На связи раздался радостный возглас. — Привет, Ларик! — воскликнул Вячеслав. — Ты где? — Да тут, недалеко от дома, — скороговоркой поспешно ответил Забродов. Демакин удивленно усмехнулся. — Так подгребай в мастерскую, — предложил художник, очевидно не поняв, что Илларион находится не возле мастерской на Колхозной, а возле своего дома. — Я возле своего дома, Слава, — пояснил полковник. — А-а… — разочарованно вздохнул Вячеслав, — а я-то думал, что выпьем по соточке. — В следующий раз, Слава, — пообещал Забродов и тут же перешел к делу: — Слушай, я чего звоню… — Я слушаю! — Помнишь, мы говорили с тобой о твоей натурщице Колотко Александре Ивановне, — напомнил Забродов. Демакин недоуменно хмыкнул: — Шурке? — Именно! Художник зевнул. — Если мне память не изменяет, — снисходительно ответил он, — то это было совсем недавно, утром. — Совершенно верно, — подтвердил Забродов. — Так вот, я хотел бы знать, была она правша или левша? На связи на мгновение возникла недоуменная пауза. — Я че-то не понял, Ларик, ты что, меня разыгрываешь? — обиженно произнес Вячеслав. — При чем здесь правша, левша? Тебе что, блоху подковать нужно? Забродов раздраженно выдохнул и постарался как можно доступнее объяснить своему собеседнику, что это никакой не розыгрыш, а нужно для следствия. Демакин внимательно выслушал Забродова и неуверенно произнес: — Кажется, левша… Инструктор Забродов недовольно и протяжно вздохнул. — Мне нужно знать стопроцентно! — заявил он. — У тебя же есть наброски и рисунки ее, где она держит в руке цветок. Посмотри! — Вспомнил, Ларик, левша! — вдруг радостно воскликнул художник. — Точно! — Точно? — недоверчиво переспросил Забродов. — Сто пудов! — заверил приятеля Вячеслав. — Я еще все время просил, чтобы она взяла цветок в правую руку, а она отнекивалась, говорила, что она левша и ей неудобно, что ей трудно будет долго держать в правой руке цветок. Забродов облегченно вздохнул. — Спасибо, брат, выручил! — радостно воскликнул он. — А что случилось, Константинович? — поинтересовался художник. — Потом, Славик все объясню, — пообещал Забродов и попросил: — Ты, главное, сохрани все рисунки Александры. — Зачем? — поинтересовался Вячеслав. — Все! — ответил Забродов. — Спасибо! Конец связи! Позвоню! Он ничего не стал объяснять своему товарищу, а, попрощавшись, отключил телефон и энергично стал тереть пальцами виски. «Я так и знал, — с горечью подумал Забродов, — левша не будет резать себе вены правой рукой! А это значит, что ее убрали, и, вполне возможно, именно после моего разговора с майором Барановым». На месте не стоялось, и Забродов решил пройтись по двору, размышляя о дальнейших своих действиях. Ниточка, которая могла его привести к киллерам, безвозвратно оборвалась, а киллеров необходимо было найти, чтобы выйти на заказчика. Забродов понимал, что одному ему не справиться. И вдруг Илларион вспомнил разговор с Мещеряковым, который посоветовал ему обратить внимание на одного интересного лейтенанта… — Как же его фамилия? — проговорил Забродов, доставая свою записную книжку с телефонами, куда он на всякий случай записал телефон племянника замминистра МВД, и почти сразу натолкнулся на нужную фамилию. — Кучинский Александр Сергеевич, — облегченно и радостно прошептал полковник. — Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Не долго думая, он решительно набрал номер телефона лейтенанта Кучинского и застыл в ожидании. «Если он и работает на мафию, то меня не скоро найдут, — подумал разведчик, — ведь телефон не мой, а Регины. Пока то да се, я еще много дров успею наломать!» Глава 5. Взялся за гуж — не говори, что не дюж Александр Кучинский был в очень плохом настроении. Молодой человек нервно расхаживал по небольшому кабинету, который начальство выделило ему на время расследования убийства молодого футболиста, и зло покусывал свои пересохшие губы. Дело, которое ему поручили, оказалось неподъемным. Сначала он был на седьмом небе от счастья, что ему наконец-то доверили настоящее и стоящее расследование. А главное, он добился этого сам, без помощи всемогущего дяди, который постоянно опекал его. Лейтенант Кучинский даже позвонил ему и не без гордости сообщил о порученном деле. Но дядя почему-то огорчился и даже посоветовал оставить его, но упрямый лейтенант и слышать об этом не хотел… «Вот блин! — злился теперь молодой следователь. — Никаких зацепок! Ни одного свидетеля! Ни одной версии!» Хотя версии были, но только в теории, а применить их на практике Александр не мог, потому что не знал мотива убийств, да и все, к чему он прикасался, не давало никаких позитивных результатов. Для работы ему даже не выделили машины, чтобы он мог оперативно оказаться там, где считал нужным! «А может быть, это работа дяди? — грешным делом, подумал молодой человек. — И он хочет доказать мне, что я без него ноль без палочки!» Однако, немного поразмыслив, Александр Сергеевич понял, что провал племянника ляжет на репутацию Старогородцева жирным пятном, поэтому он вряд ли будет вставлять ему палки в колеса. «Тогда что же делать? — задал себе вопрос лейтенант и, прикинув все «за» и «против», решил начать все сначала, вернуться на место преступления, расспросить всех жителей двора. — Возможно, кто-нибудь да видел или слышал что-нибудь…» Лейтенант Кучинский быстро подошел к столу и, открыв свой дипломат, положил туда необходимые бумаги и диктофон. И вдруг когда молодой человек готов был уже покинуть свои апартаменты, неожиданно раздался телефонный звонок… * * * Лейтенант Кучинский был сильно удивлен, когда услышал в трубке незнакомый мужской голос, и, как положено следователю, насторожился. — Добрый день, Александр Сергеевич, — поздоровался незнакомец. — Добрый… — стараясь говорить как можно спокойнее, ответил молодой следователь и тут же задал вопрос: — Простите, с кем имею честь разговаривать? Илларион Забродов решил не раскрывать себя до поры до времени. — Вы меня не знаете, товарищ Кучинский, — ответил он, — хотя, возможно, и кое-где слышали обо мне. Однако мое имя для дела, которое вы ведете, не имеет большого значения. Можете называть меня Доброжелателем. Молодой, но самолюбивый человек тут же встал на дыбы и заерепенился. — В таком случае, уважаемый Доброжелатель, у меня нет времени разговаривать с незнакомыми мне людьми, которые скрывают свое лицо! Забродов усмехнулся и отметил про себя, что у паренька есть гонор и характер. «Хорошо бы, если бы он обладал и умом», — подумал Забродов. Однако вслух инструктор произнес совсем другое. — Вам нужно видеть мое лицо или положительный результат расследования Виктора Олифиренко? — спокойно и хладнокровно спросил Забродов. Конкретный вопрос и произнесенная конкретная фамилия убитого немного смутили молодого сыщика, который понял, что человек, звонивший ему, обладает кое-какой информацией и эта информация, возможно, будет полезна для расследования и поможет ему выйти на след преступников. — Разумеется, дело — прежде всего! — изрек лейтенант Кучинский. — Однако я не привык работать вслепую, да еще с незнакомыми «доброжелателями»! — Ничего, Александр Сергеевич, еще научитесь, — приободрил молодого лейтенанта Забродов. Лейтенант Кучинский на такое наглое и беспардонное заявление хотел было ответить крепким словцом, но Забродов, предвидя возмущение самолюбивого и гордого паренька, тут же извинился. — Прошу прощения, товарищ лейтенант, — сухо произнес полковник Забродов, — это я так… в общем… а вот если конкретно…