Часть 53 из 60 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
На связи раздался радостный возглас.
— Привет, Ларик! — воскликнул Вячеслав. — Ты где?
— Да тут, недалеко от дома, — скороговоркой поспешно ответил Забродов.
Демакин удивленно усмехнулся.
— Так подгребай в мастерскую, — предложил художник, очевидно не поняв, что Илларион находится не возле мастерской на Колхозной, а возле своего дома.
— Я возле своего дома, Слава, — пояснил полковник.
— А-а… — разочарованно вздохнул Вячеслав, — а я-то думал, что выпьем по соточке.
— В следующий раз, Слава, — пообещал Забродов и тут же перешел к делу: — Слушай, я чего звоню…
— Я слушаю!
— Помнишь, мы говорили с тобой о твоей натурщице Колотко Александре Ивановне, — напомнил Забродов.
Демакин недоуменно хмыкнул:
— Шурке?
— Именно!
Художник зевнул.
— Если мне память не изменяет, — снисходительно ответил он, — то это было совсем недавно, утром.
— Совершенно верно, — подтвердил Забродов. — Так вот, я хотел бы знать, была она правша или левша?
На связи на мгновение возникла недоуменная пауза.
— Я че-то не понял, Ларик, ты что, меня разыгрываешь? — обиженно произнес Вячеслав. — При чем здесь правша, левша? Тебе что, блоху подковать нужно?
Забродов раздраженно выдохнул и постарался как можно доступнее объяснить своему собеседнику, что это никакой не розыгрыш, а нужно для следствия. Демакин внимательно выслушал Забродова и неуверенно произнес:
— Кажется, левша…
Инструктор Забродов недовольно и протяжно вздохнул.
— Мне нужно знать стопроцентно! — заявил он. — У тебя же есть наброски и рисунки ее, где она держит в руке цветок. Посмотри!
— Вспомнил, Ларик, левша! — вдруг радостно воскликнул художник. — Точно!
— Точно? — недоверчиво переспросил Забродов.
— Сто пудов! — заверил приятеля Вячеслав. — Я еще все время просил, чтобы она взяла цветок в правую руку, а она отнекивалась, говорила, что она левша и ей неудобно, что ей трудно будет долго держать в правой руке цветок.
Забродов облегченно вздохнул.
— Спасибо, брат, выручил! — радостно воскликнул он.
— А что случилось, Константинович? — поинтересовался художник.
— Потом, Славик все объясню, — пообещал Забродов и попросил: — Ты, главное, сохрани все рисунки Александры.
— Зачем? — поинтересовался Вячеслав.
— Все! — ответил Забродов. — Спасибо! Конец связи! Позвоню!
Он ничего не стал объяснять своему товарищу, а, попрощавшись, отключил телефон и энергично стал тереть пальцами виски.
«Я так и знал, — с горечью подумал Забродов, — левша не будет резать себе вены правой рукой! А это значит, что ее убрали, и, вполне возможно, именно после моего разговора с майором Барановым».
На месте не стоялось, и Забродов решил пройтись по двору, размышляя о дальнейших своих действиях. Ниточка, которая могла его привести к киллерам, безвозвратно оборвалась, а киллеров необходимо было найти, чтобы выйти на заказчика. Забродов понимал, что одному ему не справиться.
И вдруг Илларион вспомнил разговор с Мещеряковым, который посоветовал ему обратить внимание на одного интересного лейтенанта…
— Как же его фамилия? — проговорил Забродов, доставая свою записную книжку с телефонами, куда он на всякий случай записал телефон племянника замминистра МВД, и почти сразу натолкнулся на нужную фамилию. — Кучинский Александр Сергеевич, — облегченно и радостно прошептал полковник. — Ай да Пушкин, ай да сукин сын!
Не долго думая, он решительно набрал номер телефона лейтенанта Кучинского и застыл в ожидании.
«Если он и работает на мафию, то меня не скоро найдут, — подумал разведчик, — ведь телефон не мой, а Регины. Пока то да се, я еще много дров успею наломать!»
Глава 5. Взялся за гуж — не говори, что не дюж
Александр Кучинский был в очень плохом настроении. Молодой человек нервно расхаживал по небольшому кабинету, который начальство выделило ему на время расследования убийства молодого футболиста, и зло покусывал свои пересохшие губы. Дело, которое ему поручили, оказалось неподъемным.
Сначала он был на седьмом небе от счастья, что ему наконец-то доверили настоящее и стоящее расследование. А главное, он добился этого сам, без помощи всемогущего дяди, который постоянно опекал его. Лейтенант Кучинский даже позвонил ему и не без гордости сообщил о порученном деле. Но дядя почему-то огорчился и даже посоветовал оставить его, но упрямый лейтенант и слышать об этом не хотел…
«Вот блин! — злился теперь молодой следователь. — Никаких зацепок! Ни одного свидетеля! Ни одной версии!»
Хотя версии были, но только в теории, а применить их на практике Александр не мог, потому что не знал мотива убийств, да и все, к чему он прикасался, не давало никаких позитивных результатов. Для работы ему даже не выделили машины, чтобы он мог оперативно оказаться там, где считал нужным!
«А может быть, это работа дяди? — грешным делом, подумал молодой человек. — И он хочет доказать мне, что я без него ноль без палочки!»
Однако, немного поразмыслив, Александр Сергеевич понял, что провал племянника ляжет на репутацию Старогородцева жирным пятном, поэтому он вряд ли будет вставлять ему палки в колеса.
«Тогда что же делать? — задал себе вопрос лейтенант и, прикинув все «за» и «против», решил начать все сначала, вернуться на место преступления, расспросить всех жителей двора. — Возможно, кто-нибудь да видел или слышал что-нибудь…»
Лейтенант Кучинский быстро подошел к столу и, открыв свой дипломат, положил туда необходимые бумаги и диктофон. И вдруг когда молодой человек готов был уже покинуть свои апартаменты, неожиданно раздался телефонный звонок…
* * *
Лейтенант Кучинский был сильно удивлен, когда услышал в трубке незнакомый мужской голос, и, как положено следователю, насторожился.
— Добрый день, Александр Сергеевич, — поздоровался незнакомец.
— Добрый… — стараясь говорить как можно спокойнее, ответил молодой следователь и тут же задал вопрос: — Простите, с кем имею честь разговаривать?
Илларион Забродов решил не раскрывать себя до поры до времени.
— Вы меня не знаете, товарищ Кучинский, — ответил он, — хотя, возможно, и кое-где слышали обо мне. Однако мое имя для дела, которое вы ведете, не имеет большого значения. Можете называть меня Доброжелателем.
Молодой, но самолюбивый человек тут же встал на дыбы и заерепенился.
— В таком случае, уважаемый Доброжелатель, у меня нет времени разговаривать с незнакомыми мне людьми, которые скрывают свое лицо!
Забродов усмехнулся и отметил про себя, что у паренька есть гонор и характер.
«Хорошо бы, если бы он обладал и умом», — подумал Забродов.
Однако вслух инструктор произнес совсем другое.
— Вам нужно видеть мое лицо или положительный результат расследования Виктора Олифиренко? — спокойно и хладнокровно спросил Забродов.
Конкретный вопрос и произнесенная конкретная фамилия убитого немного смутили молодого сыщика, который понял, что человек, звонивший ему, обладает кое-какой информацией и эта информация, возможно, будет полезна для расследования и поможет ему выйти на след преступников.
— Разумеется, дело — прежде всего! — изрек лейтенант Кучинский. — Однако я не привык работать вслепую, да еще с незнакомыми «доброжелателями»!
— Ничего, Александр Сергеевич, еще научитесь, — приободрил молодого лейтенанта Забродов.
Лейтенант Кучинский на такое наглое и беспардонное заявление хотел было ответить крепким словцом, но Забродов, предвидя возмущение самолюбивого и гордого паренька, тут же извинился.
— Прошу прощения, товарищ лейтенант, — сухо произнес полковник Забродов, — это я так… в общем… а вот если конкретно…