Бетани была в восторге. И самой безумной частью всей ситуации было то, что, казалось, она была способна наслаждаться их реакцией всего около двух секунд, прежде чем она явно начала беспокоиться о том, что будет дальше. Разве она не знала, как далеко она зашла? Она утверждала, что ничего не смыслит в детях, но завоевала их расположение быстрее, чем это могла бы сделать опытная няня. Он бы поставил на это деньги. Что, черт возьми, сделало ее такой неуверенной в себе? Его недавнее прозрение, что он внес свой вклад в ее неуверенность, сидело у него внутри, как кусок свинца. Он еще не закончил заглаживать свою вину перед ней. Ни в коем случае. Принимал ли я желаемое за действительное, или Лаура действительно казалась… счастливой? Очень счастливой. Она казалась такой на протяжении всего чаепития и ужина. Позже Меган и Даниэль забрала их мать, но Лаура, похоже, не хотела, чтобы Бетани уходила, попросив ее почитать сказку. И она, похоже, наслаждается этим. Бетани была поражена тем, насколько это было приятно. Было приятно знать, что кто-то остался доволен, благодаря ее усилиям. Вместо того, чтобы гадать, были ли они разочарованы в ней, или в работе, которую она выполняла, или в миллионе других возможностей. Она чувствовала то же самое, когда повернулась, чтобы посмотреть на Уэса. Ей очень, очень нужно было домой. — И это история о том, как Фэнси Нэнси одержала победу в своих поисках единорога, — закончила Бетани, закрывая книгу. — Спокойной ночи, Лаура. Лаура подняла руки вверх. — Обнимашки. — Со мной? Маленькая девочка кивнула. — О. — Бетани наклонилась и позволила Лауре заключить ее в объятия, которые потянули ее за волосы и вызвали боль в шее, но почему-то были самыми прекрасными объятиями, которые она когда-либо получала. — Хочешь, я пришлю твоего дядю Уэса? — Я намного опередил вас, — сказал мужчина, входя в комнату. — Нэнси получила этого единорога? Лаура усмехнулась. — Да. — О, хорошо. Я всегда волнуюсь. — Уэс опустился на колени с противоположной от Бетани стороны кровати и поцеловал Лауру в щеку, посмеиваясь, когда она задушила его яростным объятием. — Я не могу дождаться завтрашнего дня, — сказала она. Улыбка расцвела на лице Уэса, когда он отстранился. — Это здорово, малышка. Лаура завернулась в простыни, повернувшись на бок. Почти как запоздалая мысль, она сказала: — Я люблю тебя. Бетани затаила дыхание, наблюдая, как спокойное выражение лица Уэса сменилось ошеломленным благоговением. — Я тоже тебя люблю, — хрипло сказал он. — Увидимся утром. Оба взрослых вышли из комнаты. Не успели они дойти до двери, как с кровати донесся тихий храп. Они тихо вышли в коридор, и Уэс закрыл за ними дверь. А потом он просто стоял там, уставившись в пространство. — Это первый раз, когда она тебе это говорит? — спросила Бетани. — Да. — Он почесал затылок. — Черт. — Черт, что? — Черт… Никто никогда не говорил мне этого раньше, — ошеломленно произнес он. — Выпьешь со мной пива? — Мне действительно пора, — сказала Бетани слишком быстро. Никто никогда не говорил Я люблю тебя этому человеку? Ей и так было очень трудно оставаться отстраненной после того, как она наблюдала за таким личным обменом мнениями между Уэсом и его племянницей. Теперь кончики ее пальцев онемели от его признания. Он выглядел так, будто его ударили по лицу булавой два на четыре дюйма, и ее собственное глупое сердце в ответ заколотилось, как заведенный мотор. Весь этот вечер уже был внетелесным опытом, но ей удалось сохранить крупицу объективности. В конце концов, она не могла сделать это обычным явлением. Чтение сказок на ночь очаровательной племяннице и рассказы о чаепитии. Честно, Бетани. Разве она не должна быть дома, обновляя свои профессиональные социальные сети или разрабатывая план дизайна для флипа? Как будто не услышав ее ответа, Уэс повел ее по коридору и она пошла, чувствуя себя немного пленницей пиратов, идущей по доске. Они перешагивали через мягкие игрушки и цветные карандаши, пока не добрались до кухни. Бетани обхватила себя за локти, пока Уэс не протянул ей открытую бутылку пива, чокнувшись своим стеклянным горлышком с ее. — Пойдем. — Он прошлепал босыми ногами к задней двери, щелкнул замком и открыл ее, приглашая ее на задний двор движением подбородка. Если она и раньше чувствовала, что идет навстречу своей гибели, то ошибалась. Настоящая проблема заключалась в романтической обстановке на открытом воздухе. Ни на одном из них не было обуви, и влажная осенняя трава пронизывала ее пальцы. Пиво в ее руке было холодным, луна светила ярко, а ветер доносил как раз нужное количество холода. К тому же на его лице все еще было выражение восторженного шока, которое было таким милым, что она почти пожалела, что никогда этого не видела. Как она должна была снова его невзлюбить? Уэс поднял лицо к луне и сделал несколько глотков пива. Она была беспомощна что-либо сделать, кроме как наблюдать за силуэтом его сильного горла, глотающего жидкость. Он покосился на нее. — Ты думаешь, она это имела в виду? — Да, — честно ответила она, прижимая пивную бутылку к необычному напряжению в груди. — Ты же это имел в виду? Прошло мгновение. — Да. Она сглотнула. — Ты уедешь сразу же, как только вернется ее мать? — Таков наш план. Двигаться дальше и надеяться, что я хоть немного изменил ситуацию. — Он шумно выдохнул. — На моем пути были люди, которые делали это для меня, когда я переезжал в новые дома и уезжал из них. Учителя или хороший приемный родитель, который направлял меня на определенный путь и давал мне пинок под зад, чтобы я двигался дальше. В то время это казалось не так уж много, и, может быть, для них это ничего не значило, но для меня это было что-то особенное. Может быть для нее это сделаю я. Ее желудок сжался. — Я не знала, что ты рос в приемной семье. Он кивнул один раз, но ничего не ответил. В сиянии лунного света он выглядел старше, более мирским и обветренным. Или, может быть, это были слова, слетевшие с его губ. Она не знала, что это было, но все это, все притягивало ее ближе. — Значит, мать Лауры не твоя настоящая сестра? — Так и есть. Наполовину. У нас одна и та же мать. — Он, казалось, собирался с мыслями. — Бекки пришлось намного тяжелее, чем мне в детстве. Я мог найти физическую работу, и мне было бы легче держаться подальше от нашей приемной семьи. Прочь с их дороги. Есть хорошие семьи, которые помогают детям, но та, где нас поселили вместе… Нам не так повезло. У наших приемных родителей были проблемы с алкоголем и драками. Вдобавок ко всему денежные проблемы. — Он прищурился в темноту. — Бекки употребляла наркотики, чтобы справиться с ситуацией. Она держалась от них подальше, когда забеременела Лаурой, и я думал, что она создала для себя новую жизнь в Нью-Йорке. Но я не знаю. Меня беспокоит, что она вот так сбежала. Бетани не могла не оглянуться на дом, где спала Лаура. Что бы делала эта маленькая девочка без своего дяди? Насколько она могла судить, никто в Порт-Джефферсоне не знал о каких-либо разногласиях между родителями Лауры. Определенно, никто не заметил никакого употребления наркотиков, иначе она бы услышала. — Слава Богу, ты здесь, Уэс, — прошептала она. — Ты действительно сделал шаг вперед. Ты удивительный! Ее похвала заслужила пристальный взгляд. Удивленный человек? — Я далеко не святой. Было много раз, когда мне хотелось игнорировать звонки Бекки. Я только что понял, что это было проще… позволять людям входить и выходить из твоей жизни. Но я рад, что на этот раз не сделал этого. — Он сделал резкое движение и сделал еще один глоток пива. — Это была одна из тех хороших остановок на этом пути. — По пути к чему? Он подмигнул ей в лунном свете. — Седые волосы и радикулит, я полагаю. Она засмеялась, хотя на груди у нее была тяжесть. — Для тебя это не просто еще одна остановка на пути. Он посерьезнел. — Не похоже, что я должен… уезжать отсюда. Но я думал об этом и раньше. — Из-за женщины? Так, почему она спросила об этом? Бетани мысленно пнула себя. Но прежде чем она смогла забрать свой вопрос обратно, Уэс отвел взгляд от луны и посмотрел на нее, в его глазах промелькнуло сочетание юмора и тепла. — Нет, не из-за женщины. — Он поставил свое пиво на подоконник и медленно подошел к ней. — Я провел восемнадцать лет в приемных семьях и вне их. Жил в домах с одним родителем, останавливался у супружеских пар, пенсионеров. Когда мне было семь, Колкеры взяли меня к себе. Поначалу они были теплыми и приветливыми. Я был счастливым. Я позволял себе чувствовать себя в безопасности. Но в конце концов они расстались из-за денежных проблем, и меня выплюнули обратно в систему. — Его горло дернулось. — Я находил ситуации, которые казались мне правильными. Друзья, работа, приемная семья. Я думал, что это все. Я бы держался. Но оказалось, что я был всего лишь остановкой на пути для кого-то другого. Бетани могла лишь частично понять это. Ее отношения никогда не были чем-то иным, кроме пит-стопов, но, по крайней мере, у нее были семья и друзья. Они были для нее постоянными. Константы, которых у Уэса никогда не было. — Мне очень жаль. Не жертвуя их пристальным зрительным контактом, он распустил ее конский хвост и запустил пальцы в ее волосы. — Я не хочу от тебя извинений. — Нет, — прошептала она, облизывая губы. — Ты просто хочешь, чтобы я сделала эту остановку по пути более интересной. Конфликт обострил черты его лица. — Никогда не лгал об этом.