На лице молоденькой, но хваткой продавщицы моментально появилась обворожительная и добродушная улыбка. — Вам повезло, мужчина, — многозначительно и самодовольно сказала она, — как раз для такого случая у меня остался последний букетик. — Покажите, — попросил Забродов. Молоденькая девушка вдруг почему-то резво нагнулась и через минуту достала из-под прилавка симпатичный маленький букетик весенних цветов. — Вот фиалки с Монмартра! — торжественно произнесла продавщица. Седовласый покупатель внимательно и с нескрываемым интересом посмотрел на небольшой аккуратный букетик фиолетово-голубых фиалок. Цветы и в самом деле были без особых претензий, скромные и со вкусом. — Из Франции? — с некоторым удивлением поинтересовался Забродов. Молоденькая девушка без зазрения совести утвердительно качнула головой: — Да, только сегодня доставили. Илларион Константинович слегка улыбнулся, но ничего не сказал, а только подумал, что, наверное, Ленинградская область уже считается Францией, где в парниках выращивают цветы на любой вкус. Но букетик и в самом деле был скромным и милым. — Хорошо, девушка, я покупаю эти фиалки с Монмартра, — согласился Забродов и, достав деньги, рассчитался с продавщицей. Поблагодарив девушку за внимание, Илларион Константинович осторожно взял маленький букетик нежных цветов в одну руку, а во вторую дипломат и, кивнув на прощанье седой головой, медленно вышел из цветочного магазина. Он еще раз оценивающим взглядом посмотрел на скромный, но достойный букетик фиалок и остался доволен своим выбором. И вдруг он заметил знакомую фигуру. Взволнованный и слегка смущенный Забродов глубоко вздохнул и быстрым шагом направился к Ирине… Они медленно брели по набережной Невы. Разговор не клеился… Ирина молча шла и смотрела на букетик нежных фиалок, которые подарил ей Забродов, а Илларион, ничего не говоря, шел рядом. Наконец Забродов, слегка кашлянув, повернулся к женщине. — Ирина, давай куда-нибудь зайдем, посидим, поговорим… А то на улице не месяц май, — предложил ей Забродов. — Не хватало нам еще насморк подхватить на старости лет. Ирина равнодушно пожала худенькими плечами, хотя было видно, что она уже продрогла и ежилась в своем легком темном плаще. — Давай, — тихо и безвольно согласилась Ирина. — Вот и хорошо… Забродов осмотрелся и заметил небольшое кафе, которое призывно играло своими огнями. — А вот как раз и нужное нам заведение, — указав рукой на кафе, сказал Илларион, — вроде бы ночное… Возможно, там мы и найдем с тобой пристанище. Ирина неуверенно повела плечиком и снова уставилась на фиалки. Илларион Константинович взял ее под руку, и они, перейдя дорогу, направились к кафе, которое, к их радости, оказалось круглосуточным. — Прекрасно, — облегченно вздохнул Забродов, который после прилета в Санкт-Петербург ничего еще не ел и не пил, да еще вдобавок и сильно продрог. Илларион прошел со своей спутницей в кафе, и, раздевшись в гардеробе, они оказались в небольшом, но уютном зале, где, к слову сказать, было немало народу. Найдя в самом углу свободный столик, Забродов провел и усадил даму, а затем позвал официанта, который тут же откликнулся на зов клиента. — Доброй ночи, — поздоровался молодой здоровый парень с косичкой. — Здравствуйте, — кивнув, ответил Забродов. — Что будете заказывать? — поинтересовался официант и протянул папку с меню. Однако Илларион Забродов, отрицательно махнув рукой, сказал парню: — Пожалуйста, двести граммов водки, бутылочку сухого красного вина, пару салатиков и что-нибудь из фруктов. Официант с достоинством кивнул светлой головой и поинтересовался: — Что будете на десерт? Ирина равнодушно пожала плечиками и ничего не сказала. — Кофе и что-нибудь к нему, на ваше усмотрение, — попросил Илларион Забродов. — Только кофе два, а сладость только для дамы. Официант, снова кивнув головой, слегка склонился: — Понял! Приняв заказ, молодой человек быстро ушел, а Забродов взял со стола бутылку минералки и налил воду в фужеры. — А тут ничего, — не зная, с чего начать разговор, осмотревшись, произнес Забродов. Ирина наконец оторвала свой взгляд от букета фиолетово-голубых фиалок и, равнодушно окинув взглядом зал, одобрительно качнула белокурой головой: — Да, мило… Разговор снова не клеился, и Забродов, достав пачку сигарет, закурил. — Угости меня сигаретой, — вдруг неожиданно для Иллариона попросила Ирина. Инструктор с удивлением посмотрел на блондинку, но, ничего не сказав, протянул ей пачку сигарет и дал прикурить от зажигалки. Ирина затянулась дымом и тут же закашлялась. — Может, не стоит травить себя, — заметил Забродов. Ирина Мирошниченко сделала еще одну затяжку и покорно кивнула головой. — Ты прав, Илларион, горечь утраты не заглушишь никотином, — проговорила она и резко затушила сигарету в глиняной пепельнице. Забродов понимающе и сокрушенно покачал седой головой и облегченно вздохнул: разговор, который он не хотел сам начинать, стал завязываться сам собою. — Да, Ирина, трудно терять дорогих и близких людей, — сказал он и посмотрел на свою подругу. Ирина проглотила сухой комок, и Забродов почувствовал, что она готова была расплакаться. Однако она сдержалась, а может, у нее просто не было сил оплакивать своего единственного младшего брата. — Да… — покачала головой женщина. — Я ведь Славика с самых пеленок нянчила, а потом в школу водила… На нее нахлынули воспоминания, ей захотелось выговориться. Илларион внимательно слушал и покачивал седой головой, понимая, что, возможно, это хоть немного поможет Ирине. Официант, принеся заказ, оказался смышленым малым. Видя, что люди не очень-то расположены к веселью, аккуратно и молча поставил на стол спиртное и закуски и так же молча удалился. — А теперь я осталась совсем одна, — после своей печальной и грустной исповеди подытожила бледная женщина. Илларион положил свою руку на руку Ирины и нежно ее похлопал. — Ты не одна, Ириша, — искренне заверил симпатичную женщину полковник Забродов, — ты всегда можешь рассчитывать на меня, дорогая. Ирина грустно улыбнулась: — Спасибо, Илларион, я очень дорожу нашими отношениями с тобой. — Я тоже, Ириша, — признался Забродов и хотел было сказать более сокровенные вещи, но вдруг смутился и, чтобы как-то скрыть свое смущение, стал разливать спиртное. Ирина своим опытным женским взглядом заметила смущение своего кавалера, однако сделала вид, что ничего особенного не произошло. Они выпили, слегка попробовали салат и снова немного выпили. Ирина — сухого красного вина, а Илларион — водки. После выпитого между ними возникла некая доверительная связь, и Забродов после нескольких фраз на отвлеченные темы спросил у нее о причине гибели ее брата. Ирина подняла голову и, посмотрев на своего собеседника, протяжно и тихо вздохнула: — Его застрелили в подъезде дома, после игры «Зенитра» с приезжей командой. Илларион удивленно вскинул брови и посмотрел на Ирину. Только сейчас до него стал доходить весь смысл сказанного Ириной. Он вспомнил услышанное по российскому телевидению в спортивных новостях. — А как его фамилия? — уточнил Забродов. — Жевнович, — ответила женщина. Илларион Константинович еще более удивился и нервно заерзал на стуле. — Но ведь твоя фамилия Мирошниченко… Ирина слегка усмехнулась: — Моя девичья фамилия Жевнович, а Мирошниченко — это фамилия по мужу, с которым я развелась пять лет назад. Теперь до Забродова дошло все, и он тут же вспомнил диктора, который сообщил о смерти Вячеслава, и пьяного Говоркова, который был обеспокоен за судьбу своего талантливого племянника, играющего в московской «Спарте». — Понятно, — вздохнул Забродов и, достав из пачки сигарету, быстро прикурил ее.