— Опознана девица, — произнес генерал, — Колотко Александра Ивановна, уроженка Украины, и Армен Вахтангович Айвазов — житель Батуми из Грузии, дважды судимый за грабеж и драку. — А третий? Генерал Мещеряков развел руками. — А третьего, рыжего мужика, обнаружить не удалось, — огорченно ответил Андрей Алексеевич, — в картотеке не числится… Илларион Константинович шумно вздохнул. — Ничего, — приободрил себя Забродов, — и это уже кое-что! Значит, Дмитрий Дмитриевич Лопухов не ошибся: эти люди существуют и были там приблизительно в то время, когда совершилось убийство. — Оно-то так, — согласился генерал, — они-то есть, но не факт, что именно они убили твоего футболиста. Илларион Забродов решительно махнул рукой. — Ничего, пока все это косвенные улики, — согласился он, — но дай срок, Андрюха, будут и факты! Как говорится, курочка по зернышку клюет… Генерал посмотрел на часы и понял, что время поджимает. — Ну, дай-то Бог, — сказал Андрей Алексеевич и поинтересовался у Забродова: — А где ты, Константинович, собираешься искать этих бойцов? — Где искать этих мордоворотов, я еще не знаю, — честно признался Забродов, — но думаю, на них может вывести Шурка. Мещеряков усмехнулся. — Так нужно ее найти сначала, — сказал он, — а ее поиски могут затянуться на месяцы! К тому же она, может быть, уже и не в Москве… — Может, и дома сидит, — многозначительно проговорил Забродов, — но есть у меня одна наводка, и я думаю, что я ее найду в течение сегодняшнего дня. — Тогда желаю удачи! Генерал Мещеряков снова бросил косой взгляд на настенные часы, и его гость тут же это заметил. — Спешишь, генерал? — прямо спросил полковник у хозяина кабинета. Мещеряков кивнул головой. — Совещание отделов, — сказал он. — Будет присутствовать шеф! — Понятно, — улыбнувшись, произнес полковник в отставке, — передавай привет! — Передам! Собрав все бумаги в конверт, Забродов положил его под мышку, а другую руку протянул генералу. — Ну, тогда прощевай, генерал! — сказал он. — Спасибо! Выручил! С меня причитается. — Само собой, разумеется, полковник! — нарочито серьезно ответил хозяин кабинета. — Если что нужно, обращайся! Чем богаты, тем и рады. Илларион Константинович утвердительно кивнул и пообещал: — Обращусь, не сомневайся. Тут Забродов вспомнил о своем питерском приятеле-журналисте и попросил: — Слушай, как бы это мне отправить факс? А то, пока я буду бегать по этим почтам, сам понимаешь, времени в обрез… Генерал Мещеряков недовольно нахмурил брови. — Ну, ты, бродяга, совсем обнаглел! — незлобиво проворчал он. Илларион приложил руку к груди и воскликнул: — Виноват, товарищ генерал, каюсь! Мещеряков громко и протяжно вздохнул. — Ладно, скажи Фаине Федоровне, она все сделает! — смилостивился он. — Спасибо, Андрюха! — поблагодарил Забродов своего друга и пошел к выходу. — И держи, Ларик, меня в курсе дела, — напомнил генерал Мещеряков. — Если что, звони в любое время! Тут дело очень рискованное и опасное! — Непременно! — пообещал Забродов и быстро вышел из просторного кабинета гостеприимного хозяина… Глава 3. Пустые поиски Настроение у Забродова после посещения Главного разведывательного управления намного улучшилось: теперь у Иллариона Забродова появились конкретные подозреваемые. И прежде всего житель Батуми Армен Вахтангович Айвазов. Правда, его нужно было еще найти, но полковник полагал, что он достанет этого кавказца через Александру Ивановну Колотко, уроженку Украины, которая, по словам Славки Демакина, жила где-то совсем рядом с его домом. Более того, он отослал в Питер Александру Ефремову факс с фотороботами подозреваемых лиц для опознания свидетельницы. «Нужно позвонить Славке, может, он вспомнил адрес этой белокурой натурщицы», — немного подумав, решил Илларион Константинович. Полковник ГРУ Забродов достал из кармана сотовый аппарат и набрал номер телефона своего приятеля. Через несколько секунд в мобильнике раздался сонный голос Славки Демакина: — Але… — Доброе утро, соня! — добродушно усмехнувшись, поздоровался Забродов. Художник не очень-то разобрался и не понял, кто ему звонит в такую рань, хотя уже было около десяти утра. — Кто это? — недоуменно поинтересовался Демакин. — Славик, ты, наверное, вчера лишнего принял на грудь, — усмехнувшись, произнес полковник, — уже своих не признаешь! — Константинович, это ты? — удивленно спросил Вячеслав Демакин. — Он самый, дорогой! — подтвердил Илларион. — Долго спишь, Славик! Люди уже у станков стоят, а ты дрыхнешь без задних конечностей. Художник тяжело и протяжно вздохнул. — Да вчера, Илларион, вернее, уже сегодня не помню, как и расстались с мужиками, — стал оправдываться Вячеслав. — Так ты дома? — Нет, все еще в мастерской, — признался художник. Илларион Константинович понимающе покачал седой головой и спросил: — А где остальные? — Да еще толком не знаю, Ларик, — неуверенно и тихо ответил собеседник, — вроде бы, кроме меня и Костяныча, никого в мастерской нет. Может быть, уехали, а может, за пивом пошли… — Понятно, дорогой, — весело сказал Забродов, — картина знакомая! Ну да ладно… — вздохнул Илларион Константинович. — Я звоню по поводу адреса. Демакин недоуменно закряхтел: — Какого? — Твоей натурщицы Колотко Александры Ивановны, — напомнил художнику Забродов, — уроженки братской Украины. — Шурки, что ли? — уточнил Вячеслав Демакин. — Ее, — подтвердил Забродов. — Ты говорил, что постараешься найти ее адрес. На связи возникла тишина, и полковник Забродов услышал, как его собеседник задумчиво и виновато засопел. — Что ты молчишь? — поторопил своего приятеля разведчик. — Ты знаешь, Константинович, я тут перерыл все свои записи, но адреса этой хохлушки не нашел, — признался Вячеслав. — Возможно, где-то дома валяется… — Возможно, — раздраженно проговорил Забродов, — может быть… — Ну что, я виноват, что в мастерской нет моей записной книжки? — недовольно стал оправдываться приятель перед Забродовым. — К тому же я тебе говорил, что она живет где-то рядом с твоим домом. Мы ее с Димкой Власовым на днях подвозили.