Он закрыл глаза, делая вид, что считает до десяти. — Прекрасно. Я дам задний ход. Ты сомневалась, насколько сильно я хочу тебя, потому что я отпустил несколько глупых шуток. — Я… — Она попыталась непринужденно рассмеяться. — Наверное? Конечно. — Как? — Он был явно сбит с толку. — Бетани, ты же знаешь, что ты гребаный шедевр, верно? Ее ноги превратились в желатин, чужая эмоция набухала внутри нее. Большое, тяжелое чувство с неиспользованной силой. — Я… эм. Уэс отпустил ее запястья и отступил на шаг. — Боже мой, ты не понимаешь, — ошеломленно сказал он. — Ты не знаешь. Руки Бетани остались висеть в воздухе, очень похоже на дыхание в ее легких, которое отказывалось входить или выходить. Часть ее хотела убежать из кухни, но другая часть держала ее на месте. На глазах у Уэса. Ты же знаешь, что ты гребаный шедевр, верно? Он же не мог на самом деле иметь это в виду, не так ли? Она была в худшем состоянии перед ним. Это должен был быть простой случай вожделения к чему-то, чего он не мог иметь. ДА. Очевидно. Он был великолепным мужчиной, которому постоянно отказывала женщина. Заставить ее сдаться может быть не более чем поводом для гордости. Уэс повернул ее, пока не смог прижать к столешнице… И ее лапшеобразные ножки из аль денте стали вялыми. — Не целуй меня, — прошептала она. Его вздох согрел ее губы. — Я должен, детка. Ты смешна. — И это заставляет тебя хотеть поцеловать меня? Голубые глаза изучали ее. — Я тоже этого не понимаю. Просто знай, как только мой язык окажется у тебя во рту, ты почувствуешь, как мне плевать на то, что тебе тридцать, а мне двадцать три. Эти семь лет ни черта не значат для меня… — Он провел своими открытыми губами по ее подбородку. — Во всяком случае, они заставят нас стонать чуть громче, не так ли, дорогая? Их рты были так близко, что его дыхание оставляло на ее губах восхитительный осадок. О Боже. Вот оно, он собирался поцеловать ее. Прямо здесь, прямо сейчас. Она не собиралась прятаться за резкими словами или дерзкими репликами, когда ее рот был занят и, дерьмо собачье, это не должно было быть плохо. К тому времени, как этот поцелуй закончится, он поймет, что повлиял на нее. Физически… и даже больше. Черт возьми, там было что-то еще, не так ли? Как она могла быть рядом с ним и в то же время любить его? Тьфу-тьфу-тьфу. — Эльза! — Дядя Уэс! Эльза! Можем ли мы сейчас устроить наше чаепитие? Запись с нуля. Он уткнулся лицом в изгиб ее шеи, вцепившись зубами в чувствительный участок плоти, застонав так, что дрожь пробежала по ее телу до самых кончиков пальцев на ногах. — Боже, помоги мне, я не переживу эти синие шары. Смех пробежал по ней дрожью, но она была слишком ошеломлена состоянием своего тела и тем, что он сказал, чтобы ответить. — Ты думаешь, это смешно? Я прихожу домой на обеденный перерыв, пока она в саду, а иногда просто сижу в тишине, уставившись в стену. — Он издал страдальческий звук, опускаясь ртом к впадинке на ее шее и облизывая ее до самой мочки уха. — Это ложь. Я думаю о тебе. — Уэс. — Ты тоже думаешь обо мне. Ее кивок был едва заметным и неохотным, и она не могла взять его обратно. Еще одна нетерпеливая просьба из столовой заставила ее выскользнуть из-под неподвижного тела Уэса. — Напомни мне, что я делала. — Тарелки, чашки… Вилки. Чай. Ладно. — Они оба глубоко вздохнули, затем прервались на чаепитие. О, мама. как только это чаепитие закончится, ей нужно будет убраться к чертовой матери. Что там говорилось о самых продуманных планах? Глава тринадцатая Откинувшись на спинку кресла-подушки в углу спальни Лауры, Уэс наблюдал, как Бетани остановилась в дверях. Его намерением было наблюдать за чаепитием из безопасной кухни, но, черт возьми, как он был рад, что позволил Лауре затащить его в свою спальню, чтобы дождаться официального сопровождения Бетани к обеденному столу и, таким образом, начала игры. Она ворвалась с драматическим видом, сделав паузу, не говоря ни слова, усиливая ожидание. — Внимание! Внимание, пожалуйста, — обратилась она к трем маленьким девочкам, которые уже визжали и, по сути, сходили с ума, просто потому, что Бетани воспринимала их притворство всерьез, с британским акцентом и всем прочим. — Могу я поговорить с хозяйкой дома? У меня официальное приглашение от Ее Величества королевы. — Я! — Лаура чуть не приземлилась лицом на ковер, нырнув за письмом, которое Бетани держала в руках. — Я хозяйка дома! — Блестяще. — Бетани протянула Лауре сложенную страницу, которую они вырвали из его последней Спортс Иллюстрейтед. — Королева требует вашего присутствия на послеобеденном чаепитии. Лаура притворилась, что читает королевское приглашение. — Здесь сказано, что мы все приглашены. Меган и Даниэль радостно закричали и вскочили на ноги, присоединившись к Лауре в паническом бегстве, которое чуть не сбило Бетани с ног на ее великолепную задницу. Она обменялась ошеломленным взглядом с Уэсом. — Они чуть не сбили меня с ног, чтобы добраться до напитков. Это не так уж сильно отличается от встречи Лиги “Только мы”. Уэс со смешком поднялся с кресла-подушки. — Надеюсь, на этом сходство заканчивается. Последнее, что нам нужно, это чтобы эти дети возвращались домой, распевая о женских балах. Рот Бетани сложился в О. — Я собираюсь начать с того, что участники подпишут соглашение о неразглашении. Вся эта утечка важных процедур выходит из-под контроля. — После того, как Марджори спела эту песню для меня, она застряла у меня в голове, если это поможет. — На самом деле, так и есть, — сказала она, позволив ему увидеть лишь намек на ее улыбку, прежде чем повернулась, чтобы пройти по коридору и присоединиться к чаепитию. — Итак, дамы, — сказала Бетани, сложив руки вместе. — Могла бы я привлечь ваше внимание, пожалуйста, я хотела бы представить вашего дворецкого на сегодня, Уэса Доркингема. Он делает перерыв в своих обязанностях придворного шута, чтобы подать чай. Вежливые аплодисменты трех девочек длились всего три секунды, прежде чем они начали размахивать своими чашками в воздухе и разразились хором: — Чай! Где мой чай, Доркингем? Сузив глаза в сторону Бетани, Уэс взял пластиковый кувшин, который они использовали в качестве чайника, и налил тепловатую жидкость в каждую из чашек. Когда он подошел к Лауре и наполнил ее чашку, он даже не подумал, он просто наклонился и поцеловал ее в макушку. Он завис там на несколько секунд, задаваясь вопросом, что, черт возьми, заставило его сделать что-то такое отеческое. Она всего один раз прижималась к нему на диване, а теперь он целует ее в макушку? Лаура медленно откинула голову назад и улыбнулась ему. Это не была обычная улыбка, которую она часто изображала, когда он впервые приехал в Порт-Джефферсон. Теперь, когда он подумал об этом, он понял, что не видел ее уже около недели. Эта улыбка был переполнена чем-то, чему он не мог дать названия. Однако это определенно было на счастливой стороне спектра, не так ли? Да. Его племянница была счастлива, было ли безумием думать, что он помог ей достичь этого? Давление началось в его горле и каскадом спустилось вниз. Ему почти пришлось поставить кувшин, чтобы он мог нащупать в груди ощущение скручивания. — Как насчет ужина? — пропела Даниэль нараспев, разрушая чары. — Мы не можем есть торт, не поужинав сначала. Уэс прочистил горло. Заметив, что Бетани задумчиво наблюдает за ним, он придал своему голосу легкость. — Черт возьми, девочка. Ты еще даже не попробовала чай. Вы один из тех трудных клиентов? — Во время второго обхода стола он обратился к Бетани уголком рта. — Хотя, если серьезно. Уже почти время обеда, и я серьезно сомневаюсь, что они захотят запеканку из зеленой фасоли. — О Боже. — Бетани спряталась за водопадом своих волос, но не раньше, чем он увидел, что она наблюдает за ним и Лаурой с любопытным блеском в глазах. — Кто из членов Лиги “Только мы” сделал тебя таким? — Подумай, сейчас же. — Отчаянно желая поднять настроение, он легонько толкнул Бетани в бедро. — Ты же знаешь, я называю ее Запеканкой из зеленой фасоли. К счастью, вернувшись к нормальному настроению, она фыркнула. — Ты невозможен. — Она на мгновение прикусила губу. — Иди закажи пиццу, а я подожду. — С ними. Уэс со стуком поставил кувшин с чаем и достал свой сотовый, на котором, конечно же, была ближайшая пиццерия быстрого набора. Они перевели его на удержание, и под музыку, играющую у него в ушах, он наблюдал, как Бетани продолжает творить свое волшебство, а это именно то, что было. — Итак, дамы, если мы все уже напились чая, то пришло время для церемонии посвящения в принцессы. — Что? — спросила Лаура, находясь в трансе. — Церемония принцессы, конечно. — Бетани хлопнула в ладоши. — Королева собрала вас всех здесь сегодня, чтобы сделать вас всех официальными принцессами. Уэс был удивлен, как от восторженного рева не разбилось окно.