Илларион Константинович Забродов понял, что так просто в квартиру ему не войти, и посему решил пойти на небольшую хитрость, граничащую с наглостью. — Сынок, я тебе не гражданин, — сурово произнес Забродов, — а полковник Главного разведывательного управления. Ты понял?! Сержант Мальцев стушевался. — Понял, товарищ полковник, — слегка заикаясь, ответил он. — Майор Баранов здесь? — спросил для пущей убедительности инструктор, прекрасно понимая, что без участкового тут не обойдется. — Так точно! — отчеканил Мальцев. — Хорошо, — сухо произнес Забродов, — никого не пропускать! Сержант на всякий случай вытянулся, прекрасно понимая, что начальники могут ссориться, а все шишки падут на голову простых подчиненных. — Так точно! — снова ответил Мальцев и посторонился, чтобы дать пройти странному и загадочному полковнику из серьезного заведения. Забродов чинно вошел в квартиру и тут же стал внимательно и пристально изучать обстановку. Но не успел он ступить на пол, как его туфли моментально оказались в воде. — Твою мать! — тихо выругался Забродов и аккуратно стал передвигать ноги. Пройдя несколько метров, инструктор поравнялся с ванной комнатой и, заглянув туда, ужаснулся: в ванной комнате было полно воды розового цвета. — Да… — прошептал Забродов, — кровушки тут, видно, вытекло немало… Войдя в зал, полковник Забродов увидел того, ради чего пришел сюда. Посреди комнаты лежала покойница, а рядом суетились медэксперт и фотограф. Чуть поодаль за столом сидел майор Баранов и что-то строчил на бумаге. Девушку уже вытащили из ванны и положили на пол, предварительно подстелив под тело простыню. Илларион Константинович увидел черноволосую девушку с короткой стрижкой. Но смена прически не могла ввести в заблуждение опытного следопыта. Без всяких сомнений, перед ним была Колотко Александра Ивановна. — Бедняга… — тихо прошептал Забродов и сразу обратил внимание на страшные порезы на левой руке Александры Колотко. Эти раны дали повод опытному разведчику задуматься и засомневаться в самоубийстве натурщицы. Однако его размышления вдруг прервал неприятный и визгливый крик участкового инспектора. — Почему здесь посторонние?! — раздраженно заорал майор Баранов. — Кто его впустил? Присутствующие моментально повернулись в сторону седовласого гражданина. — Да, товарищ, — обратился к Забродову пожилой старшина, — вы кто? Илларион Константинович уже узнал то, что хотел, и поэтому не стал изворачиваться и лукавить, а просто ответил на вопрос старшины: — Полковник ГРУ в отставке. Ищу Александру Ивановну Колотко. Участковый щеголь моментально подскочил с места и подошел к Забродову. — Тут идет следственный эксперимент, — нервно и как-то виновато повысил голос майор Баранов, — и попрошу посторонних очистить помещение! Илларион Константинович равнодушно пожал плечами. — Это можно, майор! — пренебрежительно усмехнувшись, сказал он. Участковый инспектор майор Баранов суетливо и машинально замахал рукой, указывая нежелательному свидетелю взглядом на выход, и негодующе сказал: — Тогда попрошу вас выйти! И вообще странно получается: где преступление, вы тут как тут… Странное совпадение! Седовласый разведчик снисходительно взглянул на щеголя в дорогом цивильном костюме. — Да, странное совпадение, граничащее с фантастикой, — согласился он. — А главное, быстро же ты ее нашел, майор! — многозначительно произнес Забродов, намекая Баранову на мертвую натурщицу. Щеголеватый, с холеным лицом, невысокий мужчина вдруг резко покраснел, а через мгновение побледнел и как-то сразу сник. Его глазки беспокойно и испуганно забегали, однако огромным усилием воли майор Баранов проглотил застрявший в горле огромный сухой комок и выдавил из себя: — Это на что вы намекаете? Опытному и бывалому разведчику Забродову было все ясно, и он даже не стал встревать в прения с мерзавцем. Участковый инспектор, очевидно, позвонил кому надо и рассказал о том, что девушкой интересуются. И вот результат. Это почему-то не вызывало у Забродова никаких сомнений. — Я не намекаю, инспектор, а говорю открыто и прямо! — обвинительно и гневно произнес полковник Забродов и, пренебрежительно сплюнув, развернулся и вышел из квартиры на лестничную площадку. Догадки Забродова подтвердились. Очевидно, Виктору Олифиренко в то трагическое утро звонила Александра Колотко. Звонила по поручению кавказцев. А когда всплыло то, что она может навести следствие на след киллеров, ее просто убрали, представив случившееся преступление как самоубийство. «И ты тоже хорош, разведчик! — подумал Забродов, беспощадно виня себя в том, что он ускорил смерть девушки. — Хотя рано или поздно они все равно бы убрали свидетельницу!» Илларион Константинович Забродов, быстро спускаясь по лестнице, достал сигарету и нервно закурил. Правда, для того, чтобы затянуться табачным дымом, ему пришлось раз десять чиркнуть колесико зажигалки. Остановившись у окна между вторым и первым этажом, Забродов задумался: «Что же делать!? И как теперь доказать, что это не рядовое бытовое самоубийство, а ликвидация соучастника и неугодного свидетеля?» Инструктор стал лихорадочно размышлять, и вдруг в его сознании ясно всплыли порезы на руке Александры: они были грубые, длинные и глубокие. «Обычно себе вены вскрывают лезвием, аккуратно и неглубоко, — продолжал размышлять Забродов, — а тут словно хотели отпилить руку. Да и надрезы были не прямые, а какие-то кривые и под углом…» Илларион выбросил окурок в форточку и снова попытался закурить. Однако зажигалка стала капризничать. Забродов неожиданно вспомнил наброски Славки Демакина, которому позировала Александра Колотко. На эскизах обнаженная натурщица держала цветок в левой руке. Возможно, она была левшой. Однако, чтобы быть полностью уверенным в своей правоте, Забродов решил перезвонить. Он быстро полез в карман, чтобы достать из него мобильный телефон, но тут же с горечью вспомнил, что забыл его дома. Выйдя во двор, Забродов сразу заметил Говоркова и Ахмета, которые сидели на скамеечке и курили. — Петрович! — окликнул своего соседа Забродов и, не теряя времени, сам направился к Говоркову. — Да, Константинович, — заплетающимся языком произнес Говорков, который, очевидно, уже успел опохмелиться, — я слушаю! Илларион не стал долго объяснять ситуацию, а резко и громко потребовал: — Дай мобильник! Иосиф Говорков удивленно вскинул обгоревшие брови и виновато проговорил: — Так у меня нет мобильника. — Как «нет»? — сердито воскликнул Забродов и тут же догадался: — Ты что, Петрович, пропил его или сменял на пузырь чернилка?! — Да нет, Константинович, это меня Ахмет похмелил, — поспешил оправдаться Говорков. — Так, где же тогда твой мобильный телефон? — переспросил Забродов. Говорков, горестно вздохнув, безнадежно и неопределенно махнул рукой. — Сломан! — проговорил он. — А как же ты мне звонил? — поинтересовался Забродов. — Так я телефон у Регины взял позвонить, — признался Говорков и указал взглядом в сторону пожилой дворничихи, которая подметала тротуар. Забродов озадаченно посмотрел на пожилую женщину и попросил: — Петрович, дорогой! Нужно позвонить позарез! — Понял, Илларион! — сказал подвыпивший мужичок и уже было направился к Регине, но вдруг остановился и проговорил: — А вдруг она заартачится? Забродов насупился, но тут же достал из кармана сторублевую купюру и протянул ее соседу. — Вот тебе деньги, — сказал он. Не успел Забродов закурить сигарету, как Говорков вернулся обратно и с достоинством протянул Забродову старенький сотовый аппарат. — Держи, Константинович! — гордо сказал он. По настроению Говоркова Забродов понял, что сторублевка так и осталась лежать в кармане хитрого прощелыги, однако это уже его не волновало. Забродов лишь кивнул в знак благодарности. — Спасибо, Петрович, выручил! — сказал пенсионер и, развернувшись, отошел в сторону. — Не за что, Илларион Константинович! — весело бросил вдогонку Говорков и подошел к Ахмету. — Обращайся! Забродов набрал номер телефона своего приятеля художника Вячеслава Демакина и, приложив мобильник к уху, стал ожидать ответа. — Але… — через несколько секунд раздался знакомый голос Демакина. — Слушаю! — Привет творческим работникам! — поздоровался второй раз за день полковник со своим другом. — Это Забродов!