Возбужденный Митрич вскинул руку вверх и, оттопырив указательный палец, заключил: — Вот именно, ни за кого! Илларион Забродов смущенно посмотрел на разбушевавшегося алкаша, потом перевел недоуменный взгляд на хозяина квартиры, как бы ища поддержки у Говоркова. — Я ничего такого не имел в виду, товарищ Лопухов, — слегка смущенно проговорил Илларион Константинович. — Если что, прошу прощения… Митрич самодовольно ухмыльнулся и удовлетворенно успокоился. Но тут Говорков ни с того ни с сего дал ему затрещину. — Ты че тут дурака включаешь?! — гневно заорал Говорков. От удара Петровича по тонкой и волосатой шее маленькая лысая голова Митрича резко и часто заболталась. — За что? — испуганно воскликнул Лопухов и схватился за лежащий на столе перочинный ножик, которым Петрович нарезал колбасу. — За все! — крикнул Говорков и схватился за табуретку. — Отвечай на вопросы, Митрич, а не выпендривайся, интеллигент сраный! Илларион Забродов не ожидал такой крутой развязки между, казалось бы, корешами и хотел было вмешаться в их разборки, но его опередил пожилой татарин. — Как вам не стыдно! — схватив свою стоящую в углу метлу и стукнув черенком об пол, воскликнул дворник. — А ну перестаньте! А еще пожилые, уважаемые люди! К большому удивлению Забродова, приятели моментально успокоились и, положив свои орудия возмездия и защиты, одновременно закурили. Забродов укоризненно покачал головой и, чтобы скрасить тягостное неприятное напряжение, нарушил возникшую паузу. — Дмитрий Дмитриевич, так я не понял, — закурив за компанию с остальными, осторожно спросил Забродов, — ты запомнил девицу или нет? — Да я ее с закрытыми глазами нарисую! — уверенно заявил Лопухов. Отставной полковник Забродов чуть не прыснул со смеху, однако сказал: — Прекрасно! — Что прекрасно? — прошептал Петрович вместо своего лысого товарища. Илларион Константинович указал рукой на недопитую бутылку водки и в буквальном смысле приказал: — Так, Петрович, вы допивайте водку с Ахметом, а ты, Митрич, собирайся, поедешь со мной. — Это как же, Константинович, ты нас покидаешь? — удрученно и разочарованно запричитал Говорков. Дмитрий Лопухов со своей стороны также был против такого развития событий. Во-первых, Митрич не знал, куда собирался тащить его этот строгий полковник, но главное, что недопитая бутылка оставалась, а он должен был уезжать. — Нет, товарищ полковник, разрешите возразить! — встав со стула, воскликнул Митрич. — Я отсюда никуда не тронусь без своих друзей. — Петрович, разлей на троих! — протяжно вздохнув, сказал Говоркову Забродов. — На троих? — огорченно переспросил хозяин квартиры, который уже лишался не только халявного спонсора, но и лишней дозы спиртного. Забродов решительно махнул рукой и повторил: — На троих, на троих, Петрович, и лей, чтобы рука не дрожала. Иосиф Говорков не стал перечить, а только недовольно фыркнул, зато Митрич явно повеселел и готов был уже ехать за полковником хоть на край света. Заметив реакцию Говоркова, Забродов достал из кармана сто рублей и протянул их татарину: — Ахмет, а это тебе с Петровичем на потом. Дворник неуверенно взял деньги и аккуратно положил их во внутренний карман полушубка, отчего хозяин облегченно вздохнул, зато Лопухов явно огорчился таким поворотом событий. — Товарищ полковник, а как же я?.. — неуверенным голосом, жалобно и тихо произнес он. Забродов многозначительно взмахнул рукой и подмигнул глазом. — Не волнуйся, Митрич, твое от тебя не уйдет, — заверил он свидетеля, но тут же, сделав серьезное лицо, сухо добавил: — Разумеется, если тебя не подведет твоя визуальная память. Дмитрий Лопухов развел руками и снисходительно улыбнулся. — Если нужно для дела, Илларион Константинович, — повысив голос и напыжившись, проговорил он, — то я завсегда для вас… Илларион Забродов, недовольно сморщившись, усталым голосом произнес: — Верю, Митрич, верю! Времени в обрез! Давайте заканчивайте свою обедню, и поедем! Святая троица дружно взялась за рюмки и, не сговариваясь, осушила их до дна. Илларион подождал, пока Митрич закинет себе в рот соленую кильку и проглотит ее. — Хороша водочка, уважаемые господа! — слегка прикусив, одобрительно пробормотал Лопухов. — Я вот помню в свою бытность… — Он хотел было еще что-то сказать, однако Забродов быстро пресек разного рода ненужные разговоры. Взяв под руку Лопухова, Забродов подтолкнул его к выходу. — Митрич, о своей прошлой жизни ты мне расскажешь по дороге, — сурово сказал он. — Ты меня понял, уважаемый? Дмитрий Лопухов, поправив на своей грязной рубашке старомодный широкий галстук, покорно опустил голову и быстро ответил Забродову: — Понял, товарищ полковник! — Тогда вперед! — приказал Забродов. Возбужденный Митрич не сопротивлялся, а только, повернувшись к своим приятелям, решительно вскинул вверх руку и сжал ладонь в кулак. — До встречи, друзья! — воскликнул он. Забродов не стал дожидаться, когда подвыпивший свидетель бросится целоваться со своими собутыльниками; он слегка подтолкнул Митрича к двери и, на мгновение обернувшись, на прощание вскинул оставшимся мужикам руку… Глава 9. В мастерской на Колхозной Черный джип пересек Садовое кольцо в районе метро «Сухаревская» и, немного проехав по проспекту Мира, развернулся на разделительной полосе. Он свернул в подворотню, заехал в небольшой уютный дворик. Припарковавшись возле старого пятиэтажного дома, внедорожник остановился, и из него вышел высокий седовласый мужчина и хлопнул дверцей. Следом за ним, но с другой стороны автомобиля из салона в буквальном смысле вывалился невысокий лысый пассажир. Правда, он тут же встал и, слегка пошатываясь, подошел к водителю. — Как самочувствие, Митрич? — поинтересовался у своего пассажира Забродов. — Будь спокоен, Константинович, я готов! — заверил полковника Лопухов. Илларион усмехнулся: — Я вижу… — Нет, товарищ Забродов, я готов в смысле того, что я в норме и готов к выполнению задания, — слегка заплетающимся языком произнес Лопухов. — Надеюсь, Митрич, — недоверчиво сказал Забродов, взял своего пассажира под руку и повел его к подъезду. — Пошли, дорогой! Только не спеши, осторожнее! — Спокойно, Илларион Константинович, — ответил заносчивый мужичок, — Лопухов Дмитрий Дмитриевич никогда не подведет друга! Забродов с горечью посмотрел на своего спутника и подумал о том, когда же он успел стать другом этому несчастному человеку. В художественной мастерской, которую снимали Константин Гуреев и Вячеслав Демакин, всегда было полно народу. Кто здесь только не перебывал, начиная от проституток и заканчивая известными писателями и народными артистами России. Впрочем, не только России, но и дальнего и ближнего зарубежья… Здесь всегда можно было выпить пива, пообщаться на любые темы, а главное — тебе всегда были рады! Иллариона Забродова в квартире номер шестьдесят два хозяева встретили с распростертыми объятиями. Первым дверь открыл хозяин мастерской Костя Гуреев, высокий бородатый мужчина лет сорока. — Ну наконец-то пенсионер пожаловал! — воскликнул художник и обнял Забродова. — А я-то и не чаял тебя увидеть, дружище! Хозяин мастерской обернулся и крикнул своим гостям: — Мужики, бродяга объявился! — Тише ты… — недовольно произнес Забродов, не очень-то любивший афишировать свое присутствие в любых местах. — Да ладно тебе, Забродов, раздевайся! — пригласил хозяин приятеля. Полковник, зная характер своего товарища, только покачал седой головой. — Все, Ларик, молчу, дорогой! — серьезным тоном сказал Константин Гуреев. — Проходи, давно тебя заждались! Бородатый хозяин мастерской взял под руку своего гостя, но полковник Забродов вежливо отстранился и, повернувшись в сторону застывшего в ожидании неприметного лысого маленького человека, указал на него рукой: — Я не один, Костик. Прошу любить и жаловать — товарищ Лопухов!