– Помощник капитана сказал, что уже совсем скоро можно будет увидеть землю, – мечтательно прошептала девушка, с нетерпением вглядываясь в размытую линию горизонта. – Как же хочется почувствовать под ногами твердь материка… Мечтания Элизабет прервал громкий плач мальчишки лет двенадцати, который исступленно топал башмачками по палубе, пытаясь привлечь к себе внимание. Его родители, с виду выходцы из Канады или Британии, смущенно наблюдали за бунтующим отпрыском, пряча глаза от окружающих. – Эдвард Гомер младший, я настаиваю… – строгий голос матери утонул в очередном вопле мальчишки. – Я хочу на землю, я больше не могу-у… Отец опустился на колено перед сыном и, взяв его за плечи, строго посмотрел в глаза: – Эдвард, мы все устали. Нам с матерью не легче. Я предлагаю тебе сделку. Если ты перестанешь вести себя словно девчонка, я всерьёз подумаю о приобретении тебе кенгуру, о котором ты так мечтал. Судя по мгновенно высохшим слезам на глазах мальчишки, отец попал точно в цель. Элизабет тут же потеряла интерес к происходящему, а Михаил неопределенно хмыкнул, вспоминая свою первую сделку. Было это десять лет назад… Зима тысяча девятьсот сорок второго года выдалась особенно сложной для Антошки. Мама не пережила её, умерев от воспаления лёгких. Его, десятилетнего мальчишку, и старшую сестру, четырнадцатилетнюю Машу, взялся воспитывать двоюродный дядя. Валерка жил у товарища и был очень рад смерти сестры Алёны. Решилась главная проблема – жильё. Теперь у него есть добротный дом в подмосковье, а ещё – есть два племянника, которых ему придётся усыновить, потому что их отец сгинул при обороне Москвы ещё в сорок первом. Потерявший ногу из-за гангрены в местах не столь отдалённых, Валера не был призван на войну, чему очень радовался. Свою судьбу он видел ужасной, быстро спивался, но судьба решила сжалиться над ним и послала подарок в виде свалившегося на голову наследства. Дети, конечно же, не обрадовались появлению дяди, но их никто не спрашивал. Для Антошки жизнь с дядей стала настоящей каторгой. Он и сестра должны были побираться, чтобы прокормить и себя, и поселившегося родственника. Но для десятилетнего мальчика было самым страшным не это. Больше всего его пугали крики сестры, когда Валера закрывался с ней в комнате. Мальчишка знал, что там происходит, и однажды даже пытался вмешаться, за что чуть не поплатился жизнью. В итоге всё стало ещё хуже, в доме стали появляться дядины друзья, а Машу прекратили пускать на улицу и даже запретили ей разговаривать с братом. Убежать как можно дальше – об этом они договорились тайком, но ничего не вышло, дядя поймал Машу, а затем кто-то из его друзей принёс цепь со специальной застежкой и сестру пристегнули за ногу к кровати замком. Антошке пришлось бежать одному, потому что в противном случае его бы просто убили. * * * Мишка сидел на лавочке и смотрел на звёзды. Он думал о войне и пытался понять, зачем люди убивают друг друга? Чего им не хватает на этой планете? Что подталкивает их к столь жестоким действиям по отношению к себе подобным? Ответов найти двенадцатилетний Росс не мог. Пытался, но раздумья прервало шуршание валенок по утоптанному снегу. По одному лишь дыханию Росс узнал Кольку. Его всегда выдавало чрезмерно тяжелое дыхание, сказывалась врожденная болезнь сердца, пареньку всегда приходилось дышать намного глубже остальных людей. – Что тебе, Коль? – спросил Миша, всё так же глядя в небо. – А? А, как ты? А, понятно! А, забыл я, какой ты наблюдательный, Мишань! А, это, поговорить надо! Колька всегда такой, пуглив как заяц, и дышать ещё сильнее начинает. А ещё очень любит первую букву алфавита. Успокаивающим тоном Росс сказал: – Внимательно слушаю тебя, Коль. Ты не торопись, присядь, времени у нас много, ночь долгая. Подумай, соберись, а затем уже выкладывай свою просьбу. Ты же знаешь, я умею слушать. Колька знал, что Мишка не прогонит его. Росс хоть и имеет в детском доме репутацию самого жестокого человека, но одновременно является и самым справедливым. В сложившейся ситуации просить помощи у него, это значит быть уверенным, что отказа не будет. – А, начну, а я, а пожалуй. – Колька сел на лавочку и принялся болтать ногами. Собрав мысли, продолжил: – А, это, Миш, а у меня брат есть двоюродный, а он на год младше, а зовут Федька, а у него дружок Антошка, а он совсем малец, а десятка ему, а у него сестра, а Машка, а мать их умерла в декабре, а дядька к ним поселился, а сестру он того, а ты сам понимаешь… Росс плавно опустил голову и посмотрел на хорошо освещенное луной лицо Кольки. Приложив палец к губам, он шёпотом сказал: – Я тебя понял. Мне нужно поговорить с Антошкой, далёко он? Колька замотал головой: – А нет, а тут рядом, а быстро дойдём, а Федькин дом, а в сарай он его поселил, а в сене теплее. – Всё понятно. – Росс медленно встал. Посмотрев на свои руки, сказал: – Обожди меня здесь, мне кое-что взять нужно. * * * Росс выслушал рассказ Антошки и начал думать. Правильно спланированные действия – залог успеха. Ошибиться нельзя. Главная проблема – это трое, а, возможно, и пятеро взрослых мужчин. Справиться с таким количеством двенадцатилетний паренек способен лишь при наличии огнестрельного оружия. Пистолет с пятью патронами в магазине у него имеется, он взял его с тела мертвого офицера, найденного в лесу, около полугода назад, но так и не воспользовался им. И не будет использовать в этом случае, потому что всё нужно сделать тихо. А затем выставить как несчастный случай. Но ещё нужно спасти девчонку Машу. Если она ещё жива, конечно же. Валера, так зовут дядю Антошки, не представляет большой опасности. Если бы он был один, то Росс бы прямо сейчас прогулялся к нему в гости. Но один он не остаётся, с ним всегда кто-то из друзей, количество которых постоянно увеличивается. Всё дело в Маше. Бедная девочка. – А, Миш, а что скажешь, а? – спросил Колька. Избитый Антошка просто ждёт, прислонившись спиной к столбу сарая. Его били достаточно сильно, возможно сломано одно или несколько рёбер, паренёк при любом движении от боли морщится, но не плачет. А что, если сделать всё проще? Нужно просто сообщить о происходящем одному человеку и… Нет, решение принято, и менять его не стоит. – Мне нужно посмотреть на дом. – Росс, поднявшись, обратился к Кольке. – Тошка совсем плохой, пусть тут, в сарае будет. Мы с тобой пойдем, если что поможешь… * * * Колька был на седьмом небе от счастья. Миша Росс, который прославился своими делами, попросил у него помощи. Вдвоём они будут разбираться с мужиками, которые насильничают сестру Антошки. Счастье улетучилось, сменившись страхом, когда Колька впервые увидел одиноко стоящий дом на окраине Раменского. Луна, предательски скрывшись за тучами, только усилила панику мальчишки. – Тебе холодно или это страх? – спросил Мишка. – А, а это, а холодно мне, – соврал Колька. – А ты сам знаешь, а смелый я! – Слишком громко разговариваешь, смелый. – Мишка кивнул на дом. – Я пошёл, гляну что да как, ты пока тут побудь. Вернусь быстро. Колька, сидя у забора, с трудом сдерживал себя. Ещё никогда в жизни ему не было так страшно, как сейчас. А что, если Мишку уже убили? Он один, а там взрослые мужики… Нужно пойти посмотреть и, если что, помочь. Но как заставить себя это сделать? Он, если сейчас не прекратит стучать зубами, всю округу перебудит. Прошло примерно минут пятнадцать. Они были самыми долгими в жизни паренька. Мишка пришёл с другой стороны, тем самым сильно напугав Кольку. Если бы не зажал ему рот, то крика было бы не избежать. Почувствовав, как чужая ладонь прикасается к лицу, мальчишка был готов заверещать, но одновременно с этим прозвучал голос Росса и вместо крика прозвучал лишь тихий стон. А затем пришла слабость. – А это, а Миш… – Коля, тяжело дыша, пытался успокоиться. – А это, а ну и напугал ты меня… а я чуть ручей не пустил… – Чуть не считается, – луна решила выглянуть, её свет залил всё вокруг и в руке Росса что-то блеснуло. – А это? А это что? А нож, что ли? – начал сыпать вопросами Колька. – А что там? Мишка, спрятав нож, быстро рассказал: – Дело плохо, Антошкина сестра умерла, удавила себя. С мужиками я разобрался, они больше не опасны. – А мы что, а мы возвращаемся, а пошли уже, да? – с надеждой спросил Колька. Он понял, что сделал Мишка и ему стало жутко. Дом, рядом с которым они находятся, внутри лишь мертвецы… – Я останусь здесь, буду караулить. – Росс положил руку на плечо Кольки и уперся тому в лоб своим лбом. Холодным, как железо в мороз, голосом сказал: – Сейчас ты пойдешь в центр, найдёшь Димку и скажешь ему, что я жду его здесь. Пусть берёт с собой всех своих ребят, и ты тоже с ними сюда вернёшься. Мы заберем всё ценное, а затем сожжём дом. Поторопись, времени у нас не так много… * * * Утро для полковника Брота началось с лёгкого стука в дверь. Увидев Глеба Воронова на пороге своего дома, Леонид Юрьевич впустил мальчишку без лишних вопросов. Так просто этот парень в гости не заглядывает, только по делу. – Голоден? – спросил полковник и подошёл к умывальнику. – Чаю выпью. – Тогда иди на кухню и хозяйничай. Глеб сделал чай, пока Леонид Юрьевич продолжил собираться. Он был не прочь перекусить, в желудке его не было еды вот уже около суток, но и появиться ей там, в течении ближайшего часа, было не суждено, в доме полковника, помимо заварки и воды, не нашлось ничего съедобного. Причина тому проста, Брот живёт на работе, а здесь бывает от силы пару раз в месяц. – Прохладно у вас, товарищ полковник! – Глеб сел за стол только после хозяина. Выдохнув, показал пальцем на пар. – Может нам с ребятам начать присматривать за вашим домом? – Это у тебя живот так урчит? – полковник решил проигнорировать предложение. – Проголодался малость, – улыбнулся Глеб и сделал глоток горячего чая. Пожав плечами, рассказал: – Меня ведь порядок наводить отправили, некогда о еде было думать. Работал. Глеб Воронов – один из выпускников Красного Возмездия, полностью готовый для работы в тылу врага специалист. Но, в силу его возраста, отправиться на войну ему светит лишь через год и три месяца. А до этого момента он будет работать здесь, в Раменском, при военной комендатуре. Он и его товарищи, ожидающие отправки за линию фронта, занимались сбором информации о бандитских группировках и бытовых преступлениях. Если это было в их силах, решали возникшую проблему своими силами. Если Воронов решил наведаться к своему учителю, значит, своими силами не получается.