– Да, твоё дело я читал и согласен, там совсем всё неоднозначно. Но давай мы не будем трогать эту тему. Хорошо? – Прекрасно, товарищ полковник. Вас, так понимаю, интересует другое. Хотите узнать о задании, которое я выполнял, чуть больше, чем вам положено, да? – Ты поразительно догадлив, капитан Росс. – Догадаться было не сложно. Вы, товарищ полковник, не первый, кто хочет узнать обо всём из первых уст, и даже не десятый. Увы, но мне запретили распространяться на эту тему, извиняйте. – Извиняю, – Валерий Алексеевич огорчённо вздохнул и с трудом поднялся. Коснувшись плеча Росса бутылкой кефира, сказал: – Продолжай тренироваться, капитан, а я пойду заниматься своими делами. Ещё увидимся! – Обязательно, товарищ полковник… Глава 34 Константин Сергеевич Кудловский ещё в школе понял, что жизнь штука сложная и, чтобы быть выше большинства, нужно позабыть о таких словах как совесть и гордость. Дружбу он водил только с теми ребятами, от которых можно получить выгоду. А невыгодных без тени сожаления использовал, чтобы поднять себя в глазах учителей. Время шло, Костя закончил школу, поступил в университет, а затем, закончив его, отправился покорять карьерную лестницу. Жизнь, любительница быть коварной, немного изменила направление и, вместо русла политического, о котором Кудловский мечтал и бредил, отправила русло военное. Он всегда считал военную кафедру, которая была обязательной в университете, самой настоящей каторгой и никогда бы не мог подумать, что малейшая ошибка в будущем, приведёт к тому, что каторга станет неотъемлемой частью его жизни. Недолго погоревав об упущенных возможностях, Константин Кудловский решил взять себя в руки и попытаться исправить ситуацию. Для этого нужно совсем немногое, дорасти из лейтенанта в генерал-лейтенанта, а затем, несомненно, стать министром какой-нибудь отрасли. Военной, или гражданской, не важно. Должность министра – мечта всей жизни и он просто обязан её воплотить. Втянувшись в службу, Костя быстро всё понял и, как оказалось, здесь, в армии, ему даже проще, чем на гражданке. Тем, кто влиятельнее, он привык кланяться ещё в школе, так что это дело привычное. А вот с теми, кто ниже тебя званием, оказалось ещё интереснее. Их не только можно использовать в своих коварных целях, но ими ещё и командовать разрешено. Используя такие вещи, как предательство, обман и, самое главное, доносы, Кудловский уже в сорок два года заполучил желаемые генерал-лейтенантские погоны и в ближайшее время ожидал назначения заместителем министра по кадрам. Он знал, что назначат именно его, ведь лучшей кандидатуры просто не было. Перейти из армии в МГБ несколько лет назад было очень сложно, но реально, Костя не сомневался, что сможет, и не разочаровал себя. Желаемое сбылось, Кудловский стал заместителем министра. А затем жизнь удивила его во второй раз. И не абы как, а приятным сюрпризом. Человек, назвавшийся Иваном, появился в квартире Константина удивительным способом, чем на некоторое время поверг хозяина в состояние шока. Всё произошло зимним вечером тысяча девятьсот пятидесятого года. Пятнадцатого декабря, прямо в центре зала пространство замерцало, а затем появилось нечто напоминающее портал в иное измерение. Но, как выяснилось позже, портал был открыт не из другой вселенной, а из той же, в которой проживает Кудловский. Планета, с которой прибыл на Землю незнакомец, была другой, а вселенная всё та же, единственная и неповторимая. Константин, умеющий легко подстраиваться под любую ситуацию, быстро нашёл общий язык с Иваном и не стал попусту удивляться. Он всё воспринял как должное и тут же начал прикидывать, как это можно использовать, чтобы получить выгоду. Иван, имя которого, скорее всего, было выбрано для удобства контакта, предложил Кудловскому стать агентом одной могущественной организации, эдакого тайного правительства двух планет, называющего себя контролёрами. В замен сотрудничества было обещано достаточно многое, но Костя, привыкший всё видеть собственными глазами, решил выдвинуть собственные условия и не прогадал. Банально попросив предоплату в виде килограмма золота, он тут же её получил, не забыв расстроиться из-за того, что не назвал более крупное число. Иван, как ему показалось, был готов выполнить почти любое желание, лишь бы будущий министр согласился сотрудничать. И он согласился, потому что знал, что создан для чего-то великого. Именно с этого дня в жизни Константина появилась новая цель, по сравнению с которой всё старое становилось блеклым и незначительным. Стать одним из контролёров, что может быть выше? Спустя месяц контролёр Иван снова заявился к Кудловскому и первое, что сделал, так это убедил его в том, что прослушки можно не бояться. Константин, знающий, что за ним следят, ещё после первой встречи боялся ареста, но, видимо, пришелец-человек не соврал про перстень на его руке, который способен заглушить более совершенные устройства слежения, которыми человечество на планете Земля будет обладать ещё далеко не скоро. Выслушав заранее подготовленный доклад, контролёр вручил Константину килограммовый слиток и, поблагодарив его за работу, открыл портал и готов был уйти. Кудловский успел остановить Ивана и начал задавать ему вопросы, на которые рассчитывал получить ответы. Контролер, выслушав Константина, лишь покачал головой и, улыбнувшись, ушёл в портал, чтобы вновь появиться через месяц и, выслушав очередной доклад и оставив награду, уйти в свой неизвестный и так сильно манящий Кудловского мир. * * * Снабжая контролёров информацией и складывая слитки в сейф, Кудловский продолжил продвижение по карьерной лестнице. Он делал то, что привык делать, но не забывал грезить о желаемом. Примерно через год у него выработались стойкие решения: Константин убедил себя, что добиться расположения контролёров он сможет только одним способом – совершив что-то такое, что до него не делал никто. Что-то, что заставит Ивана и других пришельцев поверить в него и позвать к себе, в другой мир, который ему иногда даже снится. Мир высоких технологий, где люди по щелчку пальцев получают желаемое и могут перемещаться в любое место одной лишь силой мысли. Додумать, что будь всё настолько идеально, то зачем бы тогда контролёрам понадобились его услуги, Кудловский почему-то не мог. Или, скорее всего, не хотел… * * * Шел тысяча девятьсот пятьдесят второй год. Кудловский, готовясь пойти на работу, приводил себя в порядок, когда пространство в комнате замерцало. Явление, ставшее таким привычным, сильно удивило его. Контролёр Иван, имеющий традицию появляться вечером пятнадцатого числа, впервые нарушил её. Сейчас утро и далеко не пятнадцатое. Костя, застыв в смятении, молча ждал появления хорошо знакомого ему пришельца. Иван был молод, ему сложно было дать больше тридцати. Высокий, с отличным телосложением, одетый в строгий костюм, всегда улыбающийся, с лицом типичного европейца, он всегда располагал к себе и заставлял Константина завидовать ему. Контролёр, вышедший из портала, оказался другим. Совершенно. Излишне полный, то ли араб, то ли азиат, с неприятным пронизывающим взглядом и густой гривой черных, как деготь, волос, пришелец тут же вызвал у Константина отвращение. Одетый в непонятный серый балахон и странную обувь, он тут же прошёлся по комнате и, поставив на журнальный столик чёрную коробочку размером со спичечный коробок, сел в кресло. Указав на диван, ужасно скрипучим голосом с оттенком непонятного акцента, грубо сказал: – Сядь, нужно поговорить. Про Ивана не спрашивай, я теперь вместо него, называй меня Колей. – Сегодня не пятнадцатое, – начал Константин, так и оставшись стоять. – Я знаю, – отрезал пришелец. – Лишних вопросов прошу не задавать. Слушай, что я спрашиваю, и затем максимально развернуто отвечай. Ту в курсе случившегося вчера в бункере Штаба Московского военного округа? Что знаешь об этом? – Знаю, что там, якобы, хотели судить английских агентов, которых рассекретил некий разведчик Михаил Росс, вернувшийся с задания. Он раскрыл их, но это была лишь часть, агентов оказалось значительно больше, и они сделали всё, чтобы ликвидировать своих, дабы не случилась утечка информации. Сами сдаваться живьем так же не стали, убили всех до единого. В данный момент из-за этого вся Московская область находится в оцеплении. Пытаются найти других. – Ты сядь! – рявкнул пришелец-Коля и, дождавшись, когда требование будет выполнено, вернулся к прежнему тону. – Ты назвал официальную версию, придуманную для нас в надежде, что мы окажемся настолько глупыми. Часть погибших в бункере вправду работала на англичан. Другая часть на американцев. Кто-то на евреев, а кто-то вообще ни на кого из земных разведок не работал. Зато все погибшие работали на нас, именно это их объединяло. Они были такими же, как и ты, агентами, но более широкого профиля. Понимаешь? Константин понимал. И ему, чем больше он слышал, становилось всё страшнее. – Люди всегда строили догадки о неизвестных организациях, которые контролируют мир, – продолжил говорить контроллёр. – Но то были лишь гипотезы. Ваши же, преимущественно МГБ, а в особенности Росс, о котором ты упомянул, каким-то способом всё поняли и теперь знают о нашем существовании наверняка. Нам это не нравится, поэтому всё, чего мы хотим в данный момент, это убрать всех знающих. Увы, но действовать открыто нам нельзя, ведь это автоматически вызовет новые подозрения и может запустить цепную реакцию. Понимаешь, о чём я, Константин? Кудловский кивнул. Сделав глубокий вдох, высказался: – Вы хотите устроить зачистку, но она должна быть максимально приближена к реальности происходящего в стране. Мне пока что известен лишь некий Росс, которого я прежде не видел. Если он умрёт в ходе несчастного случая, вас устроит? Остальные, после того, как будут известны все до единого, умрут точно так же, с некоторым временным интервалом. Годится? – Ты спешишь, Костя. – Пришелец сжал кулаки и закрыл глаза. Просидев так несколько секунд, сказал: – От тебя нам нужна лишь информация. Ты должен сделать всё, но найти нам человека, который состоит в числе знающих и будет готов стать нашим агентом. Так же ты можешь сам попытаться стать одним из знающих о нас. Выбирать в любом случае тебе, так что думай. Поднявшись, контролёр взял непонятную коробочку в руку. Портал, скорее всего, он открыл силой мысли и, даже не попрощавшись, ушёл в него, не забыв закрыть за собой. Кудловский, быстро став прежним, будто и не было встречи с незваным гостем, продолжил собираться на работу. И начал думать. О случившемся в бункере он знает не так уж много, но достаточно. Точнее о том, что было после. Росс, как известно, остался там же, в штабе Московского военного округа. Он – единственная зацепка в данный момент, с него и нужно начинать. Увы, но действовать прямо не получится, ведь по официальной версии, в которую Константин до сегодняшнего дня верил не сомневаясь, всё иначе. Что касательно правды, так она Кудловскому не должна быть известна и, если он проговорится, то его тут же возьмут в оборот и, в лучшем случае нейтрализуют, а в худшем даже думать не хочется. Контроллёры, которых он считал могущественными, оказывается не настолько влиятельны и, скорее всего, не станут спасать мелкого агента, которым он, Константин, оказывается является. Поставленная задача на самом деле не такая простая, какой казалась первоначально. Решение, с минимальным риском, к счастью есть. Глава 35 Егоров всегда считал, что находится на своем месте. А начавшаяся война только подтвердила его утверждения. И в военном училище, и на передовой он показывал незаурядные результаты как на физическом уровне, так и на интеллектуальном. Лучший в стрельбе, идеальный в рукопашном бою, грамотный стратег и тактик… Эти качества ему смело приписывали сослуживцы и командиры, а также пророчили великое будущее и блестящую военную карьеру. Юра и сам считал, что звание генерала не будет завершением его пути по служебной лестнице и иногда мог позволить мечты о должности командующего целой армии или округа. И вот теперь его самооценка стремительно летела вниз. Инструктора тренировочного центра настолько высоко задрали планку, что даже серьёзно оторвавшись от остальных кадетов он не мог достигнуть вершины. Выбил десять из десяти? Значит, нужно увеличить темп стрельбы и бить сразу по нескольким мишеням из нескольких видов оружия. Успешно провёл рукопашную схватку? В следующий раз против тебя выходят сразу два инструктора одновременно. Пробежал двадцать километров в полном снаряжении? Поздравляю! Завтра твоя дистанция увеличивается ещё на пять километров… В первые дни Егорова подстёгивал охотничий азарт. Стать лучшим, первым взобраться на вершину… Но потом он осознал, что вершины не будет, ты просто поднимаешься на ступень выше по бесконечной лестнице и рано или поздно сломаешься. Возможности человеческого тела не безграничны. Ты промахнёшься, пропустишь удар и выжжешь лёгкие на очередном марафоне. И тогда тебя опускают на ступень ниже, чтобы ты снова карабкался вверх, к недостижимой цели. И на этом фоне его все больше удивлял оптимизм и целеустремленность своих боевых товарищей. Лисицкий, Стасюк и Батыров, хоть и сильно отстали от его уровня, но в их глазах горело пламя настоящих фанатиков. Не обращая внимания на постоянные поражения, бойцы с нечеловеческим упрямством штурмовали ступени подготовки, искренне радуясь победам и абсолютно не обращая внимания на падения. Не смотря на преклонный возраст Энтони и скромные данные Лисицкого, эти двое шли твердым “середняком”. Но, у Батырова были проблемы с бегом, Стасюк регулярно отхватывал в рукопашных схватках от гораздо лучше подготовленных инструкторов. И, несмотря на всё это, товарищам было плевать на поражения! Мучаясь этим вопросом и откровенно завидуя силе духа товарищей, Юра решил пожертвовать драгоценными минутами отдыха и заглянул вечерком в комнату Игоря и Сатына, благо они жили вместе. – Какие люди и без охраны! – весело воскликнул Стасюк, энергично вытирая полотенцем мокрые после душа волосы. Вид у него был неважный. Сегодня у него был первый спарринг сразу с двумя инструкторами и его лицо и тело покрывал живописный узор из полузаживших синяков и кровоподтёков. Сидящий на кровати бурят лишь молча взмахнул рукой в приветственном жесте и продолжил разминать гудящие после кросса колени. – Привет, парни, – улыбнулся в ответ Юра и присел на край кровати рядом с Батыровым. – Я к вам за советом. – Советом? – Игорь удивленно замер и округлил глаза. – Чему мы тебя можем научить, командир? Я только в делах сердечных, разве что… – Дело не в этом, – отмахнулся Юра. – Я про подготовку. – Тактика выхватывания по морде или правильные падения на кроссе интересуют? – заёрничал украинец и, попытавшись улыбнуться, охнул, закрывая ладонью разбитые губы. – В том то и дело, – не обращая внимания на подколы, продолжил Егоров. – Вы явно отстаете от меня в подготовке, я бы даже сказал, что зажрались вы в своих горах. Но вас неудачи нисколько не беспокоят, прёте как танки! – А, ты об этом, командир, – грустно улыбнулся Игорь, сразу догадавшись, к чему клонит капитан. Сняв со спинки кровати командирский планшет, он достал из него стопку листов бумаги и протянул Егорову. Быстро просмотрев заголовки на затертых документах, капитан понял, что перед ним объяснительные и протоколы допросов. – Это наше вечернее чтиво, – глухим голосом сказал Стасюк, глядя слепым взором в тёмное окно. – Протоколы допросов бандеровцев и заявления пострадавших… Ты прочитай, командир, и сразу поймёшь, что получить по носу на площадке не так важно. Например вот эту почитай… Не глядя, он достал из стопки один из листков и тихо зачитал содержимое: – Вдовиченко Олеся Трофимовна, уроженка Волыни. Признаю, что я и моя семья состояла в бандеровцах. Днями мы отсыпались в хатах, а по ночам ходили в соседние сёла и душили тех, кто укрывал и помогал советским солдатам. Мы заходили в хаты, мужчины били хозяев и резали их до смерти, а женщины собирали вещи и скот. Даже если был один виноватый, изводили всю семью и детей малых тоже. Часто мужчины прятались и тогда резали их жён и детей не до смерти, а что бы из жалости они показались. И над теми мужчинами суд устраивали с пристрастием. Резали жилы медленно, давили камнем грудь и кости ломали кольями. Над комсомолкой Ниной, которая фельдшером была в Рядовке, издевались до рассвета. А потом резали ей грудь ножом и доставали сердце. А старый Саливон держал в одной руке её сердце, а в другой часы и смотрел сколько ещё оно биться будет. По осени сорок шестого года встретили жидовку с двумя детьми на дороге. Убежала она из гетто и хотела дойти до Кубани. Мой муж, Вдовиченко Николай, по отчеству Степанович, разбил ей голову камнем, а детей утопил в ручье.