность говорить потерял на мгновение. Увидев новую дичь, бругар-великан решил, что гориллоид, умчавшийся в сторону, ему больше не интересен, трое мишек поаппетитнее будут. Двадцать метров до Харрора. Десять… Пять… Берсерк рванул вперёд и даже на мгновение смазался во тьме, столь быстрым было движение. Затем бронированный мишка, кувыркнувшись, упал и оказался там, где планировал, под бругаром, вот только зачем — непонятно. Хищник размером со слона не устоял. Не знаю, куда Харрор ударил, но задняя часть бругара прилично оторвалась от земли, а передняя зарылась в землю мордой. Только берсерк на такое способен, только ему под силу сделать в одно мгновение из жуткого хищника банальный плуг, который потерял скорость за какую-то пару секунд. Бругар остановился полностью, не добороздив до берсерков со щитами какие-то сантиметры. Задняя часть пала на землю, и животина попыталась встать, но было поздно, страшной силы удар обрушился на голову. Старина Орх, это был именно он, забил свой щит в толстую кость с грохотом сваебоя. Второй берсерк, теперь я убедился, что это Хорг, ударил следом, использовав щит прикрытием для лапы-кувалды. Первый щит — клин. Второй — молот. Шансов у бругара, каким бы живучим он ни был, ноль. Железяка, располовинившая мозг, убивает так же хорошо, как крупнокалиберная пуля. — Бругар мёртв, — спокойно сообщил я друзьям. — Берсерки сработали идеально… Искать самку гориллоида долго не пришлось — сделать крюк по опушке, чтобы снова оказаться в лесу, она не смогла. Видимо, была на пределе и, осознав, что спасла детёныша, решила больше не бороться. С оторванной лапой даже такие гиганты не выживают. — Гориллоид мёртв, — с сожалением сказал я. — У нас новая проблема — куда деть детёныша? — Крупный? — осторожно спросил Макс и пояснил: — Ни разу не видел детёнышей гориллоида. — Нет, не крупный, со взрослого шимпанзе размером… Прикольный такой, на игрушечного похож… — Детёныш гориллоида! — Боков буквально засветился от услышанного. — Мне он нужен, люблю зверей, воспитаю как Пушка! Через мгновение Боков пропал в чердачном окне, и послышался топот ног по лестнице, ведущей на второй этаж. Темнота его совсем не останавливает, даже не запнулся. — Андрюшка к местному зверью неравнодушен. — Лицо Макса посетила добрая улыбка. — Каждую зверушку, найденную детёнышем, одомашнить пытается. Пока что ему повезло только с Пушком, остальные жить в неволе не желают. Вспомнив саблезуба, поёжился. Нет, Бокова точно не назовёшь нормальным, держит в роли охранника сущего монстра и дал ему милое имя Пушок. Сожрёт-И-Не-Заметит — так надо было назвать саблезуба. Помню, как увидев его впервые, чуть нужду в новой одежде не испытал. Совсем немного, и описаться мог. — Пушок зверюга опасная… — пробормотал я, наблюдая суету берсерков внизу. — Себе такую точно бы не завёл… Да и непонятно, кто кого держит, Андрюха Пушка или Пушок Андрюху… Берсерки Харрор и Орх ушли в дом, на улице остались только Хорг и вернувшийся из леса Крахор. Они сейчас заняты делом, пытаются решить, что делать с тушей бругара. Убрать её можно лишь одним способом, но для этого нужен тяжёлый транспорт, а у нас в наличии только лёгкий. — Идём вниз? — позвал добравшийся до чердачного окна Макс. — Иди, — махнул я, потому что увидел выбегающего из дома Бокова. — Приду позже, мне ночь нравится, классно тут… Макс ушёл, а Боков почти добежал до мёртвой самки гориллоида и продолжающего сидеть на её спине детёныша. Краем глаза успел уловить движение — берсерк Крахор превратился в молнию и бросился наперерез человеку. Я мысленно закричал: опасно! Жаль, что уже ничего не изменишь, Бокова криком не остановишь, а берсерк не успеет при всём желании. Детёныш гориллоида хоть и мелковат, но это не делает его беззащитным, решил мать защищать до последнего и бросился на Андрюху с удивительным проворством. Земные, даже взрослые обезьяны, так не умеют. Наверное, потому что они не хищники, а гориллоиды именно таковыми являются. Боков не дурак, полез не просто так, знает, что делает, — изловчился увернуться, сумел поймать детёныша за заднюю лапу, и как-то по-особому хитро скрутить в одно мгновение. Я облегчённо выдохнул, пронесло. Берсерк Крахор остановился, он не ожидал, что человек справится, и теперь похож на опешившую бронированную статую. Мы, люди, только с виду такие хрупкие, но на самом деле тоже многое можем… Эх, какая же ночка славная, а не заночевать ли прямо на крыше? Решено, иду за матрасом и одеялом… * * * Почувствовав прикосновение к щеке, хотел испугаться, но, открыв глаза, увидел Машу и заулыбался. Когда нежности и ласки встречи после разлуки были закончены, спросил: — Устала изображать убитую горем вдову и решила навестить мужа? — Будущего мужа, — подметила Маша и продемонстрировала пустой безымянный палец. — Мужем будешь, когда всё пройдёт официально. Я усмехнулся: — Формальности всё это, просто закорючки на бумаге. Семья, она в душе, и свидетельство о браке тут ни при чём. — Философию разводишь, муж любимый? Рада видеть тебя прежним, с этой паразиткой в голове ты мне совсем не нравился, другой был… — «Другой» в данном случае синоним слова «тупой»? — рассмеялся я. — Без этого не обошлось. — Прежний Ермаков твой и только твой. — Я притянул Машу к себе. Поцеловав, спросил: — С кем приехала? — Саша Бодров привёз, но не по своей инициативе, приказ Росса выполнял… Мне кажется, что нам скоро предстоит разлука… — Не понял? — Я посадил Машу на матрас, а затем сел сам. Строго посмотрев, спросил: — Какая разлука, ты о чём? — Ни о чём, просто мысли вслух… Мне кажется, что Росс затевает что-то масштабное… — Кажется, или ты это знаешь точно? — Нет, не знаю, правда, мне просто кажется… интуиция… — Эй, голубки, оба вниз, к Россу. — Илюха Осипов даже не удосужился показаться, просто убедился, что его услышали, и тут же свалил. — Интуиция, говоришь? — я начал сворачивать матрас и одеяло. Маша бросилась помогать, за это спасибо, одной рукой долго бы возился. Отвечать не стала, не посчитала нужным повторять одно и то же… Глава 17 Дядька Вовка сидит за столом и, как ни странно, ничего не делает, если не считать факта, что завтракает. Глобальные перемены, случившиеся за несколько часов, попахивают фантастикой, ночью Росс ничем не отличался от выжатого до состояния сухофрукта лимона, а сейчас бодр и свеж. Не мишек ли работа? — Голоден? — сковородка, получившая от дядьки ускорение, доехала до края стола, и остановилась в том месте, где стоял я. Открыв крышку и увидев яичницу с беконом, ответил: — С удовольствием, со вчерашнего дня не жрамши! Маша поспешила отказаться: — Я не голодна, в дороге перекусила. Орудуя вилкой прямо в сковородке, кивнул на тарелку Росса и поинтересовался: — Почему ты ешь окрошку, отдав мне яичницу с беконом? Судя по глазам, тоже не отказался бы от этого вкусного завтрака. Дядь, ты что, на диете? Росс, скребя ложкой по дну тарелки, словно пытаясь там что-то выловить, пробормотал: — Что-то вроде того… Мишка посоветовал воздержаться от мясной пищи и сделать упор на растительную… Это даже не окрошка, в ней одна трава, ни яиц, ни колбасы, ни уксуса. — Здоровье важнее, а ты у нас на вес золота, береги себя. — Сарказм, сволочь такая, всё-таки прозвучал в моём голосе. — Издеваешься, да? — Росс отодвинул тарелку, медленно встал, заслонив спиной окно, и прорычал: — Я знаю, что у тебя есть ко мне вопросы. Ты рискнёшь задать их или так и будешь ходить с сомнениями на душе? — Задам, мне не сложно. — Прекратив есть, тоже встал. Глядя в ледяные глаза Росса, спросил: — Как давно ты научился управлять порталами? Холодный смех, пробирающий до мозга костей, а затем ответ: — Ты продолжаешь верить Всезнайке, Никита, а пора бы уже перестать. То, что вы подглядели отправку посылки на Землю, ещё не говорит о том, что я и портал как-то связаны. Управлять порталами, надо же до такого додуматься! Ты правда поверил, что я настолько могучий, что способен вызвать портал силой мысли? Понимая, что выставил себя дураком, пробормотал: — Мне простительно, был под воздействием… — Простительно? — Росс не унимается. — Нет, Никита, это не простительно. Мне не нравится, что ты подозреваешь меня в плохом, это сильно раздражает. Я единственный, кто желает тебе и Маше хорошего, и только я несу за вас ответственность. Если тебе хочется поговорить, то ты говори со мной, не стесняйся, задавай вопросы. Укусить не укушу, но наругать могу, на правах старшего. И даже по заднице ремешком выпишу, если слова не подействуют. Я для вас как папка и мамка, потому что без меня вы пропадёте. — Про портал ты так и не рассказал. — Меня нынешнего сложно увести от темы, а сейчас, как мне кажется, он делает именно это.