Его сердце дрогнуло. — Да. Это так и есть. — Мне нравится, как она пахнет. Мне нравится в ней все. — Мне тоже все в ней нравится. даже самые безумные роли. Прошлой ночью на кухне он все еще любил ее, несмотря на весь этот спор, не так ли? Он так сильно любил ее сейчас, что его руки болели от желания прикоснуться к ее лицу, погладить по волосам. Она, должно быть, так много работает над постановкой дома, а его нет рядом, чтобы сказать ей, что она необыкновенная. Что она может сделать все, что угодно. — Дядя Уэс? — Да? Она выгнула бровь, глядя на него. — На самом деле ты не очень много спал в спальне через коридор от меня, не так ли? Улыбаться было больно, но он ничего не мог с собой поделать. — Нет, малыш. Не совсем. — Даниэль рассказала мне, что вы с Бетани делаете на вечеринках с ночевкой. Он замер. — Ах, да? Что сказала Даниэль? Лаура спрыгнула со стула, который Бетани поставила перед раковиной, чтобы она могла дотянуться до зеркала. Заметил ли это вчерашний инспектор? Все те маленькие штрихи, которые добавила Бетани, например, канистра Cheerios на кухне и шампунь Disney princess в душе? Он даже не просил ее делать все это. — Она сказала, что когда ее мама и папа устраивают вечеринки с ночевкой, — продолжила Лаура, вырвав его из своих мыслей, — они обновляют свои брачные клятвы. Христос. Он не был морально готов к этому разговору, когда его голова чувствовала себя так, словно ее погрузили в цемент. Уэс оставался очень неподвижным, надеясь, что его неподвижность сработает так же, как предотвращение нападения медведя. — Хорошо. Это хорошо, я думаю. — Да, но вы с Бетани не женаты. Это было оно. Его собирался растерзать медведь. Он никогда так сильно не желал, чтобы Бетани стояла рядом с ним. Она бы тоже не знала, что, черт возьми, сказать, но в этом и была прелесть их отношений. Было ли это импровизированное чаепитие или кровоточащий палец, они справились с этим вместе. Черт, он все испортил вместе с ней. Его первая и единственная любовь, и он едва успел сделать первые шаги, как подвел Бетани. Он тоже подвел Лауру. Посмотри, как она счастлива. Как она отреагирует на то, что снова переедет? — Нет, — прохрипел он, наконец. — Мы с Бетани не женаты. — Тогда какие обеты ты там произносишь? Могут ли люди давать клятвы, даже если они не женаты? Она оттолкнула его с дороги, и он последовал за ней в коридор, к ее комнате. И хорошо, что она стояла к нему спиной, потому что он, наверное, был бледен как полотно. — Да, конечно… — начал он и подумал о словах, которые он говорил Бетани в темноте. Я тверд, как скала, Бетани. Ясно? Положись на меня, поверь. Я здесь с тобой, потому что ты была моей женщиной с самого начала, даже до того, как осознала или приняла это. Я стою прямо здесь и останусь прямо здесь. Ни ты, ни кто-либо другой не могли бы сделать ничего такого, что заставило бы меня захотеть быть там, где я не мог бы тебя обнять. Что-то зазубренное вонзилось ему в горло. Он сказал это Бетани. Он тоже это имел в виду. О чем, черт возьми, он думал, говоря ей, что они собираются уехать? Поверит ли она когда-нибудь еще хоть одному его слову? — Да, люди, которые не женаты, могут давать клятвы, — закончил он, опускаясь на край кровати Лауры и пряча раскалывающуюся голову в руках. — Ох. — Голос Лауры звучал разочарованно. — Но вы все равно можете сделать и женатый вид, верно? — Почему? Он поднял голову и увидел Лауру, растянувшуюся на кровати рядом с ним. Уэса поразило, насколько комфортно ей было в этой комнате, независимо от того, на что, черт возьми, она была обычной. Дело было не в декоре. Дело было в том чувстве, которое она испытывала, находясь внутри комнаты. Внутри этого дома. Почему кто-то сказал, что дом Бетани не подходит? Лаура заговорила снова, отвлекая его гнев. — Я не знаю. У меня уже есть мама. Но у меня может быть две. Разве нет? У него внутри все перевернулось. — Ты хочешь, чтобы Бетани была твоей мамой? Он мог поклясться, что в ее глазах горели звезды, когда она вздыхала. — Да. А ты хочешь? — Нет, я не хочу, чтобы она была моей мамой. Лаура хихикнула, и его губы изогнулись в улыбке, несмотря на то, что от отчаяния у него горело в груди. Вся эта ситуация внезапно показалась ему несправедливой. Конечно, он знал, что суд несет ответственность за то, чтобы дети попали в безопасный дом, но, Господи, он многое бы отдал в свое время за того, кто заботился о нем так, как Бетани заботилась о Лауре. Она отбросила свою неуверенность и стала неотъемлемой частью жизни его племянницы, забирая ее из сада, защищая от возможной боли, когда появится Бекки, предоставила ей дом. Теплый дом и к черту все, что сказала об этом та женщина. Они просто были новичками в этом деле. Но он не хотел быть новичком в чем-либо без Бетани. Он нуждался в ней. Лаура тоже нуждалась в ней. И он совершенно не сумел дать ей это понять когда она больше всего нуждалась в том, чтобы ее успокоили. Она дала ему шанс на отступление, потому что была напугана, и он хотел ударить себя по лицу за то, что согласился. Ей нужно было знать, что он никогда, никогда не откажется. Что он никогда даже не подумает об этом. — Ты не против провести несколько часов с Let's Color, малыш? Мне нужно кое-что сделать. Глава двадцать шестая В попытке выжать из конкурса максимум драматизма, продюсер отправил Бетани на другой конец города со съемочной группой — и Слэйдом — на экскурсию по флипу Стивенса до объявления победителя. Когда они припарковались у обочины, грузовика Уэса уже не было на ее подъездной дорожке через дорогу. Неужели они с Лаурой уехали навсегда? Ее желудок сжался при этой мысли. Просто переживи это утро. Легче сказать, чем сделать. Ее колени почти подогнулись, когда она переступила порог "флип Стивена". Эффект, произведенный на первый взгляд, был впечатляющим. Он открыл вход и вырезал небольшую прихожую в восточной стене. Подвесной светильник ловил солнечный свет и отбрасывал фрагменты радуги на стены цвета лимонного шербета. Дубовые полы манили ее глубже в открытую планировку, и она могла только глазеть на изменения. Бетани прекрасно понимала, что камеры фиксируют каждую ее реакцию, но ей было все равно. Прямо на этом месте, чуть меньше трех недель назад, Уэс заказал для нее Зеллвегер. — Если мы сможем пройти через встречу, не откусив друг другу головы, тогда мы подумаем о совместной работе. — Мы просто притворимся, что у тебя есть другие варианты, да? — У нас будет встреча или нет? — Да. Даже тогда он петлял по ее неуверенности, как по лабиринту. Как ей могло понадобиться так много времени, чтобы понять, что Уэс был переодетым супергероем? — Как вы оцениваете свои шансы? — Спросил Слэйд, подходя к ней в классической позе строителя, скрестив руки на груди и расставив ноги. — Вы удивлены тем, что вашему брату удалось провернуть без вас? — Да, вообще-то. Я… — она сделала долгий выдох и прошла в гостиную, еще раз потрясенная элегантностью, подобранной со вкусом. — Похоже, я не единственный декоратор в семье. Я бы и сама не смогла сделать это лучше. — Слэйд изобразил полуулыбку. — Ты выглядишь взволнованной. Его заискивающий тон, наряду с ярким светом камеры, усилил ее головную боль. — Мы определенно можем проиграть. Но проигрыш не заставит меня меньше гордиться нашим домом. — Кстати, о мы, а где ваш бригадир? Острая боль пронзила ее в груди.